Шервард стоял у борта и глядел на такое мирное и спокойное сияние, исходившее от Киная. Людям, которые теперь уже безмятежно спят в своих постелях, через час или два предстоит пережить, быть может, самый страшный день в их жизни. Дион, верный помощник и друг Желтопуза, стоял рядом и, видимо, думал о том же.
— Ты когда-нибудь задумывался о том, — тихонько проговорил он. — Что на войне никогда не бывает неправых. Каждый, кто воюет, считает себя правым. Вот те люди на берегу — скоро они будут пытаться убить нас, и будут правы, клянусь Даниром[200]! Но ведь мы не хотим быть убитыми, и потому будем стараться убить их первыми. И тоже будем правы. И цели, которые привели нас сюда, выглядят правильными. Однако же, защита своего дома — священное право любого. И что же тогда получается? Если мы все правы — отчего же начинаются войны?
— Мой отец сказал бы, что это — проделки Шута, — пожал плечами Шервард.
— Да уж… Почему-то в этом мире всё устроено так, что то, что хорошо одному, обязательно будет плохо другому… Неужели таким создала его Великая Мать?.. Или это уж после Дурак постарался?..
— Чего скисли? — усмехаясь, подошёл к ним сам Желтопуз. — Какая разница, отчего мир устроен так? Он так устроен — значит, будем так жить! Моё мнение — в войне бывают правые и неправые. Правые — это победители. Кто победил — тот и был прав. Надеюсь, мы окажемся правы в этой войне!
— Скоро узнаем… — произнёс Дион.
***
Небо уже начало светлеть, когда первые келлийские драккары вошли в Кинайскую бухту. В порту было ещё совершенно тихо — рыбацкие судёнышки уже готовились выходить в море, но им не дозволялось швартоваться в главном порту. На кораблях спали те матросы, которых оставили на страже и не отпустили в портовые кабаки. Стража лениво прохаживалась по пирсам на случай, если кому-то взбредёт в голову обчистить парочку судов. Впрочем, такое случалось крайне редко, и стражники это знали.
Келлийские драккары имели совсем невыдающиеся кили и сидели в воде довольно высоко, так что могли подойти едва ли не вплотную к берегу. Часть их отправилась в главный порт Киная, другие же рассредоточились в иных местах. И как только они оказывались достаточно близко к берегу, с них начинали сыпаться в воду вооружённые люди.
Враноок тщательно разработал план этого вторжения. Ещё в море флот перегруппировался таким образом, чтобы во время высадки не мешать друг другу. Конечно, в темноте сложно было быстро и точно выполнять необходимые манёвры, и потому совсем без эксцессов не прошло, но в целом северяне довольно скоро стали заполонять берег.
Оторопевшая стража была перебита меткими лучниками ещё до того, как успела поднять тревогу. Северяне не мешкали на причалах — нужно было как можно скорее двигаться дальше, чтобы не создавать толчеи. Команда каждого драккара пыталась занять своё место в общем строю, хотя, разумеется, и здесь всё не могло пройти гладко.
Воины Желтопуза оказались не в первых рядах. Когда Шервард наконец-то соскочил в прибрежные волны (их драккар подошёл к берегу не в самом порту), в городе уже началась суматоха. Слышались крики, а вскоре забили колокола. Значит, передовые силы были уже внутри.
Юноша выбрался на сушу, где уже выстраивались его товарищи. Он заметил самого ярла, который криками подгонял тех, кто ещё выбирался из моря на берег. Ещё несколько драккаров были поблизости, и с них тоже сейчас происходила высадка. В большинстве своём это всё были как раз люди Желтопуза — в бледном свете подступающего рассвета Шервард узнавал многих.
В частности, заприметил он и Тибьена, который, к сожалению, оказался на другом драккаре, так что они сумели увидеться лишь в Тавере, да теперь здесь. Увы, Тибьен отбыл до того, как Генейра разрешилась от бремени, так что Шервард не знал ничего о том, как всё прошло и кто родился у его сестры. Оставалось молить Великую Мать, чтобы роды прошли успешно… Сейчас же он успел лишь приветственно махнуть зятю рукой, надеясь перекинуться словечком позже.
Внезапно он вздрогнул, когда вновь раздался тот душераздирающий визг, который прианурцы почему-то почитали за пение. Однако на сей раз этот вой не вызывал уныния — напротив, он бодрил, электризовал каждую клеточку тела, и сердце билось быстрее, а пальцы крепче сжимали лук. Лишь теперь Шерварду стал понятен смысл этих волчьих песен.
Он видел, как дикари готовились к битве. Казалось, что мёртвые волчьи глаза на их странных головных уборах сейчас зажглись зловещим кровожадным светом. Прианурцы вопили, воздевая вверх копья и луки. Должно быть, горожане умрут от страха, едва лишь только услыхав этот вой…
— Ну что, братья! — наконец воскликнул Желтопуз, видя, что его дружина приведена в относительный порядок. — Поторопимся, пока нам ещё что-то оставили! Брагард[201]!
— Брагард! — завопил Шервард вместе с сотнями своих боевых товарищей.
И затем они бросились вперёд. Разумеется, никто из них не знал города. Они, словно вода, просто бежали туда, куда несли их русла улочек. Оторопевший Кинай не оказывал никакого сопротивления. Горожане забились под кровати, сквозь слёзы моля Арионна уберечь их. Городская стража, которая, пожалуй, могла бы организовать оборону, сумей гвардейцы собраться вместе, в данном случае ничего не могла сделать. Пару раз Шервард успевал заметить небольшие патрули, которые с глупым, но достойным уважения отчаянием пытались препятствовать наступавшим, но, разумеется, это геройство оказывалось абсолютно бессмысленным.
Можно было с уверенностью сказать, что план Враноока удался на славу. Это могло показаться невероятным, но громадный флот обогнул едва ли не четверть побережья Паэтты, и об этом так и не узнали в столице, покуда не стало слишком поздно. Мощь и самоуверенность империи сыграли здесь против неё. Похоже, правы оказались господа Ливьер и Тробиран, много лет назад напророчившие страшные беды заплывшему жиром государству…
Сам конунг не отсиживался за спинами своих людей. Его огромная фигура маячила в самых первых рядах, и многие келлийцы, восклицая «Брагард!», глядели при этом на своего вождя.
Учитывая, что подобных операций военная история ещё не знала, можно сказать, что высадка десятков тысяч людей с сотен судов на ограниченном участке побережья прошла просто идеально. Кинай не успел даже опомниться, как был весь наводнён захватчиками. Кое-где уже поднимались дымы, но вообще пока что северяне вели себя в городе относительно спокойно. Все предводители, начиная от Враноока и заканчивая людьми вроде капитана Жовара, много раз повторяли одно и то же — никаких мародёрств!
Дело тут было даже не в высокой морали, а в военном прагматизме. Если позволить воинам накинуться на Кинай — начнётся бардак. В любом случае, будет потеряно непростительно много времени, а именно время сейчас работало на армию завоевателей. Впереди ждала ещё главная добыча — Кидуа, столица великой империи.
***
В это невозможно было поверить. Линд уже сотню раз повторил про себя эти несколько слов: «На нас напали», но всё ещё не мог отделаться от привкуса нереальности этой фразы. Если бы вчера его попросили назвать основные угрозы, которым он мог бы подвергнуться, находясь в Кидуе, пожалуй, войны даже не было бы в этом списке. Это казалось столь же невероятным, как если бы рыбы научились говорить.
Разумеется, как только он услыхал о нападении на Кинай, то тут же рванул в главный штаб городской гвардии. Кидуа, конечно же, уже не спала. Ото всюду слышались тревожные голоса, крики, плач. Обыватели пока что были растеряны — они выглядывали из окон и дверей, но суматохи на улицах пока ещё не было. Никто не понимал, что происходит. Этим людям для начала нужно было хотя бы осознать произошедшее.
В штабе был не меньший переполох, чем на улицах. Растерянные лица офицеров не вселяли уверенности. Все переговаривались и выдвигали какие-то версии. В основном, все сходились на том, что это вероломное нападение совершили саррассанцы, но никто не понимал — почему. В последнее время отношения с южной империей были вполне ровными и даже, можно сказать, дружескими.
