Наступившая тишина возвестила завершение битвы. Постояв ещё немного, Челдон медленно направился туда, где темнели груды тел, среди которых, словно стволы на пожарище, возвышались немногие, оставшиеся на ногах. С каждым шагом радость разгоняла удары его сердца — поначалу он ещё боялся ошибиться, но теперь, подойдя ближе, ясно видел, что среди стоящих — его люди. И его люди воздевают вверх руки, в которых зажато оружие. Призраки победили!

Шагая вдоль этой арены смерти, Челдон увидел короля Золло. Тот уныло стоял, уже осознав, что проиграл.

— Это был не ваш день, Золло, — злорадно усмехнулся Жрец. — Признаёшь ли ты поражение?

— Признаю, — глухо ответил тот.

— Хорошо, — радость клокотала в груди короля Призраков. — Ты можешь похоронить своих людей прямо здесь, мы не станем возражать.

— Придётся делать общие могилы, — бесцветным голосом ответил Золло. — На всех тут места не хватит.

— Ничего, — ухмыльнулся Челдон. — Парни будут не в обиде. «Ибо все мы едины и все неразличимы для Белого бога. Отличит же он нас лишь по делам нашим».

— Ты сделал сегодня страшное дело, Жрец… — Золло мрачно взглянул на недруга. — Надеюсь, Арионн вспомнит об этом в свой час.

— Не беспокойся, — теперь улыбка Челдона стала похожа на волчий оскал. — Когда придёт время, я отвечу перед Белым богом. А пока позаботься о том, чтобы исполнить мои требования.

— Они будут исполнены, Жрец, ты же знаешь. Я чту обычаи. Мы сделаем всё, о чём ты просишь.

— Значит, эти парни отдали жизнь не напрасно, — удовлетворённо кивнул Челдон, останавливаясь в шаге от Золло. — Да не уйдёт Белый Путь из-под их ног! А тех, кто ещё жив, ты можешь забрать хоть сейчас.

— Я пришлю людей, — словно не в состоянии больше выносить присутствия этого человека, Золло крутанулся на каблуках и быстрым шагом направился прочь.

***

Вечером в кордегардии Собачьего квартала собралось почти два десятка человек — едва ли не все, за исключением тех, кто нёс службу. И все слушали лейтенанта Сварда — тот рассказывал о бойне на кладбище, случившейся сегодня днём.

— Точного числа убитых никто не знает, — говорил Логанд. — Но, похоже, там может быть не меньше сотни. А раненых и того больше. Я точно знаю, что из Призраков на ногах осталось человек пятнадцать, не больше, и почти все они имеют ранения. Среди Котов и вовсе нет ни одного целого. Думаю, что половина из тех, что ещё дышит, может отправиться за Белый Мост в скором времени. Это было настоящее побоище! Ублюдок Челдон загнал их на пятачок чуть больше этой комнаты!

Разумеется, последнее было явным преувеличением (точнее, преуменьшением), но в целом Логанд был прав — сделай Жрец местом поединка ту же Зерновую площадь, которая была заметно больше, и число жертв могло быть меньше. Не то чтобы стражники очень уж переживали за жизни этих подонков, но всё же кажущаяся бессмысленность произошедшего удручала.

Линд сидел и, кажется, не мог до конца постичь слов лейтенанта. Он не мог представить себе эту гору трупов, не мог представить себе ту страшную безысходность, что испытывали режущие друг друга люди. Но главный вопрос, который почему-то неотрывно преследовал его на протяжении всего рассказа — как они там понимали, кого следует бить, а кого — нет? Как различали — где свой, а где чужой? В этакой схватке, где люди скучены, будто рыбы в бочке, где кругом лишь чьи-то спины, загривки, руки с ножами — куда бить? Он пытался представить себя в этой свалке — и не мог.

Что бы он, сержант Линд Ворлад, стал делать, если бы оказался в такой ситуации? Даже просто думая об этом, юноша ощущал парализующую беспомощность. Наверное, он просто завалился бы на землю, стараясь притвориться мёртвым, или же попытался уползти подальше от этого страшного места…

— И что было в требованиях Челдона? — прервал его мысли один из сослуживцев.

— Да кто ж узнает? — досадливо пожал плечами Логанд. — Покамест об этом ведают лишь сам Жрец да Золло. Ну, может, ещё несколько человек. Скоро узнаем, когда увидим, что будут делать Коты дальше.

— Жаль он Городских не вызвал… — ухмыльнулся ещё один стражник. — Вырезал бы сотню ублюдков — нам стало бы проще.

— Балбеса сразу видно, едва лишь он рот раскроет… — как-то неожиданно резко ответил Логанд. — Ты, Доби, рассуждаешь на темы, в которых ничего не смыслишь! Да кабы ты хоть раз переведался с этими ублюдками — я бы на тебя поглядел! Ты же лишь затем и нужен, чтоб гонять шушеру по подворотням! Много ль ты сталкивался с серьёзными ребятами? Или ты думаешь, что это городская стража обеспечивает порядок на улицах старой доброй Кидуи?

Остальные присутствующие откровенно насмехались над незадачливым Доби, и Линд счёл за благо ухмыляться вместе со всеми, хотя он, признаться, именно так и считал.

— Поверь мне на слово, Доби, — продолжал лейтенант. — Если завтра вся городская стража исчезнет — добропорядочные горожане этого даже и не заметят! Те же Городские не допустят хаоса на улицах города! И уж поверь — их будут слушаться ещё беспрекословней, чем нас! Они наведут тут порядок быстрее и эффективнее.

— Так зачем же тогда мы нужны? — с вызовом бросил Доби, всерьёз решив подискутировать с Логандом, и, по-видимому, считая, что без труда справится с этим. — Для чего содержать нас, платить нам жалование, если, по-твоему, мы такие бесполезные?

— Не думал я, приятель, что после почти двух лет службы ты так и останешься полным балбесом! — покачал головой лейтенант. — Ну так и быть — объясню тебе. Кто платит тебе жалование? Магистрат, а если брать шире — его императорское величество, так ведь? Из своего кармана платит он? Нет! Это — налоги, что взимаются с горожан.

— В том числе и за то, чтобы мы охраняли их! — ввернул Доби, не понимая, куда клонит Логанд.

— Верно. Но ведь налоги, которые они платят, гораздо превосходят наше жалование, не так ли? Император большую часть их забирает себе.

Доби в ответ лишь хмыкнул, давая понять, что это — само собой разумеется, и неясно, о чём тут вообще спорить.

— Ты же знаешь, что старый Лорк из «Весельчака», к примеру, платит Городским за покровительство? И в «Весельчаке», заметь, куда реже случаются заварушки, которые требуют нашего вмешательства. И Лорк не один такой — многие имеют «крышу» от Городских. Поверь, Фонарщику[188] не составит большого труда сколотить отряд специально для патрулирования улиц! И в городе будет тишь да гладь!

— Но он же этого не делает! — уже чуть неувереннее воскликнул Доби.

— Не делает, — согласился Логанд. — Просто потому, что банды не имеют привычки залезать на чужую территорию. Можно сказать, что в данном случае он не лезет на территорию его императорского величества. Он не мешает императору выколачивать из людей налоги, и взамен император закрывает глаза на существование банд. Равновесие в действии.

— Ну тут ты уже загнул, Логанд! — внезапно в разговор вклинился немолодой стражник. — Ты что — сравнил нашего императора с Фонарщиком?

— Я, конечно, болван, но не настолько же! — хмуро усмехнулся Логанд. — Такого я точно не скажу. И однако же продолжу утверждать, что главная наша задача — обеспечивать безоблачное существование государя нашего Гриварона, а никак не старого Лорка и ему подобных. Мы — псы, охраняющие стадо, и наше дело — сделать так, чтобы этих барашков, по возможности, кушал лишь его императорское величество. Но вот что я хочу донести до этого балбеса Доби: мы справляемся со своими обязанностями лишь потому, что волки сыты и лишь изредка пощипывают наших барашков, но не трогают их всерьёз. И что вожаки их запрещают нападать на стадо без нужды, не желая лишних проблем. Но если не станет вожаков, если стая распадётся на отдельные группы — мы не уследим за всеми.

— Послушать тебя, так под властью уличных банд Кидуа бы только расцвела бы… — проворчал всё тот же пожилой стражник, тогда как Доби прикусил язык, поняв, что с Логандом ему не совладать.