— Только очень внимательно проверь.

— «Они» по другому и не умеют, — отозвалась дочь.

— И прекращай говорить «они».

— Ты же сам…

— И мне не разрешай.

Маленький корабль, покачивая короткими ложными крыльями, поднялся над скалами и быстро набрал скорость, постепенно подымаясь всё выше. Хлопок преодоления звукового барьера, и за изогнутыми кончиками крыльев потянулся белесый реверсивный след.

— Дашуня, сделай папке пожрать что-нибудь, а, — не отвлекаясь от мониторов крикнул я в кубрик.

В ответ послышалось недовольное бурчание, шлёпанье магнитных подошв по стальному полу и звуки включившегося кухонного синтезатора.

— Не бухти на отца, — снова выкрикнул я, легко перекрывая слабый шум работы двигателей.

Недовольное бурчание возобновилось, вызвав у меня улыбку. Со стороны может показаться, что мы с дочерью почти не общаемся, а если общаемся, то это сплошные приколы и подколы. Это моя вина. Никогда не умел разговаривать с людьми в обычной обстановке. Не знаю, то ли уродился я такой, то ли работа меня так воспитала.

Быть водителем, который большую часть времени никуда не едет, а часами ждёт клиента, та ещё нудиловка. Спать нельзя, отлучаться нельзя, расслабляться нельзя, даже читать и то, толком не получится. В ухе всегда бубнит наушник рации: «Третий. Плохо вижу цель, меняю позицию.», «Первый. Перекрой левый коридор.», «Второй. Цель направляется к выходу. Страхуем с двух сторон. Четвёртый не тормози.»

Воспринимать всё как отдалённый шум и не прислушиваться к этим фразам — НЕЛЬЗЯ! Чревато пропустить начало какой-нибудь заварухи и не среагировать вовремя на опасность для клиента. Слушать бесконечные доклады и одновременно читать книгу — профессионализм вырабатываемый годами практики.

Ну и поговорить тоже не с кем, почти всегда один. Да и с клиентами не особо побеседуешь — сплошные снобы и мудаки с раздутым чувством собственного величия. О чём с такими говорить? Да они и сами не спешат общаться с обслугой и охраной, это ниже их достоинства.

Поначалу сие немного угнетает, а потом я так привык, что когда попадался разговорчивый клиент и заводил беседу — меня это раздражало. Привык уже беседовать исключительно сам с собой, прокручивая диалоги в голове — это добавляет лицу сосредоточенный вид. Охранник ведь должен быть серьёзен, сосредоточен, немногословен и с мордой «кирпичом».

Видимо, постепенно я перенёс эту молчаливую угрюмость и в свои личные отношения. Может поэтому они и не заладились. С дочерью же у нас вообще непонятно что. Она меня воспринимает больше как дружбана или одноклассника, никакого дочернего почтения, сплошные наезды и подтрунивания. Добиться послушания просто невозможно, на слова: «Принеси отцу чаю», скорее всего услышишь: «Иди сам сделай».

Это, конечно же, вовсе не означает, что она меня не уважает или не любит. Когда я нацеплю серьёзную мину и говорю строгим голосом, распоряжения выполняются, со скрипом, но выполняются. А уж если я заболел, поранился или устал, чадо обязательно пожалеет и принесёт чаю или «йод» само, без напоминаний и просьб.

Может такое воспитание и неправильно, спорить не буду. Но уж как заладилось. Да и есть один громадный плюс: если ребёнок разлил суп на пол, разбил тарелку или ещё чего нашкодил, то бежит ко мне, чтобы папка разрулил ситуацию, а не к матери, чтобы выхватить «пистонов».

Надеюсь в будущем будет так же, и дочь попавшая в сложную ситуацию придёт со своей проблемой ко мне, а не к какой-нибудь малолетней подружке, которая насоветует неизвестно чего с высоты своего громадного интеллекта, в юношеском возрасте обычно весящего столько же, сколько гадит бабочка.

В общем, с дочерью я пытаюсь вести себя как настоящий отец, но пока выходит кривовато. Что же, будем работать над собой.

На грудь мне упало пять коричневатых батончиков, неотличимых по виду и запаху от шоколада.

— Сладости?

— Набор необходимых микроэлементов, белков, углеводов и жиров для взрослого человека с разворачивающейся нейросетью, — заявила мелкая, очень по взрослому так, будто ей лет тридцать. — Съесть нужно всё.

— Понял, дохтур, — ухмыльнулся я. — Спасибо.

— На здоровье.

Дочь потопала обратно в кубрик, а я сам не заметил как «стоптал» все батончики. Оказывается я зверски проголодался. Теперь вот ещё и глаза начали слипаться, в сон клонит жутко. Будто я всю ночь мешки с деньгами таскал.

Хорошо хоть до авто-завода где расположен приёмный пункт ГиО уже рукой подать. Радар высчитал, что прибудем через минуту. Я сбавил скорость. Пискнул терминал.

\\Диспетчерская корпорации Сифнам: Запрос — Подтвердите личность.

Отцепляю бляху с нагрудника и провожу ею по передающему сканеру. Можно ещё и комлинком пройти идентификацию, но его теперь не выцарапать из загребущих детских пальчиков.

\\Диспетчерская корпорации Сифнам: Вашему кораблю присвоен идентификатор «друг». Разрешены пролёт и посадка без ограничений. Добро пожаловать, охотник Шёпот.

Во как! Аж приятно. Прям без ограничений. Сесть что ли на крышу административного здания? Не, не буду шухарить — не поймут. Да и сонный я совсем, разобью ещё чего.

Я опустил РАР-3 на краю большого поля, старательно разровненного и тщательно очищенного от камней. На нём приютилось уже с десяток разнообразных лоханок. Чуть ближе к главному зданию завода, вокруг массивного остроносого челнока, стоят три одинаковых атмосферника. Похоже команда Золотого Хрена расположилась.

Только двигатели заглохли, как на меня накатила неописуемая тяжесть. Веки сомкнулись сами собой. Всё на что меня хватило это вяло пробормотать:

— Я подремлю, Даш. Не балуйся тут.

Реман Канас. Клерк корпорации «УльтраСофт» специализирующейся на продаже баз знаний, поднял взгляд на открывающиеся створки дверей и «нацепил» свою дежурную улыбку.

Две фигуры в чёрных балахонах вышли из лифта. Капюшоны низко накинуты, лиц не видно. Длинные рукава не позволяют разглядеть даже форму рук. Кто эти двое не понять. Но движения гостей плавные и стремительные одновременно — как у бывалых бойцов спецвойск. На подолах балахонов нет пыли. И это после того как эти двое прошли через Парк Отдыха, они ведь выходят из паркового лифта. Значит материал их одежды, как минимум, самоочищается, а это может себе позволить не каждый гражданин федерации.

Глаз у Ремана намётанный на такие вещи, не зря премия «лучший по продажам» за прошлый год досталась именно ему. Он всегда легко определял платежеспособность клиента и степень его заинтересованности, а потому никогда не тратил времени на разных там фермеров или работников нижнего звена, пришедших просто поглазеть на рекламу новинок и поморочить клеркам головы.

Вот и сейчас внутренний голос возопил: «Это ОНИ!». Реман Канас легко подскочил и опередив других клерков-продавцов, которые не очень-то и спешили обманувшись непрезентабельным видом балахонов, шагнул к вновь прибывшим.

— Добро пожаловать в торговый зал корпорации «УльтраСофт», — Реман позволил себе лишь уважительный кивок. Обычно, военные или бывшие военные не любят чрезмерных расшаркиваний, но им нравится проявление уважения. — Могу я вам чем-то помочь?

Один из гостей одобрительно кивнул в ответ и молча скинул Реману на нейросеть список необходимых баз. Клерк слегка опешил — триста двадцать пять наименований. Шестьдесят два из них запрещены для продажи лицам не имеющим статуса «Эпсилон», а пятнадцать ограничены «Дельтой».

Перед клерком же стоят и вовсе не граждане Федерации Кай, а значит их статус «Каппа», то есть самый низкий. Однако, если клиент достаточно богат, выход отыщется из любой ситуации. Тут главное не лохануться и не угодить в проверку компетентных органов, которые пришли ловить нерадивого корпа-торговца «на живца».

Реман ещё раз оглядел гостей. Вряд ли законники будут наряжаться в броские балахоны, скорее загримируются под какого-нибудь богатого сноба, которых тут полным полно. Да и «пахнет» от этих двух не проблемами, а прибылью. Ноздри так и щекочет аромат новой премии, которую можно срубить за одну единственную сделку.