Наконец добрались до Сеала – небольшого городка на берегу озера Прианон. Город гудел как потревоженный улей – он жил исключительно за счёт прибывавших сюда купцов, поэтому каждый старался выжать из них все соки. Торговцы всех мастей, менялы, шулеры и шлюхи – они облепляли приезжих словно комариный рой, и, так же как комары, пытались выпить всю кровь, хоть и в переносном смысле.

Это был город греха, и в этом он был чем-то похож на пунтский Найр. Однако если в Найре грех был, если можно так сказать, изысканным, изощрённым почти до возвышенности, то здесь всё было куда обыденнее и проще, дабы соответствовать карману и, главное, прижимистости клиента. Но, во всяком случае, несмотря на то, что это была уже территория Латиона, здесь безо всяких помех можно было приобрести любой наркотик, включая кашах.

Каррис уже тысячу раз давал себе зарок, что более никогда не прикоснётся к дурной траве или прочим одурманивающим веществам за исключением, разве что, вина. Однако почти всякий раз он тут же мысленно усмехался, вспоминая слова мессира (или свои собственные?) о смысле слов «всегда» и «никогда». Он уже не был столь самоуверен, как когда-то, и, сорвавшись единожды в пропасть, теперь хорошо понимал, как легко угодить туда вновь.

Именно поэтому он наглухо задрапировал окна своего экипажа, приказав вознице кнутом отгонять любого излишне назойливого желающего предложить ему какой бы то ни было товар. Добравшись до причала, он, как обычно, послал своего кучера подыскать ему место на каком-нибудь судёнышке, что вот-вот готовилось отплыть в Латион. Главное, чтобы на нём было хоть какое-то подобие каюты.

И вновь ему не пришлось ждать слишком долго. Какой-то купец, который собирался отправляться на следующий день, готов был поднять паруса и сейчас ради возможности подзаработать. У него был неплохой ботик с настоящей каютой, надстроенной на палубе, которую купец без колебаний согласился уступить нечаянному пассажиру. Благо, ещё не кончился увиллий, так что можно было надеяться добраться до Латиона без дождей. В крайнем случае, всегда можно было бы переночевать в одной из множества деревень вдоль Труона.

В общем, не прошло и часа, как Каррис отплыл от берега через воды озера Прианон. Здесь измученный маг едва ли не впервые изменил своему принципу не высовываться из экипажа или каюты. Наслышанный, и много читавший о красотах Прианона, он не мог просто забиться в тесный деревянный ящик. Он остался на палубе во время отплытия и был награждён видом великолепнейшего заката, растворяющегося в хрустальных водах величественного озера.

В целом озеро Прианон произвело на молодого волшебника неизгладимое впечатление. Он уже много раз плавал по океанам, но всегда – в виду берега, и теперь он впервые оказался в настоящем царстве воды. Куда ни глянь – она была везде, до самого горизонта. Прозрачность воды просто потрясала – в большинстве мест озеро было не глубже двадцати футов, и при ярком солнечном свете зачарованно склонившийся над низким бортом Каррис мог даже разглядеть дно и множество водных обитателей. Где-то, на куда больших глубинах бились многочисленные ключи, питающие всё это громадное великолепие, но их маг, конечно же, видеть не мог.

Многие называли озеро Прианон волшебным и исцеляющим. Может быть, в нём действительно было нечто – какая-то душа, но не такая недобрая, как в его сводном брате – озере Симмер, а душа возвышенная, склонная к созерцанию и созиданию. Испокон веков берега Прианона заселяли лирры, хотя теперь их уже было не так много, как в прежние времена. Быть может, именно их сущность древнего народа и передалась водам этого озера.

Так или иначе, но за те пару дней, что длился их переход к истоку Труона, Каррис значительно воспрял духом, словно подпитываясь этой энергией. Впервые с того дня, как он сел на корабль в Кинае, он чувствовал себя почти сносно. Тошнота прошла, исчезли изнуряющая слабость и головная боль, почти не беспокоило лицо. То и дело он ловил себя на щемящей мысли о том, как было бы славно навеки поселиться здесь, на одном из берегов благословенного озера, и прожить жизнь честным трудом рыболова, каждый день любуясь красотами и впитывая порами кожи ту живительную силу, что проистекала из этих светлых глубин.

Но всё это было лишь несбыточными мечтами. Честолюбие ли, или же некое призвание гнали будущего великого мага вперёд. Он чувствовал, он знал, что его судьба лежит там, впереди, вдали от этих прекрасных вод. Поэтому, как не очаровало его озеро Прианон, но сердце всё же сжалось в радостном предчувствии, когда вдали показались постройки, обозначавшие устье Труона.

Как все величайшие богатыри когда-то были маленькими детьми, так и могучий Труон когда-то был совсем небольшой речушкой в том месте, где он проистекал из вскормившего его озера. Когда-то, сотни лет назад, у самого устья его ширина составляла не более пятнадцати-двадцати футов. И лишь ниже по течению великая река постепенно прибавляла полноводности, впитывая в себя множество ручейков, текущих среди густых лесов, и превращалась в самую величественную из рек Паэтты.

Однако это было не по нраву людям, облюбовавшим этот путь как связующую ось между севером и югом. Когда-то купцам приходилось волоком тащить свои корабли по узкому и неглубокому месту, нанимая бурлаков. Но едва лишь Латион, оправившись от опустошающих Смутных дней, вновь возомнил себя величайшим королевством мира, он попытался приручить великую реку, подчинить её.

Торговые связи с Саррассой были слишком важны для молодого, набирающего силы королевства, поэтому много средств и энергии было направлено на изменение истока Труона. Тысячи людей изнурительно трудились, расширяя и углубляя реку на протяжении более чем сорока миль. На это потребовалось время жизни нескольких поколений, но всё же работа была сделана, и теперь торговые судёнышки, пересекая Прианон, могли прямиком направляться сразу по реке, не останавливаясь и не тратя времени на перегрузку товаров. Даже здесь, в месте, где река встречалась с озером, её ширина составляла около двухсот пятидесяти футов, а глубина была не меньше семи футов, так что даже довольно крупные суда шли без риска сесть на мель.

Теперь впереди оставался последний этап путешествия. Не сходя с корабля, Каррис не более чем через две недели должен был оказаться в Латионе. Мимо него лениво проплывали пейзажи страны, в которую он так стремился. Они не слишком-то отличались от его родных мест, разве что деревушки были побогаче, да земля потучнее. Каждый вечер ботик приставал к одному из многих причалов, рядом с которым обязательно был неплохой постоялый двор, и там они ночевали до утра.

Похоже, Каррис действительно шёл на поправку. Его руки больше не дрожали, а взгляд перестал быть мутным и бессмысленным. Его уже не тошнило, а боль в обожжённом лице хоть и не исчезла до конца, но была не слишком-то заметной. Скорее это были некие неприятные ощущения, от которых легко можно было отвлечься. Каррис наконец вернулся к «Магии граней», и мысли его уже не плясали как прежде. Теперь он вновь мог коротать время за чтением, а когда уставал – перед его взором в любой момент были виды берега, которые при всей своей кажущейся однообразности всегда могли одарить внимательного наблюдателя чем-то интересным.

И когда судно, мягко стукнувшись о сырые доски, пристало к причалу Латиона, Каррис был уже вполне готов к новой жизни. Он смотрел на город, который ему предстояло победить и которым предстояло править. Он сделал лишь первый шаг к цели, ступил на первую ступень высокой лестницы, но в эту секунду он очень собой гордился. Да, он оступился, но сумел не просто подняться, но и приблизиться к своему горизонту, который, как верил Каррис, со временем распахнётся, объяв собой и весь этот мир, и самые небеса.

Город не впечатлил молодого мага. Район доков, где пристал его ботик, выглядел скорее как скопище складов – множество приземистых и длинных дощатых сооружений тянулось вдоль реки. И повсюду мельтешили люди – большей частью простые работники и грузчики. На вкус Карриса речные ворота в столицу одного из величайших королевств Паэтты можно было бы сделать и попрезентабельнее.