– Эх, сейчас одного полка хватило бы, чтобы разгромить всю эту мразь! – тихонько проворчал Пэйл.

Брайк промолчал, но он думал о том же. Действительно, вряд ли сейчас гомункулы смогли бы оказать сколько-нибудь значимое сопротивление, особенно если в дело вступили бы стрелки и маги, как у Синицы. Это был бы столь же полный разгром. Хотя лейтенант понимал и то, что там, дальше на западе, находятся ещё бесчисленные полчища боеспособных тварей, которые не будут столь беспомощны. Однако теперь хотя бы появилась надежда на то, что когда-нибудь и эта война завершится.

Через некоторое время лейтенант, не отдавая никаких приказов, сам спустился вниз. Пэйл сделал было попытку последовать за ним, но Брайк жестом остановил его. Спрыгнув на землю в трёх шагах от бессильно сидящего на земле гомункула, Брайк внимательно следил за его реакцией. Но создание даже не подняло головы. Оно по-прежнему не замечало человека. Брайк, осторожно ступая, прошёл ещё мимо двух стоящих гомункулов, но и здесь никакой реакции не последовало.

Махнув рукой, Брайк дал сигнал своим людям спуститься вниз. Это было странное, почти иррациональное ощущение – четырнадцать бойцов медленно шли мимо сотен, если не тысяч гомункулов, но те совершенно никак на это не реагировали. Словно рыбы, выброшенные на берег, они были абсолютно беспомощны. Некоторые и вовсе уже лежали на земле, не шевелясь – то ли вновь стали неживой материей, то ли были близки к этому. Разведчики просто переступали через эти гротескные тела и шли навстречу восходящему солнцу.

Сутки без сна, почти без отдыха и еды, продрогшие и голодные, они всё-таки были счастливы. Когда вокруг уже не было гомункулов, Брайк приказал устроить короткий привал на пару часов. Бескомпромиссным тоном он приказал всем спать, оставшись сам в карауле. Пэйл попробовал было оспаривать приказ, но получил очень жёсткое внушение и вынужден был лечь, хотя Брайк готов был поставить свою жизнь против медяка, что он так и не заснул.

Остальные же были не столь щепетильны, так что вскоре их маленький лагерь, сбившийся вокруг первого за долгое время костерка, уже мирно похрапывал. Особенно блаженно сопели маги – было очевидно, что они смертельно устали и держались лишь на силе воли, казалось бы, столь не свойственной таким молодым людям.

Ровно через два часа спокойного отдыха лейтенант разбудил спящих, а также искусно претворяющихся спящими, и, наскоро перекусив, они отправились дальше. Теперь уже в молчании не было нужды, поэтому все разговоры, естественно, вились вокруг вчерашних событий. Оба мага, являвшихся героями дня, без ложной скромности принимали поздравления и восторги товарищей по оружию.

Барео многократно и красочно пересказывал, как они взорвали стелу, как их оглушил взрыв, несмотря на его первоклассную защиту. Захлёбываясь смехом, он рассказывал, как Грэйд сперва попёрся совсем в другую сторону, «наверное, хотел лично сообщить новость самому Гурру!» – как он прокомментировал это под дружный смех друзей. Брайк тоже смеялся вместе со всеми, и, против воли, то и дело поглаживал сложенный вчетверо листок, неощутимый под плотной тканью куртки.

Так безо всяких происшествий к вечеру того же дня они достигли Банти.

– С возвращением, дорогой друг! – приветствовал Варана Каладиус, когда тот открыл глаза.

– О, мессир! Как я рад вас видеть! – воскликнул тот, вскакивая с гостиничной кровати. – Наконец-то я вспомнил! Вы даже представить себе не можете, что это за мука – не иметь возможности вспомнить собственную жизнь!

– Мне ли этого не знать, друг мой! – тонко улыбнулся Каладиус.

– Да, простите, – несколько смутился Варан. – Просто вырвалось…

– Ах, прошу вас, не извиняйтесь! – махнул рукой маг. – Пойдёмте-ка лучше к нашим друзьям! Уверен, им не терпится обнять вас.

– Так же, как и мне! – рассмеялся мастер Теней. – Хотя я вспомнил их всего минуту назад, но уже успел страшно соскучиться! А где же Кол и Мэйлинн? Это ведь Кола вы имели в виду, когда говорили, что нам предстоит найти пьянчужку?

– Именно его. Что же касается Мэйлинн, то с ней дело обстоит куда сложнее. Что вы помните из нашего последнего боя?

– Признаться – немного, – поник головой Варан. – Я слышал, что вы там вовсю сражались, а я же, признаться, так и не вступил в схватку. Всё поджидал подходящего случая, но он так и не подворачивался, хотя вы, мессир, знатно уделывали этих магинь на берегу!

– Не вините себя, друг мой! – тут же воскликнул Каладиус. – Вы сделали всё совершенно правильно. Потому-то я и послал туда именно вас – вы бы ни за что не стали пороть горячку. Не говоря уж о том, что только именно благодаря этому вы сейчас живы.

– Но что же произошло, мессир?

– Если очень кратко – Мэйлинн стала Герцогиней Чёрной Башни, – несколько мрачно произнёс Каладиус.

– Что? Как? Не может быть! – Варан был настолько поражён, что не сумел подобрать других слов, кроме нескольких восклицаний.

– Увы, друг мой, всё именно так, как я сообщил вам, – покачал головой маг. – Во время того сражения был убит Кол…

– Что??? – ещё потрясённее вскричал Варан. – Кол был убит??? Но вы же только что сказали…

– Немного терпения, мой друг, – остановил его Каладиус. – Сейчас вы всё узнаете. Так вот, Кол был убит, и Мэйлинн, чтобы его спасти, перенесла его во времени так, чтобы он не встретился с ней и Бином. Таким образом он не мог быть убит, раз не побывал на Полумесяце. Возникла ложная реальность, под воздействие которой попали все, так или иначе причастные к этой истории. Отсюда и пропавший из вашей памяти год, который вы теперь вспомнили. Но из-за того, что Мэйлинн была вынуждена воспользоваться дремавшей в ней лиррийской магией, и пустила эту магию на тёмное дело (я забыл упомянуть, что она в одиночку уничтожила всех лирр на острове), Башня из Белой стала Чёрной, а сама Мэйлинн стала её Герцогиней.

– Вот так дела… – произнёс до сих пор потрясённый Варан. – Кто бы мог подумать, что наша святая Мэйлинн может сделаться Чёрной Герцогиней! И что же теперь делать?

– Признаться, я и сам пока толком не знаю, – пожал плечами маг. – Но я думаю так: Башня сама никуда не денется из нашего мира, ведь она подпитывает ложную реальность. А пока Башня здесь – мы вряд ли сможем окончательно разгромить войска Тондрона. Не говоря уж о том, что кроме этого общипанного петуха Бараканда у нас тут вырисовывается ещё один претендент на мировое господство – Симмер. В общем, на все семь бед у меня пока один ответ – Башня.

– Так вы направляетесь в гости к Мэйлинн? Я правильно вас понял? – медленно произнёс мастер Теней.

– Да, – просто кивнул Каладиус. – Мы собираем старую команду и идём, как вы верно выразились, в гости к нашей милой Мэйлинн.

– И для этого нам нужно отыскать Кола.

– Он – ключ ко всему.

– Что будет, когда мы доставим его к Мэйлинн? – поинтересовался Варан.

– Не имею ни малейшего понятия, – честно признался маг. – Думаю, там будет видно.

– Да уж… – пробормотал Варан. – Чувствую, весёленькое наклёвывается дельце…

– Вы ведь с нами, друг мой? – Каладиус испытующе поглядел на мастера Теней.

– Я слишком многим обязан всем вам, чтобы отказать, мессир. Кроме того, это будет захватывающее приключение, а оно, признаться, мне просто необходимо в последнее время!

– Ни на секунду не сомневался в вас, любезный друг, – улыбнулся маг. – Уверен, что таких людей как мы, неизменно ждёт успех в конце пути!

– Может ли быть по-другому, мессир! – воскликнул Варан, улыбаясь в свою очередь.

– Ну так пойдёмте вниз, друг мой! Наши друзья нас заждались!

И оба, в приподнятом настроении, несмотря на известия, так ошеломившие Варана, спустились вниз, в обеденную залу, где их поджидала остальная компания. Бин, который всё утро провёл в изысканных ресторанах, но из-за волнения вряд ли съел хотя бы пару кусков, теперь обедал с удвоенным аппетитом, совершенно успокоившись насчёт возможных проблем с Гильдией Теней. Пашшан по-прежнему был абсолютно бесстрастен и неохоч до еды. Троица палатийцев потягивала густое тёмное пиво, закусывая его полосками копчёного угря.