— «Дающий советы подобен раздающему мякину. Он делится лишь тем, что не надобно ему самому», — осадил говорившего Челдон. — «Вестники небес», преподобный Ливвитий. Прочти как-нибудь, Сымар. Святые книги — кладезь мудрости. На будущее — давай советы лишь тогда, когда тебя об этом попросят.

— Бобо не гнушался принимать советов от нас… — буркнул Сымар, но тут же прикусил язык, заметив, как вспыхнули волчьим светом глаза Жреца.

— Бобо был велик, а я — лишь жалкий опарыш… — с нарочитым смирением опустил лицо Челдон, но голос его всё же зазвенел от скрываемого гнева. — Он умел отличить добрый совет от худого. Я же, по скудости ума своего, делать этого не могу, и потому предпочитаю не слушать чужих советов. Во всяком случае, пока сам их не попрошу.

— Прости, Жрец… — пробормотал Сымар, с трудом сглатывая слюну.

Увы, никто не поддержал его. При Бобо советы проходили куда оживлённее — старый король не только терпел возражения, но и требовал их. Наверное, именно поэтому нет-нет, да и проговаривался кто-то из «генералов» и теперь, хотя Челдон был болезненно нетерпим к чужому мнению. Вот и сейчас, пожалуй, большинство присутствующих здесь думали так же, как и злополучный Сымар, но ни у кого не хватало решимости первым замолвить за него словечко.

— Кто ещё думает, что нам нужно умилостивить Городских? — с едкой улыбкой поинтересовался Челдон, нажимая на слово «умилостивить», хотя сам Сымар его не произносил.

«Генералы» нерешительно переглянулись, и на несколько секунд повисла тяжёлая пауза. Но затем, решившись, семеро из них неохотно подняли руки. Приободрённый Сымар с благодарностью добавил ещё один голос.

— «Когда говорит один — сие глаголет человек; когда говорят многие — сие глаголет бог», — помолчав некоторое время, проговорил наконец Челдон. — Вижу, что большинство — за замирение с Городскими. И кто бы спорил — нам ни к чему ещё один враг, покуда мы не покончим с Котами… Но…

Он обвёл взглядом всех, особо останавливаясь на тех, кто поднял руку. Последним его взгляд упал на Сымара и утвердился на нём. Дальше всё, что говорил Жрец, он говорил словно бы персонально ему.

— Но… Что будет, если мы сейчас станем заискивать перед Городскими, пытаясь убедить их не вступать в войну, в то самое время, когда Коты убеждают их в обратном? А будет вот что, — не давая ответить, тут же продолжил он. — Городские решат, что теперь они могут диктовать свои условия и нам, и Котам. Они станут играть с нами — аки демоны, порождённые каплями семени Асса, упавшими в Хаос, играют с душами человеческими, заставляют их блукать, уводя Белый Путь из-под их ног. В конце концов они поступят так, как сочтут нужным, но зато поймут, что Кладбищенские Призраки слабы и боятся их. И когда мы возьмём верх над Котами, Городские ударят, пользуясь нашей ослабленностью.

Одиннадцать «генералов» мрачно глядели на говорящего короля. Сымар хмурился больше всех, но всё же, словно бы, соглашался с доводами Челдона, тем более что тот, не отрываясь, глядел ему прямо в глаза во время своей речи.

— Так что же, господа, должны ли мы идти на поклон к Городским?

— Не должны, Жрец! — быстро отреагировал Шило, похоже, пытаясь полностью реабилитироваться после своего фиаско. — Призраки никогда ни к кому не ходили на поклон, незачем и начинать!

Даже те, кто недавно ещё поднял руку, теперь медленно кивали, соглашаясь с Шилом, и сомнение будто бы покинуло их. Во всяком случае, оно исчезло с их лиц. Даже Сымар, видя, что лишился поддержки, не решился настаивать и неохотно кивнул, словно признавая правоту своего короля.

— Коты не сумеют договориться ни с Короткими Штанами, ни с Городскими, ни, тем более, с Чесальщиками, — лицо Челдона вроде бы выражало удовлетворение, но он продолжал тяжело смотреть на Сымара. — В последнее время они слишком обнаглели и успели нагадить не только нам. Они могут добиться чего-то, лишь пойдя на существенные уступки, а Золло никогда этого не сделает. Так что мы поставим пакостников на место, а остальные с удовольствием за этим понаблюдают. «Нет зрелища отрадней, чем длань Белого бога, отступников карающая». Ну а после поглядим… В конце концов, пришло время вернуть Призракам их былую славу.

Неизвестно, насколько убедительными показались доводы короля остальным, но возражать уже никто не стал. Жрец обладал какой-то магнетической силой — он действительно способен был убеждать. Впрочем, быть может, это был лишь страх за свою жизнь — все хорошо помнили, что всего несколько недель назад за этим столом сидели и другие люди, которых теперь здесь не было.

— Эта зима будет жаркой, — продолжил Челдон. — Мы начинаем большую войну с Уличными Котами. Я не говорю вам, что в конце этой войны мы уничтожим их раз и навсегда. Но мы ещё увидим их, ползающих перед нами на драных брюхах! Мы загоним это отребье обратно в сточные канавы, где им самое место! Арионн любит праведных и помогает им! — воздел он над собой висящий на шее рог, благо, что бечёвка была достаточно длинной для этого.

В этот миг лица «генералов» светились совсем не показным восторгом. Они уверовали в победу так, словно уже видели её на кончиках своих ножей. Гулко и размеренно принялись они бить кулаками о стол, и ритм этот всё нарастал и ускорялся по мере того, как всё быстрее бились их сердца. Король же взирал на это, милостиво улыбаясь, хотя лицо его явно не привыкло к этому. Челдон уже предвкушал, как Кидуа содрогнётся подобно тому, как сотрясалась сейчас от ударов столешница, и мысль эта переполняла его сердце великой радостью.

***

Великий Вызов — грандиозное и страшное событие, которого уже многие десятилетия не видела Кидуа. Когда-то давным-давно, когда уличные банды ещё только зарождались и учились сосуществовать между собой, было принято соглашение о Великом Вызове. С тех пор оно применялось нечасто, хотя и не так редко, как хотелось бы. Однако же, в последнее время банды жили в относительном мире, так что даже старики, всю свою жизнь бывшие Кладбищенскими Призраками, не застали его.

Король Челдон бросил Великий Вызов королю Золло — главарю Уличных Котов. Бросил, тщательно соблюдая древний закон — бутылка с бумагой была вшита в живот одному из врагов, и труп был ночью подвешен на Зерновой площади. Это означало, что Призраки признают, что обратной дороги нет.

Великий Вызов нельзя не принять. Нельзя спрашивать даже о его причинах, ежели они неизвестны. Великий Вызов — священное право любой уличной банды, и священна обязанность противной стороны ответить на него. А потому в тот же день на кладбище появился хромоногий человек, в котором сразу же распознали Звездочёта — правую руку короля Котов. Он появился, и под взглядами десятков Призраков положил на землю тот самый лист, на котором были написаны слова Вызова, для верности пришпилив его ножом. Поверх этих слов теперь был отпечаток кровавой ладони. Это Золло прислал ответ.

Великий Вызов — не простая поножовщина. Здесь за столетия был регламентирован каждый шаг. Количество бойцов с каждой стороны должно быть равным до человека, причём их количество определяет та сторона, которой был брошен Вызов. Впрочем, давным-давно уже золотым стандартом стали двенадцать дюжин бойцов в каждом отряде. Оружие — любое, на поле схватки правил и законов нет. Король в битве не участвует. Умоляющих о пощаде можно убивать (а можно и не убивать — тут уж каждый решает сам). До тех пор, пока последний боец одной из сторон не бросил оружие — бой продолжается, и всё это время можно преспокойно резать и раненых, и уже сдавшихся.

Условия победы оговариваются заранее в самом Вызове. Челдон скрупулёзно выписал всё, на что претендуют Призраки в случае своей победы. На обратной стороне уже помеченного кровью Золло листа так же аккуратно было перечислено всё, что получат в случае удачи Коты. И это больше уже не обсуждалось.

Великий Вызов — страшная схватка. Она неизбежно будет очень дорого стоить обеим сторонам. Известны случаи, когда после подобных сражений в живых оставалось не более десятка человек, и именно поэтому Вызовы были столь нечасты — лишь абсолютный психопат мог решиться на такое.