Яна неожиданно приняла близко к сердцу всё, что происходило на сцене. Это ведь их с Моррисом история. Это его считали чудовищем, он сам себя ненавидел из-за своего демона. Это она влюбилась в него, несмотря ни на что. Потому что он показал ей себя настоящего — благородного и преданного. И тогда она поцеловала его (ладно, не просто поцеловала — их контакт был куда ближе и горячее), и он перестал быть чудовищем — демон оставил его.

Как только монстр на сцене превратился в прекрасного принца, зал взорвался аплодисментами. Зрители громко и искренне восхищались проникновенной актёрской игрой Этьена и его маленьких помощников, радовались хэппи-энду.

А вот у Яны с Моррисом на том моменте, когда он расстался с демоном и превратился в прекрасного принца, сказка не закончилась. Им до хэппи-энда ещё как до Китая пешком, да и будет ли он? Теперь демон часть Яны. И это ещё полбеды. Вспомнился разговор с Ринатом и его зловещие слова про чёрную метку. "Подумай, что будет с тем, кто тебе дорог, если с тобой что-нибудь случится".

— Яна, всё нормально? — встревоженный голос Морриса вернул её в реальность.

Она поняла, что в уголках её глаз собрались слёзы и это напугало его. Яна достала из сумки салфетку и быстро промокнула глаза. Она не позволит дурацким мыслям испортить этот чудесный вечер.

— На меня всегда так действуют романтические сказки, — соврала она, — особенно, когда они заканчиваются соединением двух любящих сердец.

Поверил ли ей Моррис или только сделал вид?

— Наша сказка закончится тем же, — пообещал он и легонько коснулся губами виска.

Это единственное, что он мог себе позволить, несмотря на "места для поцелуев". Всё же это был детский спектакль, и маленькие актёры уже вышли на поклон.

У Морриса в руках неожиданно материализовался букет цветов, и он вышел на сцену, чтобы вручить его Жанетт. Её роль была крохотной, в основном в спектакле были задействованы дети постарше. Она лишь покружилась пару раз на сцене в общем танце. Но по её сияющим глазам было видно, какая буря эмоций захватила её маленькое сердечко. Этот день ей запомнится на всю жизнь.

Она приняла букет от Морриса и так крепко вцепилась в его шею, что он уже не смог её отпустить. Прямо на руках вынес со сцены. Яна любовалась этой сладкой парочкой, пока они двигались к ней.

Следующие двадцать минут Жанетт непрерывно щебетала, рассказывая, что последние уроки творчества Этьен посвящал театру.

— Он сказал, что у нас в приюте будет своя самая настоящая театральная труппа, — глаза малышки расширились от восторга до размеров блюдца. — Он включил в труппу всех! Монсир Этьен сказал, что мы все талантливые, самые талантливые в мире!

Яна подпитывалась восторгом Жанетт. Плохие мысли и тревоги моментально выветрились. Их сменила благодарность и радость, что Этьен в её отсутствие продолжал уроки в приюте и не просто продолжал, а умудрился положить начало осуществлению своей мечты. Он ведь хотел, чтобы у него был свой театр и своя театральная труппа.

Когда Жанетт закончила рассказ о том, как проходили репетиции, она внезапно огорошила Яну и Морриса неожиданным вопросом.

— Какие цветы были на фестивале? Это правда, что одному монсиру удалось вырастить розу размером с дерево?

Яна и Моррис переглянулись. Они понятия не имели о фестивале и лихорадочно соображали, что ответить любопытному лисёнку. Первым нашёлся Моррис.

— Мы не будем ничего рассказывать — ты сама всё увидишь, потому что на следующий фестиваль мы хотим взять тебя с собой.

— Правда? — Жанетт затаила дыхание, не веря своему счастью. — Я буду себя очень-очень хорошо вести. Весь год. Я буду послушной девочкой. Самой послушной в мире.

— Правда, — заверил Моррис.

Заверил таким спокойным и убеждённым голосом, что малышка сразу поверила. Она снова сжала его шею в чистом детском порыве всеобъемлющей безусловной любви.

Разнять эти крепкие объятия смогла только Матушка Лилиет, которая позвала детей на особенный ужин. Она сказала, что сегодня для них испекли настоящий торт, чтобы поздравить с театральным дебютом. Воспитанники, включая Жанетт, радостно побежали вслед за ней.

— Нас с тобой тоже ждёт особенный ужин, — таинственно улыбнулся Яне Моррис.

Они с ним вернулись в экипаж. Яна почувствовала приятное возбуждение в попытках угадать, что её ждёт впереди. Если первая часть свидания — театр, оказалась настолько неожиданной, то какие сюрпризы приготовлены во второй? Интуиция подсказывала, что это будет что-то ошеломляющее восхитительное и вероломное, и интуиция не подвела…

Глава 66. Поющее озеро

Экипаж остановился возле особняка Морриса. Однажды Яна тут уже бывала. Однако с прошлого раза запомнила мало. Зато теперь у неё была возможность всё хорошенько рассмотреть.

Интересно, по какому принципу Моррис выбирал себе дом? Наверное, он поставил цель купить самый большой. Двухэтажное строение из белого кирпича производило неизгладимое впечатление своим размахом. Оно раскинулось на несколько десятков метров вдоль берега озера.

Моррис вышел из экипажа и протянул Яне руку.

— Мы будем ужинать у тебя? — удивилась она, выбравшись наружу.

Сначала ей подумалось, что экипаж остановился здесь, потому что Моррису нужно что-то захватить из дома.

— Я хотел, чтобы наш ужин проходил в романтическом месте, — он повёл её ко входу. — А так получилось, что самое романтическое место Трэ-Скавеля — это терраса моего особняка.

Хитрый викинг.

Аллейка, которая вела к крыльцу, утопала в зелени акаций. И почему-то Яне вспомнился старый-престарый романс, который очень любила одна из пожилых педагогов интерната. Белой акации гроздья душистые ночь напролёт нас сводили с ума…

Лиричные строчки, неожиданно всплывшие в памяти, безусловно, добавляли этому месту романтичности. Поэтому Яна решила: уж так и быть, поверит, что Моррис не лукавил, когда заверял, что более романтичного места в Трэ-Скавеле не существует.

Уютный холл первого этажа был заставлен цветущими растениями в кадках. Пол покрывал бежевый длинноворсный ковёр. Ковёр Яна помнила с прошлого раза, а растения — нет. Будет думать, что Моррис специально добыл их ради неё, чтобы усилить впечатление романтичности.

Из холла он провёл её в комнату отдыха с панорамными окнами, сердцем которой был камин. Ох уж эти камины. Яне вдруг вспомнился тот, что красовался в особняке Юлиана. И сразу подумалось, что ситуация повторяется. Они опять с Моррисом вдвоём в пустом доме. И мысли побежали дальше — такие смелые, что Яна их испугалась.

— Растопить? — губы Морриса тронула лёгкая улыбка.

Его взгляд метнулся с камина на Яну и замер, мгновенно сделавшись серьёзным. Ей сразу стало понятно, что он тоже вспоминает другой камин и ту ночь. Щёки Яны вспыхнули румянцем.

— Не сто́ит. Здесь тепло, — поспешила ответить она.

Откуда-то взялась лёгкая паника, для которой не было ни единой причины.

— Ужин накрыт на террасе, — Моррис распахнул стеклянные двери.

— Я сейчас. Где можно помыть руки?

— Ванная там, — он кивнул на боковую дверь.

Яна моментально скрылась за ней.

Моррис проводил её взглядом. Сбежала. Его отважная трусиха. Он, конечно, заметил, как смутило её воспоминание о той ночи. Чего она испугалась? Того, что Моррис будет настаивать на повторении? Усыпит её бдительность романтической атмосферой, вскружит голову лепестками роз и ужином при свечах? Увлечёт волнующей беседой? И предложит ей на десерт любовь у камина? Ничего подобного он не планировал…

Ложь! Да его мысли только этим и были заняты. Он втайне надеялся, что сладкие мгновения их близости сегодня повторятся. С той минуты, как это случилось первый раз, он жаждал ощутить огонь её тела снова. Он грезил об этом днями и ночами. Мысленно он совершил это уже сотни раз. Она стала его наваждением. Он желает её так сильно, как не желал ничего в своей жизни. Он надеялся, что и её влечёт к нему, но, видимо, сильно поспешил с надеждами.