Увы, но оба приятеля оказались не настолько любопытны, чтобы расспрашивать других прохожих о том, кто же такие эти Восемь привратников, и за что им ставят такие величественные статуи. Они прошли по мосту ближе к середине реки и там, опершись на мраморный парапет, принялись любоваться видами.

Мы же, в надежде, что среди читателей найдутся более любознательные ценители древней истории, вкратце поведаем об одном весьма драматическом событии в прошлом Палатия.

В 686 году Руны Кветь, то есть незадолго до даты, которую Каладиус выбрал годом своего рождения, в Палатие случился правительственный кризис. Значительная часть Палаты Гильдий была недовольна политикой тогдашнего короля Лоуреана, однако же их голосов было недостаточно для его низложения. Сам же Лоуреан, пользуясь поддержкой народа, а главное – другой, хоть и меньшей по количеству частью членов Палаты, проводил довольно смелые преобразования.

Это был момент, когда часть политической элиты Палатия созрела для значительных перемен. В то время весьма популярными были идеи наследственной монархии вроде той, что имела место в Латионе, да и в прочих королевствах Паэтты. У Лоуреана были подобные амбиции, и потому он принялся претворять их в жизнь. Он готовил соответствующие законы, но прекрасно знал, что они не пройдут Палату Гильдий. И тогда он рискнул начать чистку.

Население Палатия благосклонно восприняло борьбу своего монарха с могущественными Гильдиями, в своей наивности полагая, что он это делает исключительно для народного блага. Своими действиями король лишился большей части поддержки остававшихся лояльными членов Палаты, но это уже не имело значения. Лоуреан во всеуслышанье объявил, что не примет отставки, пусть даже вся Палата единодушно проголосует за это, и народ восторженно поддержал ставшего таким обожаемым правителя.

И тогда доведённые до отчаяния члены Палаты решили воспользоваться самым простым способом – устранить строптивого королька. Во дворец проник отряд из шести убийц. Большая часть патрулей была заблаговременно устранена членами заговора, но у спальни королевской четы дежурили восемь гвардейцев. Именно они приняли бой.

В то время, как до смерти перепуганный монарх вместе с женой и сыном-подростком спасались тёмными коридорами дворца, сопровождаемые лишь верным лакеем и кормилицей принца, восемь его охранников дрались не на жизнь, а на смерть. Несмотря на некоторый численный перевес, им пришлось крайне нелегко.

Трое привратников были убиты, а у остальных были раны более или менее тяжкие, но в конце концов, когда лишь двое убийц оставались на ногах, они бросились спасаться бегством, оставив четверых товарищей мёртвыми или тяжелоранеными.

Палатию грозила самая настоящая гражданская война. Но Гильдии в ней готовы были идти до конца, в отличие от короля Лоуреана. В конечном итоге монарх и Палата всё же уселись за стол переговоров. Как нам известно, в целом политическая система Палатия не претерпела кардинальных изменений после данного инцидента, но всё же Лоуреану удалось добиться кое-каких новых привилегий для будущих монархов.

Самое смешное, что народ по-прежнему продолжал видеть в незадачливом реформаторе своего защитника, так что Лоуреан превратился в личность в буквальном смысле эпическую. Его жизнь обросла таким количеством мифов, что он в те времена вполне мог бы поспорить в своей легендарности с самим Увиллом Великим. Легендарность эта буквально хлестала через край, и брызги её попадали и на других участников этих событий.

Так слава пришла и к тем восьмерым гвардейцам, что спасли короля в ту роковую ночь. Кроме денег, земель и титулов они получили свою долю народного обожания, а вскоре и вовсе сделались героями новых легенд. Когда-то, столетия назад, статуи Восьми привратников можно было встретить в очень многих местах Палатия. Их ставили не только короли, но и богатые горожане, верившие, что эти Восьмеро охранят их от грабителей и убийц.

К нынешним временам большинство этих статуй давно уже исчезли, и остались лишь подобные образцы скульптурного искусства, которые удачно вписались в городской ландшафт. Впрочем, даже они, как мы видели, не слишком-то заинтересовали двух мастеров Теней.

Полюбовавшись какое-то время видом могучей реки, величаво нёсшей свои воды на север, к Серому морю и Солане, Кол наконец объявил, что нагулял достаточный аппетит. Кроха, который всегда был не прочь подкрепиться, лишь одобрил решение товарища. Поскольку до назначенной встречи оставалось ещё несколько часов, было решено провести их в каком-нибудь хорошем трактире неподалёку.

Они выбрали не слишком многолюдный, но чистый и уютный кабачок. Еда оказалась вполне приличной, были и полюбившиеся Колу саррассанские вина, доставлявшиеся сюда из империи по Труону. В общем, это было отличное место, чтобы скоротать время, так что Кол даже слегка удивился, когда Кроха, в очередной раз взглянув на часы, сообщил, что пора собираться на встречу.

Надо сказать, что они провели время не только с удовольствием, но и с пользой. Так более любознательный Кроха всё-таки разузнал историю, которая уже была рассказана выше, так что теперь он более-менее представлял, за что же лорды Неввин и Эслард удостоились таких величественных монументов.

Было около половины десятого, когда мастера Теней вновь прошли мимо своего недавнего знакомого лорда Неввина, всё так же бдительно охранявшего свою часть моста. Они направлялись к его соратнику, где их должны были ждать люди короля. Несмотря на довольно поздний час, в это время года в Шинтане только ещё начинались сумерки, так что было светло почти как днём. Однако же на улицах стало заметно меньше прохожих – многие работяги, не взирая на сильно удлинившийся день, ложились и вставали в одно и то же время.

Когда Кроха и Кол добрались до статуи Эсларда, было примерно без четверти десять. Кроме нескольких случайных прохожих здесь, похоже, никого не было. Подойдя к каменному гиганту (а статуя была порядка восьми футов в высоту), мастера Теней принялись разглядывать его, хотя оба ничего не смыслили в искусстве.

Но оба они не настолько были сосредоточены на статуе, чтобы не заметить группу из пяти человек, направляющихся к ним. По всем признакам это были именно те, кого они поджидали.

– Мастер Кол, мастер Кроха, – подойдя на два десятка шагов, идущий впереди скинул капюшон. – Рад видеть вас вновь.

– Здравствуйте, господин Кобри, – приветливо поклонился Кол. – Вы оказали нам большую честь, явившись лично. Насколько я понимаю, вы теперь – очень большой человек.

– Разве можно было ли назвать большим человека, так легко забывающего друзей? – улыбнулся Кобри. – А кроме того, есть дела, которые любят тишину. Слишком много лишних людей – это слишком много лишних проблем, господа. Не изволите ли пройти за мной?

Кобри вновь накинул капюшон на лицо, вероятно опасаясь, что какой-нибудь случайный зевака может его узнать. Оба мастера Теней двинулись за ним. Четверо охранников чуть рассредоточились и двинулись следом. До королевского дворца отсюда было всего ничего – через десять или пятнадцать минут они подошли к одному из боковых входов. Это была скорее калитка, полускрытая какими-то ползучими растениями. Постучав условленным стуком, Кобри заставил её распахнуться. К тому времени уже смеркалось, хотя до полной темноты было ещё очень далеко.

Пройдя по большому саду, они добрались до одного из задних крылец дворца. Здесь четверо сопровождающих наконец отстали, оставив Кобри наедине с гостями. Они втроём поднялись по слабо освещённой лестнице на второй этаж, пару минут поплутали по коридорам и наконец оказались в хорошо освещённой комнате, похожей на рабочий кабинет.

– Обождите несколько минут, господа, – попросил Кобри и исчез за портьерой.

Ожидание действительно продлилось недолго. Через некоторое время послышались шаги, затем портьера отодвинулась и показался Кобри, а следом за ним – никто иной, как его величество король Палатия Сарвон, а некогда – простой купец-сребродобытчик.