— Да, тут ему хвастать пока нечем, — кивнул Гардон. — Но никто не рождается победителем. У юного лорда крепкий характер и светлый ум. Уверен, что со временем он добьётся многого.

— Двадцать один год тому назад вы пренебрегли клятвой, данной мне, именно потому, что я был мал и не мог быть хорошим лордом домена, — скрежетнув зубами, заговорил Увилл. — Я не виню вас, поскольку вы действовали в рамках вассального права. Но, тем не менее, не кажется ли вам, что в данном случае вы находитесь в похожей ситуации? Дафф был на несколько лет моложе меня, когда вы принесли ему клятву, и не имел в запасе столько достижений, сколько имею я!

— Вам было шесть, тогда как лорду Боргу — пятнадцать. Это — большая разница, милорд. Вы были ещё ребёнком, он же — почти мужчина, причём подающий определённые надежды.

— Пусть так, — Увилл продолжал сдерживать гнев, клокотавший в груди. — Но посудите сами: формально вы уже связаны клятвой верности мне, тогда как этому юноше пока ещё ничем не обязаны. Во имя Арионна, милорд! — не сдержавшись, вскричал он. — Вы верой и правдой служили ещё отцу моему, и ему же на смертном одре поклялись служить мне! После вы принесли вассальную клятву. Неужели это ничего для вас не значит? Колион многие десятилетия был вотчиной Тионитов! Ваш отец служил моему деду, так же, как и ваш дед, и прадед. Клянусь, милорд, я вообще не понимаю, о чём мы тут говорим?.. Простите, я вновь сорвался…

Увилл осёкся, заметив тот немного насмешливый взгляд, которым Гардон одарил его последние фразы. Надо сказать, что ему довольно сложно было не то что смолчать, а и просто проглотить этот взгляд. Но всё же Увилл действительно работал над собой, и сейчас он прекрасно понимал, что стоит на кону. Сегодня он должен показать этому напыщенному барону, что давно уже не мальчишка, а это значило, что нужно сохранять хладнокровие во что бы то ни стало.

— Что ж, милорд, разумеется, то, что вы говорите, имеет значение для меня. Полагаю, что вы были весьма убедительны в своих доводах. Но вот теперь остаётся последний нюанс. Вы ведь, как мне прекрасно известно, являетесь наследником домена Танна. Как быть с этим, лорд Увилл? Что произойдёт после смерти вашего опекуна? Не решите ли вы объединить домены? Не примете ли решение, невыгодное нам?

— На этот вопрос мне ответить очень просто, милорд, — вздохнув, проговорил Увилл. — Дело в том, что я уже больше не наследник домена Танна.

— Как? — изумлённо воскликнул Гардон. — Но нам здесь ничего об этом не известно.

— Лорд Давин не очень желает обнародовать это, но он действительно лишил меня наследства.

— Из-за того, что вы отправились сюда по зову миледи Камиллы?

— Да, поэтому.

Увилл не стал распространяться об истинной причине размолвки с Давином, ведь это могло бы вызвать излишние подозрения у барона Гардона. На данный момент, похоже, никто не сомневался в естественной причине смерти Даффа, а потому Увилл не хотел, чтобы кто-то стал связывать ниточки. Он и так несколько страшился приезда Давина, которому было известно больше других, но здесь у него хотя бы была защита в виде Камиллы. Даже если Давин что-то пронюхает или о чём-то догадается — он вряд ли решится причинить вред девушке. Да и на приёмного сына ему всё ещё было не наплевать — в этом Увилл был уверен.

— То есть вы лишили себя гарантированного наследства ради шанса вернуть Колион? — с явным удивлением спросил Гардон.

— Именно так, милорд, — Увилл прямо взглянул в глаза барона, поскольку при такой постановке вопроса он говорил абсолютную правду.

— Что ж, — Гардон выглядел несколько потрясённым. — Полагаю, этот факт говорит в вашу пользу весьма красноречиво. Этот поступок, на мой взгляд, достоин глубокого уважения, лорд Увилл!

— Я надеялся, что мне удастся убедить вас и без этого, — с притворной скромностью Увилл опустил глаза, чтобы барон не заметил сверкнувшей в них радости.

— Хорошо, лорд Увилл, — вставая, барон Гардон дал понять, что разговор подошёл к концу. — До погребения ещё два дня. Обещаю, что я обдумаю всё, а также побеседую с другими вассалами. Приходите на погребение — там вы узнаете наше решение.

— Борг велел не пускать меня, — досадливо поморщился Увилл.

— Вас впустят, — лаконично ответил Гардон. — И ещё, лорд Увилл… Можете не переживать о судьбе своей сестры. Сегодня же я велю отыскать её, и она покамест сможет пожить у меня.

Сердце Увилла готово было выпрыгнуть из груди. Похоже, он победил!

***

Увилл действительно беспрепятственно прошёл через ворота замка. Стражники не сделали ни малейшего движения, чтобы воспрепятствовать ему, и даже поклонились идущей с ним под руку Камилле.

Для девушки, похоже, этот день должен был стать суровым испытанием. Ей предстояло присутствовать на погребении умерщвлённого ею человека, глядеть в глаза его детям, оставшимся теперь круглыми сиротами. Нужно сказать, что Камилла выглядела из рук вон плохо — она сильно осунулась, словно её год держали в темнице на хлебе и воде, и была бледна так, словно в её теле не осталось ни капли крови. Увилл был вынужден вести её под руку, поскольку Камилла передвигалась с трудом.

На погосте было довольно много народу. Приехало с полдюжины лордов с сопровождением, все вассалы Колиона, а также, конечно, всё семейство Саваланов — трое братьев Даффа и две сестры. Неподалёку от кургана Лауры была разрыта земля, куда вскоре должен был быть помещён гроб с телом лорда Савалана, который пока что стоял, открытый, на краю своего последнего земного пристанища.

Увилл, подходя, не сводил глаз с поверженного врага. Ещё с большей радостью он сейчас плюнул бы в это скованное смертью лицо, но даже просто видеть его в гробу было великолепно. Тем не менее, он заметил и лорда Давина, стоящего неподалёку от осиротевших сына и дочери Даффа.

Шла панихида. Арионнитский первосвященник Колиона бормотал что-то, но слова вряд ли могли бы разобрать даже стоящие поблизости. Впрочем, это было и неважно — эти слова сейчас предназначались не живым, а душе усопшего, испуганной и растерянной, бредущей по Белому Мосту в неизвестность. Именно её необходимо было поддержать в эти дни. Впрочем, этот монотонный бубнёж отупляюще действовал на убитую горем семью покойного, несколько смягчая боль утраты.

И вот Борг, рассеянно подняв голову, заметил Увилла и Камиллу, стоящих чуть поодаль. Горестная апатия тут же испарилась с его лица, уступив место гневу.

— А они что здесь делают? — указывая на сводных брата и сестру, воскликнул он. — Я велел не пускать этих двоих!

Священник удивлённо замолк, близоруко вглядываясь в виновников этой суматохи. Также и все присутствующие, кто до сих пор не заметил появления Увилла, теперь зашушукались. Давин нахмурился, неодобрительно глядя на сына.

— Я приказываю, чтобы их выгнали отсюда! — не унимался Борг, на глазах которого выступили слёзы.

— Простите, милорд, — заговорил барон Гардон, стоя в компании ещё нескольких вассалов. — Но стоит ли устраивать скандал в такой день? Давайте закончим погребение лорда Савалана, а всё остальное оставим на потом.

Борг глядел на нескольких стражников, которые неловко мялись, но, тем не менее, не спешили исполнять его приказ, и, кажется, уже всё понимал. Он слегка покачнулся, словно теряя сознание, но всё же усилием воли удержался на ногах и даже гордо выпрямил спину. Демонстративно отвернувшись от Увилла, он кивнул первосвященнику, предлагая продолжить.

Кажется, здесь уже все всё понимали. Барон Гардон, похоже, проделал отличную работу, переговорив не только с другими вассалами домена, но и с некоторыми лордами. Судя по всему, у несчастных сирот не было шансов.

После отпевания гроб закрыли и торжественно опустили в яму, после чего все присутствующие по давней военной традиции стали подходить к краю и, черпая землю шлемами, что предусмотрительно лежали тут же, стали насыпать курган. Каждый бросал столько, сколько считал нужным. Увилл зачерпнул лишь раз и, не глядя, перевернул шлем, высыпая землю в яму. Камилла, будучи женщиной, вовсе не принимала участия в ритуале.