— Прошу вас! Что вы творите? — завопил трактирщик, бросаясь к дочерям, но двое разбойников встали перед ним, а когда он попытался прорваться, один из них сильнейшим ударом в лицо опрокинул несчастного старика наземь.

Завизжали, закричали было женщины, но насильники быстро зажали им рты. Тем временем несколько человек бросились в трактир, и вскоре оттуда раздались женские вопли — это были жена и младшая дочь. Где-то испуганно заплакал ребёнок, но быстро затих.

На улице у трактира появилась пара женщин — видимо, соседки, услыхавшие шум. Завидев, что происходит, они, взвизгнув, бросились бежать. Насильники им не препятствовали и не погнались следом. Они продолжали измываться над несчастными женщинами, с которых уже содрали всю одежду.

Очнулся трактирщик. Едва лишь он осознал, что происходит, с горестным криком подскочил, чтобы вновь броситься на помощь дочерям.

— Лежи, дед! — осклабился один из подлецов, ткнув несчастного кулаком в живот. — Лучше лежи, а не то…

И он вынул из ножен недлинный палаш, угрожающе направив остриё в грудь опрокинувшегося старика. Тот же, бессильно скуля, перекатился на живот и, закрыв уши ладонями, принялся кусать землю.

Когда все насильники получили желаемое, они наконец направились к привязанным лошадям. Бедные девушки лежали, не шевелясь, но были живы и в сознании. Трактирщик продолжал горько подвывать, ритмично стукаясь лбом об утоптанную землю. Что происходило внутри трактира — пока было неясно.

— Вот видишь, отец, что бывает, когда споришь с государевыми людьми? — на ходу завязывая тесёмку на штанах, подошёл предводитель. — Мы защищаем падаль вроде тебя от баронов, а взамен не можем получить даже поцелуя от вшивой селянки? Такова ваша благодарность, а?

Он внезапно пнул старика под рёбра, заставив того сжаться калачиком.

— И если ты думаешь, что сможешь пожаловаться его величеству, то… Что ж, жалуйся! Ты увидишь, как он посмеётся над тобой! А то ещё и велит выпороть за то, что перечил его приближённым! Я, коли хочешь знать, старик, один из близких его друзей! И если надумаешь идти с жалобой — что ж, милости прошу! Но учти, если я ещё раз увижу твою гнусную рожу, то насажу тебя на меч, словно рябчика!

С этими словами предводитель направился к своей лошади.

— Я думал было заплатить тебе, старик, — уже находясь в седле, бросил он. — Но ты глубоко оскорбил меня своей жадностью! Да и не по нраву мне пришлись ни еда твоя, ни дочки. Всё суховато и жестковато.

Разбойники расхохотались и пришпорили коней. Деревня казалась вымершей — мужики все были на работах, а женщины попрятались в погребах и на чердаках, опасаясь разделить судьбу несчастных хозяек трактира. Конники, громко перекрикиваясь, быстро ускакали прочь.

***

Давил Савалан созвал Стол уже глубокой осенью, когда были сжаты последние поля и собран весь оброк. Правда, к домену Колиона это не относилось, поскольку собрать удалось едва ли две трети от запланированного, да ещё и часть этого была похищена бандами Увилла. Очевидно было, что в будущие годы эта доля будет лишь увеличиваться вместе с ростом войска самозванца. Наконец-то старый выжига Давил зашевелился!..

Борг Савалан выглядел измученным. Парню не позавидуешь — он сделался едва ли не пленником на собственной вотчине. Увилл до сих пор избегал сражений и словно нарочито не приближался к Колиону, однако же, надо отдать ему должное — он сумел составить впечатление, что от него невозможно укрыться.

Едва ли не повсеместно население домена Колиона отказывалось выплачивать оброк в полном размере, без устали напоминая о том, что его величество король распорядился брать столько-то, и не мешком больше. И, что самое обидное, сборщики подати опасались слишком уж лютовать, понимая, что через несколько дней летучий отряд короля Увилла может прибыть и за ними.

Где-то удавалось договориться и отыскать компромисс — например, собрать две трети от обозначенного ранее объёма. Где-то селяне были наглее — обычно в тех местах, где уже объявлялись люди короля и вершили своё «правосудие». И тогда, к сожалению, уступать приходилось людям лорда, что не лучшим образом сказывалось на его репутации.

Молодой правитель Колиона прибыл к дяде, будучи на грани истерики. Давил, который много времени потратил, пытаясь найти решение этой проблемы, всё-таки наконец принялся действовать. Однако было ясно, что без поддержки Стола и какого-то общего решения здесь не обойтись, а потому, чуть поразмыслив, Давил созвал лордов к себе в Латион.

Он понимал, что Увилл поставил Саваланов в довольно смешное положение. Никогда ещё, наверное, за всю историю существования Барстогской системы ни один лорд не выглядел столь беспомощно и жалко, как выглядел теперь Борг Савалан. Давил понимал, что это скажется на репутации всего дома. Тот же Брад Корти непременно начнёт зубоскалить, а когда над лордом слишком уж зубоскалят — жди беды.

Именно поэтому Давилу нужно было что-то предложить Столу. Показать, что он с племянником пусть и не справляется с напастью, но всё же борется.

— Главное оружие Тионита — его репутация, — заговорил Давил после того, как ему было предоставлено слово. — Чернь обожествляет его и готова на всё ради этого самозванца. Думаю, многие из вас не раз и не два видели эти идиотские короны, намалёванные то тут, то там. Я знаю, что некоторые из моих вассалов повесили с десяток паршивцев, которые вели себя слишком уж вызывающе. И все они перед смертью были необычайно дерзки, и вздёргивались чуть ли не с радостью. Это уже религиозная экзальтация, а не простая преданность сеньору. А этот его «Знак короля» действительно превратился в некий символ веры. Этими треклятыми коронами испачканы все стены Колиона!

— Надо признать, что негодяй весьма умён! — проворчал Тедд Вайлон, на чьих границах также было неспокойно. — Он сумел придумать нечто, что объединяет людей разных доменов. Видят боги, я не даю моим колонам повода для недовольства, но, Гурр их побери, они всё равно недовольны!

— Об этом я и говорю, — кивнул Давил. — В центральных доменах складывается довольно неприятная, если не сказать — опасная ситуация. Увы, хуже всего дела обстоят в Колионе. С горечью вынужден признать, господа, что мой племянник практически не контролирует домен. Там Увилл чувствует себя весьма комфортно, в отличие от лорда Борга. Но это не значит, что другие домены в безопасности. Слова лорда Вайлона, полагаю, подтвердят и лорд Олтендейл, и лорд Салити. Но будет ошибкой думать, что мятеж так и останется в границах нескольких доменов! Армия Тионита пополняется с невероятной скоростью! Любой смерд с радостью готов бросить своё жалкое хозяйство и отправиться под его знамёна. Вскоре его сил будет вполне достаточно, чтобы начать продвигаться вширь. А знаете, что самое страшное, господа? Сражаясь с Тионитом, вы никогда не сможете быть уверены в верности своего войска! Вы ведь слышали, как он брал замки в одиночку?

— То были замки Колиона, — кашлянув, заметил Чести Диввилион. — Их защитники видели в Тионите своего короля. Не думаю, что этот фокус сработает у него в других доменах.

— И совершенно напрасно, лорд Диввилион, — покачал головой Давил. — Да, в Колионе ему, без сомнения проще — он хорошо известен там, да и, к тому же, его поддерживают прежние вассалы. Но, по мере того как будет ширится слава о нём, подобные настроения начнут формироваться повсюду. Вот увидите — через год или два, если мы не предпримем мер, эти короны будут повсюду — от Диллая до Шайтры!

— Я присоединяюсь к лорду Давилу, — проговорил Давин. — Я разделяю его опасения и весьма рад, что он созвал Стол. Признаться, меня лишь терзают некоторые сожаления по поводу того, что это было сделано слишком поздно.

— Быть может это так, — не стал спорить Давил, который знал ситуацию, наверное, даже лучше Давина. — Но поверьте, лорд Давин, я не сидел без дела всё это время. Я кое-что предпринял, господа. Надеюсь, это хоть как-то поможет переломить ситуацию.