Оказавшись в городе, мастера Теней были неприятно поражены. Во-первых, жара, которая казалось весьма мягкой и даже приятной в море, здесь, сгущённая и зажатая стенами обмазанных глиной двух- и трёхэтажных хибар, была весьма ощутимой и весьма неприятной. Влажность, но не свежая влажность океанского бриза, а вонючая влажность скученных потных тел неприятно обволакивала путешественников, заставляя их брезгливо морщиться.

Не говоря уж о том, что воздух буквально дрожал от миазмов, испускаемых нечистотами, для которых зачастую не было даже сточных канав. К этим запахам гниения и испражнений почему-то примешивался и куда более настораживающий. Было похоже, что где-то разлагается плоть – человеческая ли, а может и нет.

Стоило трём мужчинам углубиться в эти искусственные ущелья, образованные обшарпанными домами, как стало почти совсем темно. Океан в это время был бы ещё освещён мягким фиолетовым светом, быстро потухающим, но всё же вполне достаточным. Однако здесь света хватало лишь на то, чтобы видеть, что находится под ногами и в четырёх-пяти шагах вокруг.

Разумеется, власти Шатра даже ради шутки не могли бы подумать о том, чтобы осветить эти улицы, несмотря на то что они, казалось бы, связывали порт и центр города. Однако здешние кварталы уже давно превратились в клоаку, до которой, казалось, не было никакого дела тем, кто жил выше, на холме.

Но самым неприятным в трущобах Шатра были всё-таки их обитатели. Хотя сейчас улицы были почти пусты, но то тут, то там скорее чувствовалось, чем виделось какое-то шевеление. Увидев некоторое количество здешних обитателей ещё поначалу, пока хватало света, Кол вовсе не горел желанием случайно наткнуться на кого-то из них в темноте.

Грязные, покрытые потом, струпьями и гнойниками люди производили страшное впечатление. Арионниты (а отчасти и ассианцы) полагали, что души всех, кто не сумеет пройти по Белому Пути к царствию Арионна, окажутся в пучинах Хаоса, где будут вечно мучимы в страшном разупорядоченном пространстве. Так вот глядя на местных жителей, можно было вполне представлять себе эти страшные картины мучений. Неясно было лишь одно – за что эти люди ещё при жизни так наказаны богами? Нигде, ни в одном из городов, в которых Кол и Кроха бывали прежде, они не видели ничего подобного.

Троица шла настолько быстро, насколько это было возможно в подобной темноте и беспорядке, где в любой момент можно сломать ногу, попав в яму, или споткнуться обо что-то. Кол едва сдерживал инстинктивное желание закрыть нижнюю часть лица тканью, чтобы вдыхать поменьше этого гнилого воздуха. Кроха шагал рядом, лица его было не разглядеть, но, по крайней мере, фигура демонстрировала полнейшую невозмутимость. Впрочем, его голова на целый фут возвышалась над головой самого Кола – быть может, там, выше, воздух уже не такой мерзкий?..

Идущий чуть впереди матрос издал предупреждающий возглас. Он, как и все моряки, гораздо лучше видел в темноте и, привыкший к постоянной качке, чувствовал себя на твёрдой земле куда увереннее. Кроме того, он единственный знал дорогу, а потому неудивительно, что он шагал чуть впереди, также как неудивительно и то, что именно он первым заметил что-то, на что обратил внимание спутников.

Кол уже по тону этого возгласа понял, что что-то неладно, и он оказался прав. Несколько теней, похоже, перегородили им путь. Четыре или пять человек стояли явно с недобрыми намерениями. Чертыхнувшись про себя, Кол положил руку на рукоять короткого меча, который был при нём. Кроха в точности повторил движение наставника, хотя, возможно, он обошёлся и без ругательства.

– Что вам нужно? – угрожающе спросил Кол, впрочем, без особого эффекта. Сложно было предположить, что среди обитателей этих трущоб найдутся те, кто знает имперский язык.

И верно, в ответ раздалось несколько столь же угрожающих выкриков на саррассанском, понять которые не составляло особого труда даже без знания языка.

– Кажется, нас собираются ограбить, – спокойно проговорил Кроха, оглядываясь.

Кол тоже обернулся и заметил, что сзади надвигаются ещё с полдесятка теней. Судя по всему, двух небедно одетых иностранцев в сопровождении проводника заметили уже давно и теперь подготовили засаду.

– Ты знаешь хоть слово по-саррассански? – поинтересовался Кол у матроса.

– Могу спросить, где здесь ближайшая таверна, – нервно ответил матрос, похоже, не ожидавший попасть в подобную передрягу. – А ещё спросить дорогу к порту.

– Что ж, ни то и ни другое нам сейчас, к сожалению, не потребуется, – переглянулся с Крохой Кол.

Когда надо, этот неуклюжий на вид здоровяк бывал необычайно быстр. Темнота скрыла его движения, слышны были лишь шуршание одежды да короткие свисты. Два таких свиста – и пара грабителей почти беззвучно повалились на землю. Ещё секунда – и Кроха метнул третий из имеющихся у него метательных ножей. Последний из стоящих у них на дороге негодяев, как только понял, что произошло, тут же дал дёру.

Кол, выхватив клинок, сделал движение в сторону тех, что подходили сзади. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы их спугнуть, но нападавшие, похоже, из-за темноты не поняли, что случилось с их подельниками, а потому продолжали наступать. В их руках сверкнули ножи.

– Надеюсь, кровь у них не отравленная, – с брезгливостью процедил Кол и нанёс первый удар.

Тут же рядом возник Кроха, уже успевший обнажить свой меч, и скупым точным ударом куда-то в шею повалил второго грабителя. Остальные наконец смекнули, что жертвы оказались им не по зубам, и тут же бросились бежать. Мастера Теней и не думали их преследовать – в такой темноте они просто переломали бы себе ноги.

Оторопевший от всего произошедшего матрос, казалось, едва держался на ногах. Возможно, на корабле и догадывались, что двое их отчаянных пассажиров, которым приспичило продираться сквозь зимний океан, были непростыми людьми, однако совершенно точно он не мог ожидать, что они с таким хладнокровием и едва ли не ленцой прирежут пять человек за несколько секунд на тёмных улицах Золотого Шатра.

– Идём, – вывел беднягу из ступора Кол. – Нечего болтаться здесь сверх необходимого. Кроха, ты будешь забирать ножи?

– Пусть оставят себе, – с явно слышимым сожалением ответил тот. – Я к ним больше не прикоснусь.

Кол видел, что его напарник, вынув, должно быть, свой носовой платок, тщательно очищает лезвие меча от крови. Конечно, разговоры об отравленной крови были лишь шуткой, но всё же мастера Теней чувствовали явную брезгливость к напавшим на них людям и не хотели без нужды касаться их. Есть много болезней, которые могут передаться прикосновением, случайной каплей крови, укусом вши… Из-за жары на мастерах не было перчаток, и сейчас Кол явно сожалел об этом. Также как и Кроха, он пожертвовал платком, чтобы избавиться от крови на клинке, и также брезгливо отбросил от себя окровавленный лоскут.

– Теперь пойдём дальше, – едва только мечи вновь оказались в ножнах, поторопил товарищей Кол.

Матрос на всё ещё плохо слушающихся ногах побрёл дальше, поминутно вздрагивая от любого шума. Надо сказать, что теперь он, кажется, опасался не только и не столько новых нападений, сколько своих спутников, оказавшихся весьма опасными людьми. Похоже, Кол тоже заметил это.

– Надо будет подучить саррассанский, – проговорил он, обращаясь к Крохе. – Речь – величайший дар богов людям. Иногда слова способны творить чудеса. Например, не допускать кровопролитий.

– А иногда они, напротив, приводят к кровопролитиям, – философски пожал плечами Кроха.

– Это правда, – согласился Кол. – И всё же, если бы мы сумели объяснить этим бедолагам, что нас лучше оставить в покое, глядишь, обошлось бы и без драки.

– И мои ножи были бы при мне, – вздохнул Кроха.

Неизвестно, стало ли легче от этого диалога бедному матросу. Во всяком случае, он не сказал ни слова, но в глубине души, похоже, мечтал поскорее достичь цели. И наконец его мечтам суждено было сбыться – они добрались до стены, что отделяет верхние кварталы Койфара от остального города.