Нападавшие, видно, оказались крепко скованы Вараном и Пашшаном, поэтому Мэйлинн и Бин беспрепятственно отволокли бесчувственного Кола шагов на сто, так что они оказались прикрыты от возможных взглядов врагов роскошными деревьями и кустарниками сада. Только здесь Мэйлинн наконец сделала знак опустить раненого на шелковистую, без малейших признаков увядания, траву и тут же принялась осматривать рану.

Было видно, что стрела глубоко вошла в тело центуриона – видимо, стрелявший стоял всего в нескольких шагах. Однако, к огромному сожалению лирры рана была не сквозной – наконечник находился где-то внутри грудной клетки, а это значило, что извлечь его будет очень и очень сложно. Судя по крови, тонкой струйкой, бегущей из уголка помертвевшего рта, было пробито лёгкое. Однако Кол ещё был жив – Мэйлинн различала едва заметное, хриплое дыхание.

Одним рывком – таким сильным, что голова дёрнулась на тонкой шее – лирра сорвала с себя фиал с целебным эликсиром. Однако самообладания хватило на то, чтобы не вылить его весь, без остатка, на пропитавшуюся кровью рубашку, из которой торчала чёрная стрела. Даже пальцы Мэйлинн сейчас не дрожали.

– Режь рубаху! – отрывисто скомандовала она Бину.

Нервы у парня находились в куда худшем состоянии, поэтому, распарывая ткань, он острием кинжала чиркнул по и без того залитой кровью груди центуриона. Но сейчас это было неважно. Плотная ткань хрустнула, расходясь, а дальше уже за дело взялись сильные пальцы лирры – Мэйлинн рванула разошедшиеся края, обнажив грудь Кола. Затем прямо своим широким рукавом она аккуратно, стараясь не задеть древко стрелы, оттёрла кровь, насколько это было возможно, учитывая, что та с каждым слабым толчком сердца вновь сочилась наружу. А вместе с ней из Кола по капле уходила жизнь.

Но, более или менее отерев грудь Кола так, что края раны стали отчётливо видны, Мэйлинн осторожно капнула одну каплю прямо по древку. Капля, будто живая, пробежала по крашеному дереву и буквально всосалась в рану.

– Разожми ему зубы! – бросила лирра.

Бин кое-как просунул лезвие кинжала в судорожно сведённый рот и, не боясь поранить, несколько раздвинул ряды кроваво-белых зубов. Мэйлинн тут же капнула туда две капли. Почти сразу же тело Кола вдруг выгнулось дугой, но затем расслабилось. И стало видно, что эликсир сотворил своё животворное действие – лицо Кола всё меньше напоминало лицо покойника, а дыхание стало чуть глубже и ровнее, и исчез наконец этот жуткий булькающий звук.

Тем временем Каладиус наконец-то оживился. Он с трудом поднял голову, и большая капля пота упала с кончика его носа. Белки глаз покраснели, покрывшись сеткой лопнувших капилляров.

– Быстро вон из дома! – прогремел он искажённым от напряжения голосом, и тут же сам быстрым шагом направился к тому месту, где находились Бин и Мэйлинн. Видно, что ему было довольно тяжело двигаться, так что бежать он явно не мог.

Спустя небольшое время, из распахнутых дверей буквально вылетели Варан и Пашшан. И в тот же момент дверной проем перегородила стена пламени. Пара секунд – и неестественно жаркий и мощный огонь стал вырываться из окон первого этажа, затем – второго и третьего. Со стороны казалось, что внутри дома бушевал, сдерживаемый до поры, пламень, сравнимый с пламенем звезды, и в один момент преграда вдруг пала. Также было похоже, будто где-то в доме располагались гигантские меха, нагнетавшие мощные струи воздуха и добела раскалявшие пламя.

Из внутренностей дома доносились слабые крики. Возможно, это кричали нападавшие, но скорее всего это были крики слуг, волею жестокой судьбы оказавшихся внутри гибнущей виллы.

Варан и баинин приблизились к остальным. Оба были значительно поранены – множество крупных и мелких порезов испещряло их тела. В предплечье левой руки мастера Теней торчала стрела – словно он в последний момент успел закрыться рукой от выстрела. Оба едва держались на ногах, и тут же рухнули на траву, как только добрались до друзей.

– Что с Колом? – выдохнул Варан.

– Насколько я могу судить, у него задето лёгкое, – устало и как-то опустошённо ответила Мэйлинн. – И, самое плохое – я не представляю, как извлечь стрелу.

– Да, это – саррассанские стрелы, – Варан спокойно поднял пробитое стрелой предплечье, словно оно было не его собственным, чтобы продемонстрировать её торчащее окровавленное жало. – Видите, у них наконечники такой формы, что вынуть стрелу не получится.

– И как же быть? – в голос лирры вкралось лёгкое отчаяние.

– Обломите стрелу у оперения, – скомандовал Варан. – И приготовь свой эликсир – он сейчас ох как понадобится!

Пашшан ловким движением обломил оперение стрелы, надрезав древко кинжалом Бина. Тем временем Каладиус сунул в руки Мэйлинн флягу с водой, куда она немедленно влила целых четыре капли лиррийского эликсира.

– Приподнимите его, – всё так же спокойно и чётко командовал мастер Теней.

Бин и Пашшан приподняли тело Кола.

– Держите крепче! – с этими словами Варан вдруг резко ударил по обломку древка, вгоняя стрелу глубже. Мучительный стон сорвался с губ Кола, и судорога сотрясла всё его тело.

Струйка крови, тут же оросившая траву, подтвердила, что наконечник стрелы вышел из спины легионера. Затем Варан подцепил его своими железными пальцами и рывком вытянул всю стрелу из образовавшегося сквозного отверстия.

– Лей! – скомандовал Варан, но Мэйлинн не нужно было напоминать – она уже лила волшебное зелье в разверстую рану.

Каладиус к тому времени уже приготовил полосы ткани, оторванные от собственного плаща, и как только эликсир оказал своё обычное действие, остановив кровь, маг тут же стал туго запелёнывать грудную клетку Кола.

После того, как все манипуляции были завершены, легионера аккуратно положили на травку, и лишь после этого всех накрыло своеобразное отупение и оцепенение. Никто не беспокоился пока даже о ранах двух бойцов и о стреле, торчащей из руки Варана. Все сидели неподвижно, словно пытаясь осознать всё, что произошло только что.

– С ним всё будет в порядке? – наконец прервал эту немую сцену Бин.

– Сложно сказать, – поморщился Каладиус. – Не будь у нас чудесного средства Мэйлинн, я бы сказал, что наш друг недолго задержится на этом свете. Но сейчас… Он – мужик крепкий. Надеюсь, поборется.

Мэйлинн открыто всхлипнула.

– Держись, Сан, – сдавленным голосом проговорила она, взяв Кола за холодную руку. – Ради меня!

– Теперь, мне кажется, самое время заняться и нашими ранами, – напомнил Варан.

– Вы правы, дорогой друг, – поспешно согласился маг.

К счастью, опасных ран у воинов не оказалось. Стрела пробила предплечье Варана навылет, повредив лишь мягкие ткани и, по-видимому, не задев никаких важных сухожилий, поскольку пальцы вполне сносно сгибались и разгибались, разве что мизинец пока слабо реагировал на усилия мастера Теней. Но сохранялась надежда, что удастся вернуть подвижность и ему, особенно с учётом лиррийского эликсира.

Кроме того, у обоих было по нескольку довольно сильных порезов на руках, и у Пашшана очень сильно было порезано бедро, но всего одна капля снадобья Мэйлинн остановила кровотечение и притупила боль в ранах.

– Кто там был, и сколько? – наконец спросил Каладиус.

– Трое. Лирры, – отрывисто ответил Варан, баюкая перевязанную руку.

– Ассассины… – прошептала Мэйлинн.

– Нашли, – скривился Каладиус.

– Не нашли, а их навели, – потемнел лицом Варан. – Этот жирный ублюдок дорого заплатит.

– Да, я этого от него не ожидал, – признал Каладиус. – Вероятно, они здорово прижали бедолагу.

– А как они вообще вышли на него? Стало быть, они были в курсе ваших прошлых взаимоотношений?

– Либо Барса был в курсе того, что нас ищут и решил подыграть, –пожал плечами Каладиус. – Скоро мы это узнаем.

– Эх, такой дом был… – пробормотал Бин, глядя на яркое гудящее пламя, на месте которого всего десять минут назад стоял прекрасный дворец.

– Могли они выбраться? – осведомился Варан.

– Исключено, – отрезал Каладиус. – Чары были наложены очень индивидуально. Как только вы покинули дом, огонь тут же отсек все возможные выходы. Выбраться не мог никто.