Подобные поездки случались нечасто — обычно раз в пару недель или ещё реже, а поэтому не могли ни утомить, ни наскучить. Брум оказался отличным управляющим, так что отец всё чаще давал понять, что, коль уж старшие братья выбрали другую стезю, именно его он видит наследником поместья. Единственное, чего не хватало теперь Бруму — так это хорошей жены и собственных детишек. Впрочем, Риззель была для него всё равно что родной, так что сам он до поры не слишком-то переживал по этому поводу.
Другое дело — сеньор Хэддас. Он всё чаще заговаривал с сыном на эту тему. Оба старших брата его уже были женаты, старшая сестра также вполне удачно выдана замуж — настала очередь и самого Бруматта. Отец с матерью присмотрели уже пару кандидатур, любезно предоставив сыну выбор между ними. Откровенно говоря, ни та, ни другая потенциальная невеста не слишком-то впечатляли будущего жениха — одна была «старовата» по его меркам, и обе были, вежливо говоря, не слишком-то хороши внешне. Но Брум так и оставался всё тем же увальнем, так что и сам он не продвинулся в столь важном деле ни на йоту.
В конце концов им с отцом удалось прийти к соглашению — если до будущей осени он сам не представит родителям будущую невестку, то будет вынужден согласиться на их выбор. Брума это вполне устраивало — казалось, что будущая осень ещё бесконечно далеко, так что пока можно было с удовольствием проводить время в компании Динди и Риззель.
***
До конца лета оставалось всего ничего, и уже становилось заметно прохладнее. Впрочем, сейчас, за пару недель до месяца жатвы[184], дни казались по-настоящему летними. Это было особенно приятно, потому что всего несколько дней назад на южном побережье Серого моря бушевала буря, и тучи, затянувшие небо, не пропускали солнечный свет. Тогда казалось, что на дворе стоит поздняя осень, так что Брум, Динди и Риззель пару дней провели, не высовывая носа за порог. По счастью, буря ушла, небо очистилось, и всё ещё летнее солнце на время вернуло благословенное тепло.
Пользуясь хорошей погодой, Брум решил отправиться в Тавер. Необходимо было решить кое-какие дела, а также пополнить запасы. Несмотря на то, что отцу много лет прислуживал эконом, следящий за хозяйством, юноша давно уже не хуже него знал — в чём именно обитатели имения испытывают нужду в данный момент.
Вообще Хэддасы были небедным, хотя и не слишком-то богатым семейством. Однако теперь сеньор Хэддас с приятным удивлением отмечал, что дела их явно пошли в гору. Раз в неделю он непременно открывал книгу, в которую аккуратно вносились доходы и расходы, и не мог не видеть, что расходы уменьшились, притом что доходы явно увеличиваются. И, разумеется, причиной тому был Брум, который умел считать деньги, но без лишнего скопидомства, а также каким-то образом ухитрился привести в порядок дела с должниками, арендаторами и крепостными, не прибегая при этом к излишней жёсткости, на которую он, похоже, был неспособен.
В общем, Брум, скрупулёзно высчитав всё, что ему требуется, и записав это в небольшой блокнотик своим корявым почерком с огромным количеством ошибок (пожалуй, в его записях мог бы разобраться только он сам), велел снаряжать повозку. Он предложил Динди поехать с ним, и та, разумеется, с радостью согласилась. После нескольких дней заточения и непогоды так хотелось вновь почувствовать на коже ласковые лучи солнца и увидеть людей!
Не прошло и получаса, как они уже катили в повозке по грязи, в которую превратилась местная дорога после долгих дождей. Впрочем, если это кого и смущало, так лишь только лошадку, что тянула повозку. Остальным было не привыкать к распутице, так что на неё не обращали ни малейшего внимания. Риззель, как всегда, с удовольствием глядела по сторонам, сидя на коленях дяди, и радостно щебетала что-то на своём детском языке. Динди словно бы задумчиво глядела в бесконечную даль Серого моря, которое сегодня было почти спокойным. Ну а сам Брум был целиком поглощён малюткой, развлекая её в меру своих скромных способностей.
Тавер был сегодня как будто бы особенно шумным. Люди радовались ясной тёплой погоде после недавнего ненастья, и вылезали из своих жилищ, чтобы не упустить погожий денёк, который вполне мог быть одним из последних в этом году. А ещё, как довольно быстро узнал Брум, накануне в порту пришвартовался драккар островитян.
Нельзя сказать, что визиты келлийцев были таким уж большим чудом здесь, в Тавере. Жители империи из тех, кому не повезло жить рядом с побережьем Серого моря, чётко делили северян на две категории — смирные и буйные. Первых, по мнению палатийцев, было несоизмеримо меньше, но с ними можно было иметь дело.
«Смирные» келлийцы предпочитали торговать с жителями материка. Брум знал, что на островах остро не хватает самых привычных вещей, и ушлые палатийские купцы активно пользуются этим, сбывая там втридорога безделицы вроде металлических наконечников для стрел и копий, а также нехитрой утвари. Правда, дикие островитяне почти не пользовались деньгами, предлагая взамен то немногое, чем была богата их земля, а также то, что они прежде награбили у тех же палатийцев.
Но сами келлийцы гораздо реже приплывали сюда. Помнится, раньше Линд как-то говаривал, что островитяне просто дичатся, пугаясь городов, большого обилия людей, непонятной им культуры. Якобы, их гортани не способны воспроизводить имперскую речь, и что ни один северянин не смог ещё выучить кидуанский язык. В общем, несмотря на то что Брум слыхал о том, что люди с островов иногда наведываются в Тавер, но сам он их ни разу не видал.
Конечно же, ему тут же до смерти захотелось поглядеть на этих таинственных и страшных дикарей, о которых он слыхал столько леденящих кровь историй. Динди, разумеется, никак не давала это понять, но Брум был уверен, что и ей будет очень интересно.
— Правь к пристаням, — велел он малому, что служил ему и кучером, и грузчиком.
Тот, молча кивнув, потянул вожжу, заставляя лошадь забирать влево. Дела обождут, решил про себя Брум. Поглядим на северян, а потом займёмся делом. А ещё ему очень хотелось увидеть легендарный келлийский драккар, один из тех, что наводили ужас на мореходов Серого моря.
То, что в городе происходило что-то необычное, было заметно сразу. Особенно оживлённой была сейчас та часть Тавера, что прилегала к порту. Похоже, многие пришли сюда именно для того, чтобы поглядеть на келлийцев. Странно — формально островитяне были врагами Палатия, ведь их драккары нападали на прибрежные поселения и торговые суда. Но здешние жители отличали тех, «буйных» варваров от прочих, и были вполне дружелюбны к гостям.
Оставив повозку на одной из прилегающих улиц, Брум, и Динди с малышкой направились дальше пешком. Всё такая же худенькая, словно молодая девчушка, Динди была удивительно сильной и выносливой — она могла часами таскать дочку на руках, не проявляя каких бы то ни было признаков усталости. Вот и сейчас она, не сбивая дыхания, шагала рядом с братом, а Риззель хлопала своими огромными глазами, с удовольствием разглядывая людей вокруг.
Увы, Брума ждало разочарование. На площади неподалёку от порта было многолюдно, но вот островитян было не видать. Что же касается драккара, то окружающие дома скрывали причалы, и если он желал что-то увидеть — нужно было двигаться дальше.
— Где келлийцы-то? — заметив в толпе прохожих знакомое лицо, поинтересовался Брум.
— Говорят, у Матея остановились, — приветливо кивнув, ответил горожанин. — Целый этаж взяли себе. Человек двенадцать их там, вроде бы.
— Надолго они сюда?
— Кто знает? — охотно ввязываясь в разговор, пожал плечами знакомец. — Может надолго, а может и нет. Говорят, среди них какой-то важный человек прибыл — то ли вождь, то ли купец богатый. Весь в мехах, золоте… Здоровый, словно дуб!
— Повидать бы его хоть глазком… — бросив взгляд на Динди, пробормотал Брум. — Никогда не видал живого северянина!
— Так подите к пристани! — посоветовал всё тот же горожанин. — Там драккар их пришвартован, а на нём — команда. Они чего-то выгружали там вот уж с час, наверное! Видать, очень богат гость-то!
