Во время остановок большинство фрейлин чинно выходили из карет, дабы размять ноги. Впрочем, эта чинность вскоре исчезала, уступая место той юношеской непосредственности, которая старшему поколению кажется безрассудностью. Однако же Тиана, похоже, оставалась в карете – Конотор так и не сумел разглядеть её.

Наконец показалась та самая деревня, возле которой был пруд, являвшийся целью путешествия. Пруд был невелик, но весьма живописен, поэтому на его берегу было решено соорудить импровизированный лагерь. Слуги тут же принялись устанавливать шатры, где прекрасные дамы могли бы укрыться от солнца, а также жаровни, поскольку ничто так не возбуждало аппетит, как густой деревенский воздух. Но пока ещё было не жарко, так что большинство фрейлин, расстелив покрывала, расположились прямо на лугу.

По зеленоватой глади пруда действительно плыли с полдюжины великолепных белых лебедей. Некоторые из кавалеров, пытаясь выглядеть в глазах дам особенно мужественными, тут же заговорили о том, как славно было бы подстрелить их, чтобы приготовить дамам жаркое прямо на берегу, но фрейлины тут же загалдели с возмущением столь же деланым, как и охотничьи инстинкты молодых людей.

Сердце Конотора забилось так, что зашумело в ушах – он наконец увидел Тиану. Она находилась подле самой принцессы и, похоже, гадала ей на ромашке, отрывая лепесток за лепестком. Несколько фрейлин, столпившись, ожидали результата этой процедуры. Наконец они разразились восторженными криками и захлопали в ладоши – видимо, результат гадания был самым благоприятным для юной принцессы.

Увы, несмотря на обещания ромашки, судьба Силии вряд ли должна была сложиться слишком уж удачно. В отличие от братца, она не могла ухлёстывать за придворными кавалерами, поэтому ей оставалось лишь ждать, что какой-нибудь король решит взять её в жёны своему сыну. А когда это случится – не могла предсказать ни одна ромашка. Похоже, другие монархи сейчас чурались латионского двора, не спеша связываться узами с королём вроде Конотора.

Но, признаться, сейчас судьба Силии беспокоила принца Конотора гораздо меньше собственной. Он пожирал глазами Тиану, но не приближался, оставаясь в компании нескольких приятелей, которые беззлобно посмеивались над его рассеянностью. Юноша же думал о том, как бы оказаться с Ти наедине вдали от возможных шпионов.

Сперва он подумал о конной прогулке по близлежащей роще, но это было невозможно, поскольку никто из фрейлин, включая Тиану, не был одет для конной езды. Уединиться здесь, на берегу, было просто невозможно – повсюду прохаживались парочки, сновали слуги. Вдруг Конотора осенило.

– Бритон, – обратился он к одному из своих приятелей. – Пошли-ка в деревню человека, чтобы он разыскал лодку.

– Да тут пруд весь в сто шагов шириной, откуда здесь лодки, ваше высочество?

– А это уже твоя забота. Я дал тебе поручение. Теперь поглядим, насколько ты ловок!

Пруд действительно был невелик, конечно, не сто шагов, но точно меньше ста ярдов, однако, отплыв подальше, вполне можно было бы, говоря негромко, быть уверенными, что разговор не будет подслушан. Бритон, один из немногих спутников Конотора, кто не оставил его, чтобы поувиваться за фрейлинами, досадливо поморщился, но кивнул и, вскочив на коня, хотя до деревни было каких-нибудь двести шагов, отправился выполнять приказ своего принца.

Его не было довольно долго, но в конце концов он объявился в сопровождении четырёх колонов, несущих небольшую рыбацкую лодку. Она выглядела столь утлой, что, казалось, утонет, едва коснувшись воды. Но, говоря по правде, Конотор не слишком-то рассчитывал даже на такую удачу. И, тем не менее, он состроил недовольное лицо.

– Похоже, эта лодка помнит ещё рождение мессира Каладиуса, – проворчал он, едва Бритон с видом победителя соскочил с лошади рядом с ним.

– Это всё, что есть в окрестности нескольких миль, ваше высочество, – с лёгкой обидой ответил паж. – Если хотите чего получше – нужно посылать в Латион. Я и так оббегал все дворы.

– Ладно, сойдёт и эта. Ты славно потрудился, друг Бритон, благодарю тебя.

Теперь, глядя поближе, принц видел, что лодка не так плоха, как ему казалось. Видно было, что хозяин тщательно за ней ухаживал – дно недавно просмолено, щели тщательно законопачены. Конечно, она неизбежно будет набирать воду, но всё же продержаться на плаву пару часов было ей совершенно под силу. Несколько смущал тот факт, что Конотор никогда прежде не работал вёслами. Здесь, правда, было лишь одно весло, которым нужно было грести попеременно. Но на данный момент молодого человека не могло смутить ничего. Он велел спустить лодку на воду и привязать к вбитому в берег колышку, а сам наконец отправился к принцессе.

– Вижу, ты велел достать лодку? – издали приветствовала его Силия. – Уж не решил ли ты также поохотиться за лебедями, как это недавно предлагали твои мужланы?

– Нет, сестрёнка, я просто захотел немного размяться и попробовать поработать веслом. Не скучно ли тебе? Я могу покатать тебя на лодке.

– Благодарю покорно! – фыркнула принцесса. – На такой лодке, да с таким лодочником я непременно окажусь в пруду!

– Тогда может быть вы, госпожа Тиана, составите мне компанию? – с замиранием сердца спросил Конотор.

– Охотно, ваше высочество, – изящно склонившись, ответила девушка. – В нашем имении был чудесный пруд, чем-то похожий на этот, и я частенько каталась на лодке с отцом или братом.

– Отчаянная ты, Ти, – покачала головой Силия, будто и не понимая, для чего всё это было устроено. – Ты знаешь, что мой братец никогда раньше не держал в руках весло?

– Уверена, что он справится, ваше высочество, – с лукавой улыбкой отвечала Тиана.

– Что ж, воля твоя. Но учти, что эта зелёная вода безнадёжно испортит твоё чудесное платье!

– Я всё же рискну, ваше высочество.

И взяв под руку принца, чьё сердце пело от восторга, она направилась к пруду. Ловко вскочила в лодку, которую придерживали двое колонов, стоя по колено в воде, причём сумев не замочить даже краешка платья. Конотор не был столь грациозен – когда он неловко шагнул в лодку, та покачнулась так, что колоны еле сумели её удержать. Взяв единственное весло, принц неумело принялся грести.

Со стороны это было презабавное зрелище, но многочисленные зрители старались не выдавать своего веселья. Понемногу лодка удалялась от берега, хотя её заметно вело влево. Надо отдать должное Тиане – она ни единым знаком не дала понять принцу, что он неловок. Опустив тонкую, словно полупрозрачную ладонь в воду, она любовалась струйками зеленоватой воды, пробегающими по её длинным изящным пальцам.

Прошло не меньше получаса, пока лодка наконец не отплыла ярдов на сорок от берега. Здесь уже можно было поговорить – негромко, потому что водная гладь хорошо разносит звуки. К счастью, весёлый гвалт на берегу давал довольно неплохую гарантию того, что двое в лодке не будут услышаны.

Конотор и сам до конца не понимал – для чего ему нужна такая секретность. Вроде бы он собирался говорить с любимой девушкой о любви, но… Необычность упрёков, которые Тиана бросила ему в тот день, а также упоминание дяди… И она так недвусмысленно намекнула, что в её речах был явный политический подтекст. Это одновременно и пугало, и интриговало. За этой девушкой чувствовалась какая-то тайна, что-то необыкновенное, чуждое всем другим благородным девицам её возраста.

Лебеди, озадаченные медленно двигающейся в их направлении лодкой, недоверчиво озираясь, отплыли подальше к другому берегу. Конотор наконец оставил весло, сильно натёршее непривычные к этому ладони, и сел на небольшую поперечную дощечку, служившую чем-то вроде скамейки. На другой такой же сидела Тиана, словно не замечая, как подтекающая в лодку вода намочила её сафьяновые туфельки.

– Какая странность, – задумчиво произнесла Тиана. – Казалось бы, лебеди – обычные птицы, почти такие же как гуси. Глупые и неуклюжие, как и все водоплавающие. Но всего несколько небольших деталей – изогнутая шея, белоснежные перья – и мы уже наделяем их какими-то особенными достоинствами. Иногда я думаю, что то же самое происходит и с людьми. По какой-то причине мы полагаем, что одни люди лучше и выше прочих…