– Простите, ваша светлость, – лепетал в ответ раздавленный советник, то и дело промакивая лоб платком. – Вы, должно быть, уже знаете, что всё обернулось не совсем тем образом, на какой мы рассчитывали… Симмер оказал весьма жестокое сопротивление…

– А вы думали, что это будет увеселительный пикник на берегу озера? – презрительно фыркнула Солана, не трудясь поправить всё больше расходящийся в стороны ворот рубашки, так притягивающий взгляды собеседника. – Я знала, что палатийцы – неважные вояки, но и представить не могла, что настолько! Будь моя воля, пожалуй, мои келлийцы уже жарили бы мясо на площадях Шинтана!

– Может быть, мы не так хороши в бою, как ваши варвары, – с явной обидой проговорил Кобри. – Да только могу биться об заклад, что и они спасовали бы перед Симмером! Его магия буквально сводит людей с ума!

– Вот кабы боевые маги умели создавать сферу отторжения!.. – с насмешливой мечтательностью возвела очи Солана.

– Сорок пять тысяч человек не укроешь ни одной сферой отторжения, ваша светлость! По боевому магу не приставишь к каждому отряду, блуждающему по проклятым лесам! Мы столкнулись с силой, превосходящей не только наши возможности, но и наше понимание!

– Как, всё-таки, мельчают люди… – вздохнула Солана. – Вы, разумеется, не можете этого помнить, ибо не родились тогда ещё на свет, но можете мне поверить, милорд Кобри, что ваши предки были куда более стойкими. Ваш отец воевал в Великой войне?

– Что?.. – покраснел и смешался Кобри. – Нет, ваша светлость… Он не воевал…

– Тогда всё понятно, – небрежно бросила Солана, и Кобри едва не упал, потому что вся кровь отлила от его головы, сделав его лицо белее мела. – Вот отец мастера Кола был легионером, получившим ранение в сражениях с Тондроном. И отец мастера Крохи также был на той войне. И, полагаю, им не было бы стыдно теперь за своих сыновей.

Сердце Кола пело. Несмотря на то, что он в последнее время сдружился с Кобри и чувствовал к нему искреннюю симпатию, он понимал, что готов вечно наблюдать за тем, как Солана унижает беднягу, поскольку это, как хотел верить мастер Теней, лишало его всяческих шансов на возможность обладать ею.

– Вы напрасно обвиняете меня в трусости, ваша светлость! – посиневшими губами отчеканил Кобри. – Эти господа будут мне свидетелями, что я немало сделал для того, чтобы война всё-таки началась! Вы можете смеяться, но я зачастую рисковал не только карьерой, но и жизнью ради… вас…

– Но отчего-то решили бросить всё в самый решающий момент!

Солана была абсолютно безжалостна, и Кол вдруг понял, что это – часть игры. Разумеется, эта роковая обольстительница прекрасно осознавала, какое влияние она оказала на королевского советника, и сейчас давила на самые мучительные болевые точки, чтобы добиться своего. Спина мастера Теней внезапно покрылась холодным потом. Он вдруг понял, что Солана не остановится ни перед чем, чтобы вновь развязать войну. Если ей это будет нужно, она переспит не только с Кобри, но и с каждым солдатом Шинтана…

– Не я принимаю решения на линии фронта! – вид у бедолаги был такой, словно он сам не знал, что сделает в следующий момент – попытается ударить Герцогиню или расплачется. – Всё зависящее от меня я сделал.

– Убедите короля возобновить наступление! – стояла на своём Солана.

– Но для него это будет равносильно самоубийству! – в отчаянии воскликнул Кобри. – Палата только и ждёт малейшей его ошибки, чтобы растоптать и низвергнуть короля! Если он станет настаивать – он просто вооружит своих недругов против себя. После покушения популярность его величества возросла, но теперь любой неверный шаг может стоить ему не только карьеры, но и головы.

Кроха невольно вскинул голову, услыхав последние слова. Он вспомнил, как их почти слово в слово произнёс тот странный юноша, называвший себя Странником. Кто бы мог подумать, что он окажется прав! Конечно, Кобри несколько преувеличивал опасность, грозящую королю. До тех пор, покуда не вскроется его связь с Чёрной Герцогиней и обман с покушением, его голове ничто не угрожало. Палатий прощал своим королям и не такие ошибки. И всё же пророчество Странника, повторённое королевским советником, звучало зловеще.

– Я желаю увидеться с королём! – безапелляционно заявила Солана. – Поглядим, сможет ли он отказать мне при личной встрече!

– Это может быть опасно, ваша светлость, – не на шутку испугался Кобри. – Вам не следует разгуливать по городу и, тем более, появляться во дворце. Что если кто-то узнает вас?..

– Это совершенно исключено! – отмахнулась Солана. – Никто из палатийцев никогда не видел меня! Но даже если предположить невозможное, и я буду разоблачена… Поверьте, мне ничего не грозит. Я скорее обрушу дворец на головы моих врагов!

– Вот как раз этого я и боюсь! – Кобри, похоже, говорил вполне серьёзно. – Королевский дворец стоял сотни лет, и мне бы не хотелось, чтобы король Сарвон вошёл в историю как человек, при котором он был разрушен!

– А вы бы хотели, чтобы он вошёл в историю как тот, кто сокрушит самого Симмера? – немедленно отреагировала Солана. – И уж поверьте, в анналах найдётся несколько страниц и для вас! Всё, что мне нужно – три дня. Три дня, в течение которых Симмер будет занят расправой с вашими войсками. А затем… Затем будет полная победа, милорд! Победа, которую летописцы восславят в веках! Она затмит собой даже Великую войну, уж вы мне поверьте! Как вам такое, милорд Кобри?

– За три дня настоящих боёв Симмер уничтожит нашу армию, ваша светлость… – мрачно проговорил Кобри, у которого, похоже, уже не осталось былых иллюзий по этому поводу.

– Так что ж? – пожала плечами Солана. – Неужто палатийские женщины разучились рожать? Зато представьте себе, сколько новых земель вы получите! Сколько новых пашен, лесов! Всё это будет вашим, и благодаря этому вы вмиг восполните все свои потери!

– Но если мы не продержимся три дня?.. – было видно, что Кобри нисколько не убеждён, но у него просто не было сил противостоять натиску Чёрной Герцогини, и он, подобно безнадёжно утопающему, старался ухватиться за любую соломинку.

– Продержи́тесь столько, сколько сможете! – милостиво разрешила Солана. – Большего я от вас не попрошу.

– Нам не начать наступления без дозволения Палаты… – едва ли не одними губами прошептал бледный от стыда Кобри.

– А что – лорд Сарвон больше уже не король? – надменно поинтересовалась волшебница. – Неужто я напрасно помогала ему занять палатийский трон?

– Должно быть вы не знаете, как работает монархия в Палатие, ваша светлость…

– Я всё прекрасно знаю, милорд! – отрезала Герцогиня. – Впрочем, вы, разумеется, знаете это ещё лучше. И потому-то именно вас я прошу поспособствовать возобновлению наступления. Я ведь знаю, что лорд Сарвон – ничто без вас. Вы выбрали для себя стоять за спинкой трона, но по мне Палатий только выиграл бы, будь вы королём. Быть может, в будущем у вас возникнут подобные амбиции, и тогда, будьте уверены, я поддержу вас всемерно.

Кобри, ещё недавно совершенно бледный, теперь вспыхнул, сделавшись пунцовым. Впрочем, возможно дело было и не в словах, произнесённых Соланой, а в том взгляде, которым она сопроводила их, и который не остался незамеченным для Кола. Так или иначе, но советник короля, похоже, растерял последние душевные силы для сопротивления этой великой и прекрасной женщине.

– Я подумаю, что можно сделать… – пролепетал он, задыхаясь от смущения. – Дайте мне два дня, ваша светлость.

– Что ж, вы знаете, где меня отыскать, милорд Кобри, – с дразнящей томностью произнесла Солана. – Я буду ждать добрых вестей от вас.

Неловко раскланявшись, Кобри, этот обычно крайне уверенный в себе человек, поспешил покинуть комнату, оставив Герцогиню в обществе её верных помощников.

– Вот увидите, он сделает всё, что нужно, – самодовольно усмехнувшись, Солана грациозно опустилась на стул перед специально доставленным сюда большим зеркалом на ножках, и принялась приводить в порядок волосы. – Готовьтесь – через два дня мы выезжаем.