— Неужели они договорились?.. — прошипел Челдон, растерянно глядя по сторонам.

Увидев, как скисли лица соратников, Жрец попытался вернуть немного уверенности хотя бы своему облику, но вряд ли у него это хорошо вышло. Наступал момент истины — если Коты нарушили договор, значит, они получили на то благословение остальных банд. А это, в свою очередь, означало, что все банды города объединились против него.

Это было ударом под дых… Признаться, Челдон уже успел внушить и себе, и своим «генералам», что Короткие Штаны, покривлявшись ещё немного для виду, примкнут к двум сильнейшим бандам, и тогда у Призраков на руках будут все козыри, чтобы переманить на свою сторону Чесальщиков и Городских. Он столько раз заверял в этом своих подчинённых, что сам абсолютно поверил в возможность альянса. Жрец был самым настоящим фанатиком, и он свято верил в то, что избран орудием бога. А это значило, что для него нет преград! Или всё-таки есть?..

— Все за мной! — бросил Челдон и, не дожидаясь, быстрым шагом направился обратно на кладбище.

Сейчас было важно не дать его спутникам задуматься и всё взвесить. До сих пор они верили в божественность его плана и, похоже, не сомневались по крайней мере в его исполнении, даже если не могли постичь сути. Теперь же, когда столь тщательно возводимые конструкции внезапно рухнули, они неизбежно потянули за собой и доверие к самому королю. Нужно было как можно скорее занять их делом — пусть даже это будет всего лишь скорая ходьба. Может быть, ещё не всё кончено?.. Может быть, это лишь случайность?..

***

Удивительно, как быстро изменялся город, возвращаясь к своей прежней жизни! Не прошло и двух дней после того, как Логанд сообщил товарищам отличную новость, а результаты уже были налицо! Кровавая грязная пена, захлестнувшая столицу, явно пошла на спад. Погромщиков на улицах стало заметно меньше, также как и поджогов.

Четыре банды, объединившись против Призраков, действовали весьма эффективно. Стоило лишь где-то начать собираться толпе недовольных, как тут же возникали два-три десятка хмурых сосредоточенных парней, которые намётанным глазом выискивали зачинщиков. Они возникали и исчезали так же стихийно, как и толпы бунтовщиков, но были при этом гораздо решительнее и слаженнее.

Громилы вливались в набухающую толпу и быстро отсекали наиболее активных. Они не церемонились — организаторов, которые чаще всего были связаны с Призраками, просто убивали. Испуганная и растерянная толпа рассеивалась быстрее, чем их вожаки успевали испустить дух.

Это была необычайно результативная тактика. Куда уж было отрядам стражи и легионерам до этих дуболомов! И ответить Призракам на это было нечем — их лучшие бойцы полегли в резне на кладбище…

В общем, если всего несколько дней назад Линд всерьёз задумывался о том, чтобы написать рапорт об увольнении и покинуть Кидую пока это ещё представлялось возможным, то теперь настроения в кордегардии были совсем иными — победными. Привычных ко всему стражников не слишком-то трогала беда, свалившаяся на город — переживали разве что те, у кого были семьи, ведь большинство проживало здесь же, неподалёку. Но в целом сотни трупов на улицах не вызывали у них чрезмерного сочувствия — в большинстве своём всё это были представители городского дна, и с исчезновением их улицы столицы явно стали лучше.

Лишь старый гвардеец, которого все в кордегардии, даже Логанд, звали Папашей, отчего-то не спешил присоединяться к бурному веселью — чем восторженнее встречали последние новости его сослуживцы, тем больше мрачнел он сам. В конце концов, когда один из гвардейцев заявился с красноречивым рассказом о том, как люди Фонарщика в минуту размели толпу в несколько сот человек, Папаша и вовсе ушёл в небольшую караулку подальше от шума.

Озадаченный Линд, немного подождав, последовал за ним. Он обнаружил старого солдата в компании уже наполовину опустошённой пузатой бутылки вина.

— Что с тобой, Папаша? — недоумённо спросил юноша, глядя на мрачное, словно грозовая туча, лицо товарища.

— Чему они все так радуются? — внезапно рявкнул тот, сшибая глиняную кружку на пол. — Ладно другие, но лейтенант, Герро, Аллин… Они же — старые, битые волки, а не щенки вроде тебя… Ты уж извини, Линд, ты — славный малый, но согласись же, что ты — пока что лишь щенок? Ну вот! И потому-то тебе позволительно повизгивать от восторга, что всё вот так вот закончилось… Но вот Логанд и Герро… Я полагал, что у них в головах поболе мозгов…

— Но разве это не хорошо, что всё заканчивается?.. — пролепетал Линд, ошарашенный этой внезапной бурей.

— Хорошо-то оно хорошо… — успокаиваясь, проворчал Папаша. — Да только вот ничего хорошего в этом нет, сынок. Посуди сам — теперь каждая крыса в нашем подвале, поди, уже знает, что город от смуты спасла не доблестная городская стража, и даже не армия его величества, а этот грёбаный Фонарщик со своими головорезами! А знаешь, что ещё страшнее? Эти паскуды тоже знают… Теперь Фонарщик, Золло, Прим, Шмель — вот кто отныне истинные правители Кидуи! Теперь всякий раз, как им захочется показать свою власть — они уже знают, что делать. Сейчас эти четверо объединились, чтобы помочь нам завалить Жреца… А прикинь-ка, что будет, когда они вздумают договориться против нас?

— Ну чего ты раскаркался, старый хрыч?.. — раздался из-за плеча Линда голос тихо подошедшего Логанда. — Думаешь, ты один тут такой умный? Думаешь, мне не рвёт душу, как я представлю себе самодовольную рожу Фонарщика? Но что поделать, старик? Жрец крепко взял нас за яйца… И не в нашем положении было морщить нос и брезговать протянутой рукой. Когда горит дом, не стоит тужить о том, что дорогой сарассанский ковёр, который ты набросил на пламя, испорчен.

Да, но что если мы обрушили дом, чтобы сбить пламя с ковра?.. — глухо возразил Папаша.

— Глупости! — решительно заявил лейтенант. Он протопал мимо Линда, задев его плечом, подошёл к столу и отхлебнул вина прямо из бутылки. — Правда в том, Папаша, что мы ничего не могли поделать с этой смутой! Ни мы, ни его величество император. Всё, что было в его власти — потопить город в крови. Но этого не случилось, старик, и если победа будет стоить нам парочки беззубых ухмылок Фонарщика — я это переживу! Короли банд — ублюдки, но они не дураки. Они — паразиты, пиявки, глисты. Они живут, покуда жив этот город! Надо быть психом вроде Челдона, чтобы уничтожить то, частью чего ты являешься… Поверь, всё будет как прежде, Папаша! И те же Фонарщик, или Золло, или Шмель будут первыми, кто об этом позаботится! У них нет другого города, тогда как у императора в запасе ещё целая страна. Так кто же из них, по-твоему, будет больше печься о нуждах Кидуи?

— Поживём — увидим… — мрачно произнёс старик, которого, похоже, нисколько не убедила речь Логанда. — Чего припёрлись? Идите, празднуйте. Дайте мне побыть в тишине!

— Пойдём, парень, — мягко проговорил лейтенант, покидая караулку. — Оставим этого болвана одного, раз ему так хочется.

***

Линд узнал новое слово — «зачистка». Сегодня Логанд сообщил им, что городская стража будет участвовать в зачистке кладбища. Судя по всему, с Кладбищенскими Призраками было решено покончить. Это был беспрецедентный случай — такого не было ещё никогда за всю долгую историю существования Кидуи и городских банд. Никогда ни власти города, ни сам император не пытались столь радикально решить эту проблему. Пять столичных банд многие десятилетия являлись неотъемлемой частью города, обеспечивающей необходимый баланс сил.

То, что было принято такое решение, косвенным образом подтверждало пессимизм Папаши. Магистрат никогда не решился бы на это, не получив одобрения, а то и прямого указания ночных королей города. Вряд ли четверо предводителей решили полностью истребить старейшую банду Кидуи — да это было бы и невозможно — но они явно надумали на долгие годы превратить Призраков в отщепенцев и изгоев. Было ли это своеобразным возмездием за свершённое Жрецом, или же в том был лишь трезвый расчёт — об этом знали лишь четыре короля.