Не говоря уж о том, что в лесу прианурцам вообще не было равных. Теперь, когда они знали, что к ним в дом пришла война, они быстро и умело сумели к ней приноровиться. Эти дикари умели создавать тайники, засады, целые подземные ходы в лесу. Они обладали неистощимым терпением и выносливостью – могли обходиться по нескольку дней без пищи и воды.

Иногда сразу с десяток прианурцев мастерски маскировались на какой-нибудь опушке, находя неприметные берложки под корнями, выкапывая для себя секретные укрытия, а иногда и вовсе – скрываясь прямо в густых кронах. Так они могли выжидать день, а то и два или три. В двух шагах от них мог быть разбит лагерь какой-нибудь манипулы или даже центурии, и солдаты по десять раз могли ходить чуть ли не по своим врагам, может быть даже мочиться на них. А затем, когда бдительность кидуанцев притуплялась, когда какой-нибудь неосторожный легионер отходил зачем-то всего лишь на какие-то двадцать-тридцать шагов от лагеря – он уже больше не возвращался. И тела его найти не удавалось никогда.

То, что военная кампания обречена на провал, здесь, в Прианурье стало ясно уже давно, а вот в императорском дворце это признали лишь в конце лета, заплатив за это понимание жизнями примерно полутора тысяч солдат. Потери прианурцев, естественно, никто не подсчитывал, и даже они сами.

Запоздало император Деонед понял, почему его покойный родитель оставил на время решение восточного вопроса – очевидно, что простыми методами решить его было нельзя. Завоевать Прианурье только лишь силами легионов было попросту невозможно – точно так же, как нельзя было подчинить своей воле зверьё, живущее в прианурских лесах.

К началу осени пришёл долгожданный приказ отводить легионы на запад – вот-вот могли начаться дожди, которые сделали бы переброску войск трудновыполнимой задачей. Бойцы с облегчением покидали эти хмурые чащобы, которые стали могилой для многих из их товарищей. Однако все понимали, что рано или поздно сюда придётся вернуться.

Для разбора итогов император вновь собрал Большой совет, и вновь на нём не оказалось Драонна. Делетуар снова прикрыл юного принца и сослался на то, что тот был вынужден спешно уехать по делам. Впрочем, Деонеду, кажется, и не было до этого никакого дела, тем более что разбираемые вопросы были не в компетенции Драонна. Главное, что был Делетуар, который в данной ситуации стоил их обоих.

После тяжёлого и довольно взвинченного разговора, в котором Деонед пытался переложить ответственность за неудачи на всех присутствующих, тем не менее, сложилась определённая картина происходящего, а также некоторое понимание того, что следует сделать.

Было решено, что завоевание Прианурья возможно лишь единственным способом – физическим захватом этих земель, полноценная их колонизация. Необходимы были города, которые станут контрольными пунктами на завоёванной территории, нужны дороги, по которым можно будет перебрасывать войска, нужны множественные поселения на расчищенных от леса территориях, чтобы эти самые войска прокормить.

Но для этого необходимо было сперва как следует обжить восточные земли самой империи, а именно – приграничные области Пелании, огромные территории от палатийских равнин до самых границ Саррассанской империи.

Уже будущей весной император повелел начать ставить четыре города-крепости вдоль границ. Работа будет долгой и кропотливой – пройдут годы, прежде чем встанут эти города. Тогда уже можно будет строить селения вокруг них, которые смогут чувствовать себя в относительной безопасности под защитой городских гарнизонов.

В общем, стало понятно, что покорение Прианурья – дело не одного десятилетия, и Деонед явно поспешил утверждать, что его преемник уже не столкнётся с этой проблемой. Совершенно очевидно, что масштабы данной кампании совершенно не позволяли уделять достаточное количество ресурсов ещё и для освоения относительно спокойных палатийских территорий. Их решили оставить на потом, прекрасно понимая, что «потом» это будет ещё очень нескоро.

***

Делетуар пережил императора Родреана всего на три с небольшим года. Из них больше двух лет ушло на борьбу с тяжёлой и мучительной болезнью. Как и многие очень тучные люди, бывший канцлер обладал целым букетом заболеваний. В последнее время у него начались серьёзные проблемы с почками – жесточайшие колики, которые неделями держали его прикованным к постели.

Возможно, понимая, что конец близок и неизбежен, Делетуар не делал ни малейших попыток как-то лечиться. Точнее, он лечил симптомы, и в первую очередь – боль. Для этого медикусы прописывали ему различные пилюли и порошки, большинство из которых имели ярковыраженное наркотическое действие. В конце концов страдающий от страшнейших болей Делетуар стал принимать средства на основе кашаха. Увы, это сказалось на его личности – временами Делетуар почти терял связь с реальностью, находясь в дурмане наркотических грёз.

Драонн нечасто виделся с бывшим канцлером. Пользуясь тем, что про него, судя по всему, все забыли, бо́льшую часть времени он проводил дома, приезжая в Кидую несколько раз в год на одну-две недели, редко – на месяц. То подвешенное положение, в котором он находился, угнетало его всё сильнее. Поначалу юношу так и подмывало попросить аудиенции у Деонеда, чтобы подать в отставку со своей странной должности. Однако Делетуар всякий раз убедительно уговаривал его этого не делать.

– Кто знает, как повернутся дела в дальнейшем, – увещевал он. – Неужели эта должность столь обременительна для вас? Живите своей жизнью, друг мой, но имейте в рукаве хотя бы такой, плохонький козырь. Я здесь и всегда могу взяться за дело, если оно представится.

– Но император платит мне жалование, которого я не заслуживаю, – морщась, проговорил Драонн.

– О, боги! – фыркнул бывший канцлер. – Стоит ли об этом волноваться? В государстве сотни и сотни бездельников, которые получают жалование из казны, не делая ничего взамен! Зайдите во дворец – каждый второй, которого вы там встретите, живёт за счёт его величества, при этом зачастую даже толком не зная, за что же он отвечает. Прошу вас, ваше высочество, не стоит считать деньги императора! То жалование, что он выплачивает вам, вполне возможно – одно из наименее бесполезных его вложений. Тем более что вы уже успели заслужить все права на благодарность со стороны империи!

И Драонн смирился, оправдываясь тем, что возможности встретиться с императором у него нет – ни его, ни Делетуара не звали на заседания Малого совета, а просить о личной аудиенции юноша не смел. Он положился на опыт человека, много лет проведшего на вершине власти. Если Делетуар говорил, что всё будет нормально – значит, так оно и будет.

Так и вышло, что с тех пор Драонн бывал в Кидуе наездами, а потому для него разрушительные перемены, что происходили с Делетуаром, были ещё более заметны. И он наблюдал их с глубокой печалью.

Сперва у бывшего канцлера стали отказывать ноги, не в силах больше носить его необъятные телеса. В один из приездов принц не обнаружил Делетуара в его кабинете, который оставался за ним даже после столь масштабного понижения в должности. Суассар, который был на месте, объяснил, что хозяин уже около двух недель не встаёт с постели из-за жутких болей в коленях. Драонн тут же бросился в помпезный особняк, в котором много лет проживал канцлер.

Как и сообщал Суассар, Делетуар лежал в кажущейся бескрайней кровати. Выглядел он лучше, чем напредставлял себе юноша – во всяком случае не корчился и не стонал от боли. При этом бросалось в глаза и то, что он заметно увеличился в объёмах. Объяснение этому долго искать не приходилось – рядом с кроватью стоял стол, буквально уставленный яствами.

Тогда разговор получился недолгим – Драонн отчего-то испытывал чувство неловкости, глядя на Делетуара. Он словно смотрел на немощного и беспомощного отца, который когда-то казался огромным и таскал его за вихры, а теперь едва мог поднять от подушки трясущуюся голову. Да и говорить особенно было не о чем. Ни в жизни Драонна, ни в жизни империи ничего особенного не происходило.