— Да? — развернувшись я действительно обнаружил свои следы, ведущие за другой бок скалы. — Тут всё такое одинаковое.

Сменил направление, быстро вышел на берег. Борианская малышня кучкой сидит недалеко от воды. Притихли. Почти не шевелятся.

Взрослые остались у самой скалы и злобно смотрят. В разных уголках зарослей появляется всё больше фигур в чёрных балахонах. Они не выходят на открытое пространство пляжа, стоят на самой границе, но не прячутся. Демонстрируют силу.

Останавливаюсь у винтовки, наполовину прикопанной песком. Спускаю мелкую.

— Подбери пока папкино ружьё, а я соберу пару термобаров, — отхожу, подымаю мину с песка и вставляю в пояс, одна из активных иконок на пряжке погасла. Грозно гляжу на перепуганную детвору. Фу, страшненькие какие. — Не радуйтесь, на вас одной единственной мины хватит. Так что сидите смирно.

— Ух какое прикольное, — Дашка сгибается под тяжестью ВОСТ мк 5 и неуклюже водит стволом в разные стороны, хотя он довольно лёгкий, из композитов. — Можно стрельнуть?

— Ко-не-чно, — показушно протянул я. — Целься в тётку с деревянной короной.

А сам регулирую направление гравийниками, винтовка поворачивается и прицел упирается точнёхонько в Мать, стоящую у скалы. Борианцы мигом закрывают её своими телами. Их набедренные повязки резко расплываются, увеличиваются и заворачивают тела с перламутровой кожей в чёрные балахоны. Глубокие капюшоны плотно падают на большеглазые головы, закрывая их получше моего шлема, который потерялся кстати. Вот тебе и туземцы. Не удивлюсь, если их копья ещё и лупят мощнее и дальше моего ВОСТа.

Стрелять в королеву, конечно, никто не собирался. Так, глупая бравада от нервного перенапряжения. Да и, боюсь, никакой ВОСТ, даже восьмой модели, и не поцарапает броню Матери Народа, разве только отбросит.

Подбираю ещё несколько термобаров и замечаю, что детишки тоже все в таких же набедренных повязках. Ой, ой. Валить нужно. Похоже я угрожаю аборигенам «голой задницей», а на самом деле мины могут и не сработать против таких защит. И если борианцы догадаются об этом…

Впрочем, взрослые обычно перестраховываются, если дело касается детей, но испытывать их терпение — глупо.

— Давай в корабль, лапундель, — озабочено указываю мелкой на шлюз.

Дашка побежала к люку, волоча винтовку за собой по песку. Залезла внутрь. Я забрался следом, задраил выход. Быстро нажал нужные иконки на сенсоре, и рарик взмыл в небо.

Отключаю боевой взвод мин. Не знаю на какое расстояние будет работать дистанционка, а если оборвётся сигнал — мины взорвутся. И, честно говоря, убивать недомерков я не планировал, хотя и смог бы, пожалуй. Если бы ситуация заставила.

* * *

Глава Старейшин, Мать Народа и Помощник смотрели как рарик превратился в крохотную точку и пропал из виду.

— Если устранить одну из двенадцати, то общая мощность Мудреца упадёт в разы, — Помощник чуть склонил голову докладывая старшим. — Если же её оставить, то Мудрец будет работать в полную силу, не важно на каком расстоянии она будет находится от остальных.

— Можно ли внедрить в круг замену? — задумчиво глядя в небо, проронила Мать.

— Нет. Мудрец уже обрёл сознание. Можно вырастить ещё один, но мы вложили всё, что было в этот. Больше нет ресурсов, пока.

— Как много она будет знать? — Глава Старейшин покосился на толпу вокруг, и бориты дружно разошлись по своим делам, как по команде.

— Всё, — выдохнул Помощник и прикусил губу.

— Это не приемлемо, — грозно отрезала Мать и резко шагнула вперёд.

Глаза её ярко вспыхнули зелёным, и тут же потухли, будто кто-то отвесил ей пощёчину. Женщина приосанилась, гордо выпятила подбородок, глаза загорелись снова, и снова потухли. Она немного постояла, собираясь с силами, а затем лицо её выразило внезапную растерянность.

— Но придётся потерпеть, — Мать повернулась, всем своим видом показывая что сдаётся, мягко положила ладонь на плечо Главы. — Думай как вернуть её в круг, старший. Левиафаны больше не будут на неё охотится, и никто их не заставит.

— А на него?

— Тоже нет. И это самое удивительное. Приведи их живыми. Обоих.

* * *

РАР-3 довольно проворно набрал высоту и подобрался к мезосфере Бориана. Странно, но снизу туман закрывающий планету невидим. Я заметил что мы в него влетели, только когда он уже клубами повис вокруг фюзеляжа. На этот раз никаких побочных эффектов нет. Ни тряски, ни голосов.

Я перегнулся через ложемент и скорректировал курс, чтобы не встретиться с «Ниердалисом». Одно дело, что я спустился в мезосферу — тут таких идиотов полно. Но когда учёные увидят как я невредимым вылетаю обратно. О! Что тут начнётся.

Проскочить незамеченным, конечно, не получится. Зонды и дроны, само собой, плотно контролируют всю орбиту. Но нужно держатся подальше от научного судна — ни за что не поверю, что на нём нет ни единого перехватчика.

За спиной полыхнуло зелёным, будто в кубрике включилась какая-то дополнительная подсветка. Я оглянулся и заметил как медленно тухнет бирюза в глазах Даши. Через секунду сияние разгорелось снова.

— Всё в порядке?

— Не отвяжется никак, — устало сообщила дочь. — Сделаю иначе… Саараашшш…

Снова вспыхнувшая зелень ослепила и дезориентировала. Меня протащило по узкому кубрику, словно кто-то ухватил за шиворот. В полёте я чудом не снёс Дашку с трансформера, изогнулся, врезался в задний шлюз и разбил бровь о выступ. Где же ты мой шлем?

Кое-как подымаюсь, мелкая сгорбившись сидит на постели.

— Теперь отстанет. Я спать, — Даша рывком откинулась на подушку, лицо серое, губы посинели.

Я взялся пальцами за её шею там где проходит артерия — пульса нет.

— Итить-мадрить! — срываю со стены кофр первой помощи, продолговатый ящик с крышкой.

Трясущимися руками дёргаю застёжку, содержимое кофра разлетается по кубрику.

— Ну ё!.. — падаю на колени и перебираю упавшие вещи.

Ищу… А что я, собственно, ищу то!? Я же понятия не имею что делать! Я такого не учил. О! Диагност! Где-то я видел личный медицинский диагност, потому и не стал интересоваться ничем таким! Гребусь в барахле, выпавшем из кофра. С разбитой брови падает капля крови прямо на левый наруч, туда где щиток для комлинка. Комлинк! Это стандартная функция комлинка! Что же я торможу-то так?

Выдираю прямоугольник из наруча, комлинк как назло упирается, чуть ноготь мне не сломал, сволочь. Когда слишком спешишь всегда так.

Раздвигаю кусок пластика немного шире, запускаю программу диагностики. Для проверки провожу над своей рукой. На мониторе видно кости, сосуды, сухожилия — всё разными цветами, ярко и красиво.

Опасных повреждений не обнаружено. Застарелая травма большого пальца, во врачебном вмешательстве не нуждается.

— Круто! — перетаскиваю комлинк к Дашке.

Цепляю локтем оружейный кофр, на боку валяющийся посреди кубрика. Комлинк вырывается из моих влажных пальцев, падает на Дашку, съезжает по комбинезону и чуть касается её оголённой шеи. Я нервно подхватываю его.

Что!? В моих руках прямоугольный кусок совершенно прозрачного пластика, мёртвого и тусклого. Его даже раздвинут не выходит. Ни надписей, ни знаков, ни синей полоски, показывающей сколько в кристалле эргов. Комлинк полностью вырубился. Стоп! Кристалл ведь сам по себе синий, комлинк тут ни при чём. Если синевы нет — значит энергокристалл совершенно пуст.

Там же почти двадцать шесть тысяч эргов было. Перевожу взгляд на мелкую. Щёки порозовели, губы тоже. Дыхание ровное. Сопит себе ребёнок в две дырки, и в ус не дует. Нормальный, здоровый сон.

Опять смотрю на пустой комлник.

— Какого дьявола?

* * *

Крейсер дипломатической миссии не имеет названия, только длинный номер. На его обшивке возятся несколько дронов, заделывая повреждения. Потери не большие, корабль может продолжать движение, но капитан решил подстраховаться и провести ремонт, учитывая какой гость на его борту.

Кэп ещё раз глянул отчёты по повреждениям и повернулся к технику оператору щитов.