— Ладно, сейчас купим, — набирая на лифтовом терминале нужный пункт успокоил я дочь. — Не нервничай.

Вопреки ожиданиям бар оказался тихим, хорошо освещённым местом. Два десятка круглых столиков, удобные табуреты, в стенах через равные промежутки стандартные синтезаторы. И ни одного пьяного или возбуждённого посетителя. Несколько маленьких компаний сидят за отделенными столиками и что-то тихонько обсуждают. Судя по серьёзным, сосредоточенным лицам — ведут деловые переговоры.

Но, видимо, тут не всегда так тихо. Под самым потолком, по углам помещения четыре автоматических турели с парализаторами. Я глянул подсказку нейросети. Ого! Даже не парализаторы, а станнеры Тезер-М26. Отличные штуки если нужно быстро «успокоить» десяток разбушевавшихся дебоширов. Пожалуй тут можно не беспокоиться о безопасности.

Я провёл комлинком по слоту ближайшего раздатчика, вытащил из короба пластиковую ёмкость с водой и протянул мелкой.

— Я ещё и есть хочу, — схватив квадратный пластиковый стакан заявила дочь.

— Ну конечно, — треплю Дашу по макушке и опять прикладываю комлинк с слоту раздатчика, заодно сразу предупреждаю. — Заказывай, но не так как дома, а как нормальные люди заказывают.

Мелкая понятливо кивнула. Обычно она прикладывает к управляющим терминалам пятерню и, с помощью пси, «закачивает» в них информацию напрямую, терминалы недолго сбоят, а потом выдают то, что нужно и даже больше. Однако в общественных местах так лучше не делать. Мы это заблаговременно обговорили, но напоминание лишнем не будет.

Даша медленно начала водить пальцем по терминалу и недовольно причмокивать. Не привыкла использовать управление как обычные люди.

— Я так полдня провожусь.

— Просто закажи что-нибудь стандартное из общего меню.

— Ладно, — недовольно протянула мелкая.

Провозилась ещё пару минут и забрала из раздатчика какую-то коричневую хрень на бумажной тарелочке. Я усадил дочь за свободный столик и отлучился по естественной надобности. В ЛВК, к сожалению, этот момент не предусмотрен проектом. Приходится пользоваться общественными уборными и постоянно отстёгивать-пристёгивать паховую пластину костюма.

Когда я вернулся мелкая облизывала пальцы, а её подбородок, губы и даже нос обильно испачканы шоколадными разводами.

— Что это было? — хмуро поинтересовался я, прикидывая как теперь оттирать мелкую.

— Шоколадный маффин «Вулкан», — продолжая облизывать пальцы отозвалось чадо.

— Полагаю произошло извержение и он взорвался у тебя в руках? Ты хоть успела попробовать его до взрыва? Капец.

— Да всё норм.

— Какой норм? Ты же как хрюшка.

— Плевать.

— Да? Ну и ладно, ходи так, пока не засохнет и само не отпадёт.

— Пофиг.

— Ваще молодое поколение оборзело, — вот принципиально не буду тратить воду, что мы купили, чтобы отмыть мелочь. Пора бы уже научится есть без эксцессов.

Окончательно убедив себя и решив, что точно не буду тратить воду, я, тем не менее, потянулся к пластиковой ёмкости на столе, отлил немого себе на ладонь и принялся оттирать перепачканную мордашку дочери. Такая уж она отцовская любовь — и надо бы наказать, но жалко как-то. Потом накажу. Когда-нибудь.

Благодаря глазному импланту, который солидно расширяет сектор обзора, я заметил приближающуюся чуть сзади и сбоку фигуру заблаговременно. Поэтому, закончив оттирать шоколадные разводы, я повернулся в её сторону совершенно спокойно и уставился на выделяющуюся оранжевую набедренную пластину на синем бронекостюме.

За спиной гостя тяжёлый автомат, прицепленный к магнитам. А у меня только лёгкий игольник на поясе. Нейросеть в паре с имплантом уже просчитали, что синюю броню этому игольнику не пробить во веки веков.

Зато у меня на груди бляха ГиО, а на синей броне только рисунок птицы раскинувшей крылья, как раз там где раньше была стилизованная бегущая черепаха с мешком вместо панциря. И если начнётся заваруха, то местные завсегдатаи помогут брату охотнику, а не непонятному гостю.

Почувствовав напряжение, повисшее в воздухе, мелкая скользнула мне за спину и притихла.

Шлем синего костюма сложился в воротничок. Трикс сняла шапочку удерживающую волосы и они огненными прядями рассыпались по плечам. Если раньше её волосы были просто ярко рыжими, то теперь прямо сияют, словно языки живого пламени. А ещё глазной имплант показывает, что температура тела сержанта «Мародёров» сорок четыре градуса.

Насколько мне известно сорок один градус это предсмертное состояние, а при сорока трёх даже белок в организме начинает сворачиваться. Но отчего-то Трикс совсем не похожа на умирающую. Она сложила руки на груди, наверное чтобы держать их подальше от оружия и не нервировать меня, и дружелюбно улыбнулась.

— Вижу ты таки отыскал пропажу? — Трикс кивнула на мелкую, которая с любопытством выглядывает из-под моего локтя. — Поздравляю.

— Спасибо, — вернул я улыбку и припомнил пренебрежительное отношение наёмников к охотникам за головами. — А какими судьбами ты оказалась в этом приюте для недостойных? Неужели оставила службу?

— Как раз наоборот, я тут именно по службе.

Я опустил руку чтобы придержать мелкую, которая норовит вылезти вперёд, но на самом деле чтобы моя рука оказалась ближе к игольнику на поясной пластине. Пока Трикс без шлема убить её не составит труда даже без моих стрелковых баз. И она это прекрасно понимает, но шлем всё равно сняла — это наводит на определённые выводы, а потому стрелять я не спешу. Послушаю, что скажет.

— И что за служба?

— Ловлю для кэпа одного очень наглого должника.

— С каких это пор должников ловят мародёры?

— Это долгая история, — отмахнулась девушка и посерьёзнела. — Лучше послушать её по пути к докам, пока сюда не нагрянули другие ловцы. Думай быстрее. У тебя секунд десять, потом нас засекут.

— Веди, — легко согласился я. Если что, то застрелить Трикс в коридоре будет ещё легче чем в баре, меньше свидетелей.

— Номер дока?

— «СТ-Девятнадцать», — я решил не врать, раз уж меня нашли, то могли высчитать и местоположение рарика.

Кстати, на его идентификационном номере я, скорее всего, и прокололся. У Тайрела таки оказались свои люди на станции ГиО и доложили ему когда тут появился искомый кораблик.

Трикс тем временем, идя чуть впереди, повела нас куда-то в глубь станции. В противоположную сторону от девятнадцатого дока.

— Мне кажется мы идём не совсем туда, — я уже не таясь взялся за рукоять игольника.

— По другому не получится. В той стороне двое наших. Пересекутся поисковые потоки, — даже не оглянувшись ответила Трикс и поспешила дальше.

— И зачем ты мне помогаешь?

— И затем, что за мной долг жизни, — пожала плечами сержант. — А по харианским понятиям такой долг оправдывает многие нарушения устава.

— А причём тут харианские понятия?

— Это ещё одна длинная история и на неё нет времени, — отмахнулась Трикс и юркнула в лифт. — Нам сюда.

Она набрала нужный пункт и створки лифта закрылись. Мы оказались запертыми в тесном пространстве кабины. Как по мне, так самое лучшее место для неожиданных пакостей.

— Да прекращай хвататься за ствол, — обезоруживающе улыбнулась рыжеволосая. — Если бы я хотела тебя «спеленать», то уже завязала бы драку и вызвала подмогу. И уж точно не стала бы снимать шлем. А если бы ты решил меня пристрелить, так уже было полно возможностей.

— А может я ещё в раздумьях?

— Слишком длительные раздумья для хумана который кинул Тайрела на пригоршню чёрных жемчужин и умудрился сбежать.

— На чём я, кстати, спалился? Как меня нашли?

— Об этом нам не докладывали, — отрицательно закивала Трикс. — Только то, что ты был на станции ГиО три недели назад.

— Станция огромна. Как тут можно кого-то найти? И почему ищут мародёры, а не штурмовики или разведчики?

— Ищут не мародёры, а те кто знает тебя лично и соприкасался с твоей аурой, пускай даже и в прошлой жизни.