Затем Волк приглашает Четвёртого Сына осмотреть орудие. Триерт очень против, но кто же его будет слушать? Там такая игрушка! Кроссовер! Перламутровому охота глянуть, он соглашается — ловушка захлопнута.

На последней записи в комнатку управления врывается Коллинз и раздалбывает всё и всех из своих скорострельных игольников. Похоже он испортил там все наблюдающие устройства, так что записи как я «укладываю» оба балахона под стеночку нет. Аминь.

— Таак-с. — Какая жуткая мешанина творится. Похоже я оказался маленьким винтиком в чьей-то операции.

Что же мне даёт вся эта информация? Не знаю что даёт, но уже чувствую во что выльется. На месте заказчика я бы обязательно убрал исполнителя, а на месте исполнителя обязательно бы себя обезопасил от такого поворота. Например, сделал бы все эти записи и спрятал. Вот, кстати, почему они не защищены — охотник сначала собирался свести все улики вместе, наделать копий, разослать куда нужно, а потом зашить в единый архив и поставить пароли, но помер до окончания дела.

Внимательно присматриваюсь к лицу, движениям и словам Триерта. Не нравится мне этот паренёк. Морда житрожопая. Насмотрелся я на таких ещё в институте. Они и вашим, и нашим, а на самом деле маманю родную сдадут и не поморщатся, а именно этот хмырёнышь среди таких король. Судя по всему устроенному, он даже где-то учился подставлять разумных, не иначе.

Не может такой парень не знать о наличии записей. Скорее всего, сам Белый Волк ему про них и рассказал, чтобы не сгинуть раньше времени. Возможно где-то и копии есть, и их, а значит и этот белый ранец будут рьяно искать. Чёрт! Половина роты мародёров видели как я бегал с этой белой хреновиной.

— Надо валить с «Черепахи». — Задумчиво шепчу я и замечаю, что сижу голой задницей на стальном полу. — Блин.

Пересел на краешек трансформера, тихонько чтобы не разбудить Трикс. В это время к наружной стороне двери кубрика приблизился тепловой контур Бомера. Сквозь стены его не видно, а вот створки дверей довольно тонкие и сканер импланта их легко просвечивает.

Здоровяк прислонился ухом к двери. Подслушивает? Старый развратник. Открыть что ли? Внезапно, чтобы боссу стало стыдно. Бомер странно поводил рукой возле двери и ушёл. Чего это он?

Подхожу к створкам, через них вижу как босс выходит из дока. Открываю кубрик, выглядываю. Рядом с дверью записка маркером на стене, размашистым почерком: «Не волнуйся, я подежурю».

А сколько время? Ёлки! Я уже опаздываю на дежурство! О! Вот это босс! Человечище! Увидел что я с дамой и прикрыл. Он, конечно, частенько скидывает свои обязанности на меня, но когда нужно, то всегда выручит, и даже просить не надо. Стоит прикупить его любимый ингалятор и угостить начальника. Такие руководители на вес золота.

* * *

Операция на планете Намир окончилась внезапно. Бац, и плохие корпы закончились, выжили только хорошие, те которые собственно и платят по контракту. Тайрелу осталось отчитаться перед клиентами, получить расчёт, погрузится на транспорт и отчалить.

По сути — наёмники имеют право только на трофеи, то есть — на хабар отбитый в бою, а раз боевые действия окончены, то и всё оставшееся от разбитой армии корпов барахло — это уже не трофеи, а имущество клиента.

Но это — по сути, а по факту — пока выполнение контракта не оформлено надлежащим образом — боевые действия продолжаются. Участвуют в этих «боевых действиях» исключительно мародёры, в которых временно превращаются все свободные члены команды.

Последние двое суток, пока Тайрел утрамбовывает с клиентом последние закорючки контракта, грузовые челноки циркулируют от поверхности Намира к «Черепахе» и обратно — безостановочно. Поисковые партии не сходят с планеты и тащат всё подряд.

Совершенно всё! В ущелье обнаружился упавший с монорельса пассажирский вагон? Грузи! В нём трупы трудяг что ехали на работу? Да пофиг, всё-равно грузи! Распорядители разгребут.

До этого я думал, что на «Черепахе» с сортировкой хабара бардак. Я ошибался. То был порядок, почти идеальный. Бардак настал теперь.

В корабле три уровня с функционирующими приёмными доками. Такими как наш с Бомером. Каждый обслуживает три роты мародёров. Но это во время операции, теперь же штат рот усилили дополнительными бойцами и поисковиков стало в четыре раза больше. Челноки пристыковываются к шлюзу один за другим и вываливают барахло куда придётся. Рассортировывать по складам задача распорядителей, но мы не успеваем даже записывать то, что пришло.

Нам, конечно, придали десяток помощников умеющих управляться с погрузчиками, но ребята новички. Единственное на что хватает их познаний это перекладывать вещи из одной кучи в другую. Всё, что мы не успеваем распределить, грузится на автоматические грузовые платформы и отправляется в один из заброшенных коридоров корабля. Которых на «Черепахе» полным полно, весь народ использует от силы треть пространства, всё остальное закрыто и обесточено, а кое-где и разгерметизировано.

Много груза вываливаем прямо посреди заброшенных отсеков. Это, естественно, грубейшее нарушение техники безопасности. Чёрт с ним, что вся эта рухлядь может сдвинутся во время манёвров, масса харианского комоносца такова, что он просто не заметит таких мелких для него отклонений. Но ведь большая часть трофеев — вооружения. Эти штуки поголовно «взрыво» и «пожаро» опасны, и если вдруг в каком-нибудь агрегате случится короткое замыкание и разгорится небольшой костерок, то мало никому не покажется.

Впрочем, третий помощник капитана, ответственная за сбор трофеев, старший лейт леди Фурия закрывает на нарушения глаза — понимает, что иначе мы просто забьём приёмные доки до потолка и случится затор.

В таких условиях можно смело припрятывать понравившиеся находки. Складировать где-нибудь в тупиковом коридорчике, в который последние пятьдесят лет заглядывали разве что корабельные грызуны, а когда всё уляжется потихоньку сплавлять. Однако я проникся трепетным отношением Бомера, да и всех мародёров, к хабару — крысятничество среди наёмников не в чести. Заметят — сдадут свои же.

Босс, например, прикрывает меня и заступается, но если поймает на воровстве, то без сожаления доложит куда следует. Вернее, не доложит — он же мой друг, а «там» меня будут долго мучить. Нет, не доложит — сам пристрелит, и ещё будет считать, что сделал мне одолжение.

Потому я честно раскладываю все находки по «полочкам». Хотя иногда так и хочется положить себе в карман очередной, выпавший из кармана какого-нибудь трупа комлинк, на две трети забитый синькой. Впрочем, буквально через сутки я уже не воспринимал наполненные энергокристаллы как богатство. Находки просто слились в череду безликих штуковин которые всего-то нужно рассовать по местам. Я начал работать на автомате. В это время меня и застиг окрик Бомера:

— Баста! Вы все уволены. — Ткнул он в десяток застывших на месте парней, что придали нам в помощь. — Вон из дока.

Парни попереглядывались, один за другим бросили работу и потянулись к выходу.

— Какого беса, босс? — Уставился я на Бомера, опять он в рабочее время из ингалятора потянул что ли.

— А всё. — Устало, но с облегчением выдохнул тот. — Контракт завершён, последние трофеи погружены.

— Да, но… — Я раскинул руки указывая на гору разнообразного мусора под самый потолок дока. — Тут грести ещё неделю.

— А это мы сами разгребём, во время перелёта, дружище. — Похлопал меня по спине Бомер, чем чуть не сбил с ног. — Ты теперь в штате.

— А до этого я что разве не был в штате?

— Ты был на испытательном сроке. — Пояснил босс. — Я к тебе присматривался — приглядывался, не очередная ли крыса попалась. Знаешь скольких моих возможных замов пришлось отбраковать? Ты пятнадцатый претендент, остальные запускали руки в хабар. Не способен обычный хуман таскать сахар и не лизнуть пару раз, тут особый талан нужен, как у тебя и меня. Но с сегодняшнего дня я надзор снимаю. Теперь ты на полном доверии.

— Так за мной следили?

— А ты бы просто так посадил на хлебное место человека «с улицы»?