Девушка продолжала изображать из себя больную, тем более что она действительно ощущала недомогание, хотя скорее не телесного, а душевного свойства. Она одна с достаточной ясностью понимала произошедшее, и, разумеется, винила себя в смерти бедного Дайрона, который успел ей понравиться. А в том, что несчастный мёртв, у неё не было ни малейших сомнений. Единственное утешение она находила в мысли о том, что, возможно, ценой его жизни спасла от подобного конца Солейн.

Однако Давин недолго переживал за судьбу Дайрона — вскоре все его мысли устремились на запад, в Колион. Пришло известие, что войска Увилла осадили город. Гонец от лорда Борга помчался сразу же, покуда ещё была такая возможность, а потому не знал, как там обстоят дела сейчас. Но у Давина было предчувствие, что город уже находится в руках самозванца.

Подтвердилось это, увы, довольно быстро. Всего через четыре дня в Танн прибыл второй гонец с бумагой, в которой Увилл официально объявлял себя королём Колиона. В этой же бумаге было сказано, что узурпатор Савалан арестован. Давин не сомневался ни секунды, что вскоре будут схвачены и все вассалы Борга, что почти неизбежно вело к войне с Латионом.

Теперь надо было решить, что делать. Будет ли Танн поддерживать Латион в этой войне? В каком-то смысле, совершив этот шаг, Увилл сыграл на руку своим врагам. Да, у лордов не было опыта рысканья по лесам в поисках небольших лагерей, но вот опыта штурма городов и замков хватало. Возможно, именно теперь у Стола появится настоящий шанс покончить с Увиллом.

— Я еду в Латион, — объявил он дочери и возлюбленной сразу после экстренного совета с приближёнными вассалами.

— Но это может быть опасно! — вскричала Камилла, побледнев. — Что, если вас перехватят?

Действительно, основная дорога, ведущая в Латион из Танна, пролегала через домен Колиона. Если там сейчас орудовали войска Увилла, Давин подвергался нешуточной опасности. Он был весьма известной личностью, частенько бывавшей в Колионе, так что его вполне могли узнать люди короля. Конечно, девушке не хотелось верить, что Увилл может жестоко поступить с попавшим к нему в руки лордом Танна, но проверять этого не хотелось.

— Я поеду через Бейдин, — покачал головой Давин. — Заодно переговорю с глазу на глаз с лордом Клайном.

Путь через Бейдин был, наверное, вдвое длиннее и куда менее комфортным, но он, по крайней мере, обещал бо́льшую безопасность. Кроме того, если придётся начать войну с Колионом, не худо будет запастись как можно большим количеством союзников.

Давин взял с собой лишь десяток воинов — по нынешним временам большой отряд скорее привлёк бы лишнее внимание, чем стал надёжной защитой. Давин прекрасно понимал, что он не будет в полной безопасности ни на своих землях, ни на землях домена Бейдина или Латиона. Люди Увилла были повсюду, и, быть может, даже ближе, чем ему казалось.

Невольно думалось о том, что если исчезновение Дайрона Корста не было случайностью, то тот (или та), кто оповестил Увилла о свадьбе Солейн, вполне мог послать и ещё одну весточку. Исчезновение лорда Давина Олтендейла наделает куда больше шуму и, вероятно, поможет делу Увилла куда больше.

Но Давин упорно гнал от себя эти мысли. А в какой-то степени и расценивал это как некое испытание. Если ему удастся спокойно добраться до Латиона — значит, Камилла чиста перед ним, и исчезновение молодого Корста — не более чем трагическая случайность, ну или даже если и предательство, то уж точно не со стороны его возлюбленной!

Что же касается самой Камиллы, то, действительно, у неё возникла мысль о том, что Увиллу было бы крайне важно знать об этой поездке лорда Давина, но, к чести девушки нужно сказать, что на сей раз она почти без колебаний выбрала возлюбленного вместо брата. Для молодой особы, не дожившей ещё и до тридцати лет, на её душе и так уже было слишком много чужих смертей. А уж если бы по её вине пострадал лорд Давин — этого она, пожалуй, не пережила бы…

***

Брад Клайн, лорд домена Бейдина, был весьма обеспокоен происходящим. Было очевидно, что если раньше Увилл значительную часть времени тратил на то, чтобы пакостить Боргу Савалану и его людям, то теперь, когда домен снова в руках самозваного короля, он станет тратить эту энергию на окрестные земли.

Домен Бейдина и так подвергался влиянию Увилла, хотя между ними и лежали земли Латиона. Небольшие отряды мятежников атаковали обозы, с завидным постоянством нападали на сборщиков оброка… Штурмов замков пока не случалось, но лорд Клайн не удивился бы и этому. Ему неоднократно докладывали о настроениях черни в собственном домене, и настроения эти не внушали ничего кроме беспокойства.

Брада Клайна пугал Увилл Тионит. Он не хотел признавать никаких правил, он вёл себя так, словно не замечал преград на своём пути. Вот и теперь, захватив беззащитный, по сути, Колион, он бросил вызов Столу, показывая, сколь мало для него значат принятые решения. Этот человек был фанатиком, а фанатики всегда страшны.

Лорд Клайн слыхал истории о северянах с островов Келли. Рассказывали, что эти дикари перед боем то ли жуют какую-то траву, то ли пьют некий отвар, который напрочь лишает их страха смерти. Тогда варвары становились настоящими безумцами — в приступах ярости они, якобы, грызли края своих круглых щитов. Но самое страшное, что в бою они шли напролом, не дрогнув даже перед превосходящими силами. Тогда десяток этих дикарей, нимало не смущаясь, мог атаковать тысячу врагов. Увилл Тионит в глазах лорда Клайна в этом мало чем отличался от келлийцев. Разве что ему, наверное, не требовалось жевать северные травы…

Когда к нему прибыл лорд Давин, встревоженный не меньше, а может и больше самого Клайна, последний без раздумий согласился выделить в помощь Латиону не меньше тысячи воинов, ежели Давил Савалан решится на войну. Пока ещё была возможность задавить Тионита на территории Колиона, не дожидаясь, покуда он придёт в Бейдин, грех было не воспользоваться этим!

Оба лорда сходились во мнении, что совершенно необходимо объявить собрание Стола, ибо происходящее не должно остаться без реакции со стороны всех лордов, а не только тех, кому не посчастливилось иметь такого беспокойного соседа.

— Я точно знаю, что сделает Увилл, утвердившись в Колионе, — говорил Давин. — Он ударит по соседним доменам, и будет забирать их один за другим, покуда мы будем ему это позволять.

— Ежели лорд Давил не захочет созывать Стол, сделайте это сами, друг мой, — попросил Клайн. — К вам прислушаются.

— Я так и сделаю, — пообещал Давин, хотя у него были огромные сомнения на сей счёт. — Но, боюсь, что покуда беда не постучится в их двери, многие и пальцем не шевельнут…

Он уже сейчас мог с большой точностью поимённо назвать лордов, которые будут всячески избегать своего участия в этой войне. Увы, но таковых выходило явное большинство.

С такими мрачными настроениями лорд Давин безо всяких дорожных приключений прибыл в Латион.

Первое, что бросилось ему в глаза — город явно находился на военном положении. Вокруг было довольно много вооружённых людей, с сосредоточенной озабоченностью снующих по улицам. Да и вообще на лицах людей читалась тревога. Давин испытующе заглядывал в глаза прохожих, словно пытаясь прочесть их истинные мысли. Как поступят все эти люди, когда их принудят скрестить оружие с так называемым королём Увиллом? Не обратят ли они свои пики против собственных господ? Никогда ещё предчувствие войны не вызывало такой тревоги в его душе.

— Вижу, вы готовитесь к походу? — едва поздоровавшись с Давилом, заговорил Давин.

— Этот щенок зашёл слишком далеко, — мрачно ответил Давил. — Вы ведь знаете, что он пленил моего племянника?

— Да, Увилл сам писал мне об этом.

— Как и прочим. Но я узнал некоторые подробности, лорд Давин. Слыхали ли вы, что он сделал с Боргом?

— Нет, а что?.. — сердце Давина обмерло.

— Насколько мне известно, он велел посадить его в клетку, а клетку эту подвесил в главном зале. Мне хочется выть от бешенства, когда я представляю, как сын моего брата сидит в этой клетке, словно зверёныш, а вся эта чернь, которой окружил себя Увилл, глумится над ним!