– Будьте так любезны, дорогой друг, передайте мне эту мерзкую микстуру, что стоит на столике, – томным голосом попросил волшебник. – Нет-нет, это вино… Ах, клянусь богами, если бы вино было лекарством, то не было бы пациента прилежней меня!.. Да, вот эту склянку. Отмерьте двадцать пять капель, если вас не затруднит…
Кол, отыскав нужную бутылочку, накапал в небольшую рюмку двадцать пять капель. Каладиус, скривившись, проглотил лекарство.
– Увы, друзья мои, похоже, что моё приключение закончилось… – вновь откидываясь на подушку, проговорил великий маг.
– Бросьте, мессир! – отмахнулся Кол, которому и впрямь казалось, что старик явно преувеличивает тяжесть своего состояния. – Вы отлично выглядите! Отлежитесь пару деньков, и всё будет в порядке!
– Уже не будет, – возразил Каладиус. – Впрочем, быть может, я и оправился бы от этого недуга, но на это потребуется не два дня, а, быть может, два месяца! Признаться, я боялся умереть по дороге, и до сих пор удивляюсь, как мне удалось добраться до Найра! Меня передёргивает всякий раз, когда я думаю, что мог бы умирать в каком-то придорожном клоповнике, а деревенский коновал лечил бы меня исключительно кровопусканиями!..
– Но чем же вы всё-таки больны? Этот унылый лекарь сумел поставить диагноз? – продолжал допытываться мастер Теней.
– Болезнь моя хорошо известна и неизлечима, друг мой. Она называется старостью. Я прожил жизнь, которую хватило бы дюжине людей, и сейчас мой организм просто устал. Он отказывается служить мне, и, по правде говоря, в этом сложно его упрекнуть.
– Солана как-то сказала, что вы умрёте лишь тогда, когда сами того пожелаете, – пристально взглянув в лицо великого мага, произнёс Кол. – Скажите, мессир, неужто вы этого желаете?
– Я не жду смерти с нетерпением, мастер Кол, – строго ответил Каладиус. – Но она и не страшит меня. Я лишь хочу встретить смерть на мягком удобном ложе вроде этого, в комфортабельной комнате и с бокалом доброго вина в руке. Я не хочу умереть в дороге, словно какой-нибудь торговец рыбой! Я не хочу, чтобы мой смертный одр трясся подо мной на ямах и колдобинах, а блохи упивались моей остывающей кровью! Нет, мастер Кол, я твёрдо убеждён, что заслужил право умереть так, как хочется мне!
– Без сомнения, мессир, – склонил голову Кол, понимая, что Каладиуса не переспорить.
Да и, положа руку на сердце, этот великий человек, в сущности, просил совсем немногого. Каждый имеет право встретить смерть так, как ему захочется, но не каждому выпадает подобное счастье. Сам Кол прекрасно понимал, что вполне вероятно закончит свои дни «словно какой-нибудь торговец рыбой». И уж конечно, он не стал бы требовать этого от великого мага.
– Не подумайте, что я малодушничаю! – прокаркал Каладиус, испытующе глядя на собеседников. – И вскоре вы убедитесь в том, что я готов почти на всё ради нашего общего дела! Но, попытавшись отправиться с вами, я стал бы лишь обузой. Поверьте, для меня остаться здесь – почти наказание. Я не увижу плодов одного из главных дел своих… О, я многое пережил и совершил немало деяний, каждого из которых было бы достаточно, чтобы навеки войти в историю. Но мне бы хотелось, чтобы меня запомнили как победителя Симмера…
– Не беспокойтесь, мессир, ваше имя всегда будет рядом с именем Чёрной Герцогини, – заверил его Кол. – Убеждён, что она не умалит ваших заслуг.
– Это будет поистине грандиозно! – мечтательно улыбнулся Каладиус. – Хотел бы я увидеть, каков будет этот мир без Бараканда и Симмера…
– Увидете, мессир, – пообещал Кол, хотя, признаться, и не слишком-то веря в это обещание.
Каладиус же в ответ лишь горько рассмеялся, но тут же перестал, поскольку смех стал переходить в надсадный кашель. Откашлявшись, он отпил из бокала, услужливо поданного мастером Теней.
– Очень в этом сомневаюсь, мастер Кол, – произнёс он, утирая всё ещё слезящиеся глаза. – Дело в том, что моё заклинание, которым воспользуется наша милая Герцогиня, потребует от меня определённой жертвы.
– О чём вы говорите, мессир?.. – не на шутку встревожился Кол, обескураженный словом «жертва».
– Чтобы заклинание сработало, потребуется моя кровь, и немало – двадцать четыре унции[162].
– Ничего себе!.. – выдохнул Кол.
– Не говоря уж о том, что для верности мне придётся накинуть одну-две унции сверху, ведь всякое может случиться, и нельзя, чтобы из-за такой малости всё пошло прахом.
Кол и Кроха потрясённо глядели на великого мага. В его состоянии потеря такого количества крови действительно могла закончиться весьма плачевно.
– А если собирать кровь понемногу? – наконец подал голос Кроха. – Так, чтобы это было безопасно.
– Не выйдет, мой добрый друг, – грустно улыбнулся Каладиус. – Собранную кровь необходимо будет поместить в особый сосуд и запечатать. В противном случае она быстро потеряет силу. У меня есть лишь один подобный сосуд, и, запечатав, его уже нельзя будет вскрыть, не повредив. Так что у меня будет лишь одна попытка. Не беспокойтесь, мэтр Бонни пообещал помочь мне в этом. Всё случится нынче вечером.
– Но этот мэтр Бонни сумеет ведь оказать вам необходимую помощь! – взволнованно проговорил Кол. – Подумаешь – двадцать пять унций! Мой отец, бывало, похвалялся, что при ранении он потерял больше двух пинт[163] крови!
– Я тоже так думаю, – легко согласился Каладиус, но его улыбка оставалась всё такой же грустной. – Побольше покоя и красного вина – и всё будет в порядке.
– Покой и красное вино – лучшие лекарства, мессир! – Кол сглотнул внезапный комок в горле. – Не начать ли нам прямо сейчас?
– Почему бы и нет, – усмехнулся в ответ великий маг. – Мне будет весьма приятна ваша компания.
И они действительно провели вместе время до самого вечера. Пили, правда, довольно мало, да и Каладиус всё больше молчал и слушал, поскольку быстро уставал. Но Кол с Крохой болтали почти без умолку, вспоминая различные истории, которые время от времени заставляли великого мага тихонько посмеиваться.
Когда вновь объявился медикус, Кол невольно вздрогнул. Эта унылая фигура в чёрном на мгновение представилась ему в образе оллани[164]. В руках мэтра был небольшой чёрный саквояж.
– Вы готовы, мессир Баррта? – осведомился он, словно надеялся, что пациент вдруг передумает.
– Да, мэтр Бонни, – Каладиус был несколько бледен, но решителен. – Приступим. И помните: что бы ни случилось, вы не должны прервать процедуру! Двадцать пять унций, и не каплей меньше!
– Я сделаю всё, как вы велели, мессир, – вздохнул лекарь. – Я уже высказал своё мнение относительно этого, но решение принимать вам.
– Оно уже принято, мэтр, – мелкие бисеринки пота блестели в свете свечей на лбу великого мага. – Господа, прошу, оставьте нас. Я не хотел бы, чтобы вы видели всё это… Как только получите кровь, немедленно отправляйтесь в путь! Вот там, в углу стоит ларец. Возьмите его, там всё, что потребуется, чтобы исполнить заклинание.
– Прощайте, мессир, – сдавленным голосом проговорил Кол, подходя к ложу больного и пожимая дряблую трясущуюся руку. – Будьте сильным! Всё будет хорошо!
– Это кровопускание только освежит вас, мессир, – Кроха подошёл вслед за Колом и бережно пожал руку волшебника. – Надеюсь, мы ещё увидимся!
– Непременно, друг мой, – слабо улыбнулся Каладиус. – А теперь ступайте и ждите…
Поклонившись с некоторым благоговением умирающему старику, Кол поспешил выйти, поскольку чувствовал, что сердце его разрывается. Кроха, подхватив довольно большой ларец, потопал следом.
Они ждали достаточно долго – наверное, целый час. Хотя, быть может, это лишь складывалось такое ощущение. Наконец лекарь вышел, держа в руках небольшой металлический сосуд с явно заметным фиолетовым отливом.
– Ну как он? – бросился к нему навстречу Кол.
– Без сознания, – мрачно помотал головой медикус. – Впал в забытьё больше четверти часа назад. Но организм пока справляется, и я не стал его беспокоить. Надеюсь, придёт в себя в течение часа. Если нет… Тогда буду пробовать определённые средства…
