– Не знаю, но об этом говорит весь дворец… – едва не плача, ответила Пеллионора.

И брат, и сестра, когда пошли разговоры о замужестве, казалось, не были в особом восторге от перспективы породниться с Конотором. И их можно было понять – сам король не внушал ничего, кроме отвращения и страха, не говоря уж о всём том, что о нём говорили. Да и арест младших братьев их отца не очень-то способствовал усилению симпатии к этому тирану. Совсем ещё юная Пелли, лишь недавно покинувшая счастливую страну детства, и вовсе была полна мечтами о прекрасном юноше, столь же добродетельном, сколь и родовитом, так же, как мечтали об этом все девушки её возраста, и уж конечно в этом смысле Конотор был бесконечно далёк от её идеала.

С другой стороны, оба они понимали, что это было бы лучшим решением, ведь, в конце концов, они именно за этим ехали в столицу – как можно выгоднее выдать Пеллионору замуж. Совершенно очевидно, что более выгодной партии, нежели правитель королевства, придумать было сложно. Это сулило безбедное существование Пелли и отличные перспективы для Вилиодия.

Когда все вокруг заговорили о брачном союзе между королём и Пеллионорой, брат и сестра довольно быстро свыклись с этой мыслью. Несмотря на все ужасы, что рассказывал Каладиус Вилиодию, тот изо всех сил пытался убедить и себя, и сестру, что на сей раз всё будет иначе. Все говорили о том, как изменился король с появлением Пелли, и молодые люди тешили себя надеждой, что так будет и впредь. Можно сказать, что оба они, и даже Пеллионора, смирились с предстоящим.

И вот, словно гром среди ясного неба, это неожиданное известие. Оно стало грозным предзнаменованием, предвестником страшной беды. Было совершенно очевидно, что человек вроде Конотора мог так быстро и кардинально изменить решение лишь по одной причине.

– Я знаю, в чём может быть дело! – спазм страха сдавил горло Вилиодию. – Кто-то донёс королю о нашем разговоре с Каладиусом.

– Но разве есть что-то предосудительное в разговорах с ним? – не поняла Пелли, полагая, что брат говорит об их совместных визитах. – Да и мы не говорили ни о чём таком…

– Был один разговор… – выдавил из себя юноша.

Ему было так страшно, как не бывало никогда раньше. Он понимал, что если тот разговор дошёл до короля, то и его судьба, и судьба сестры уже предрешена. Не имея возможности покарать великого мага, король вдвойне поквитается с теми, до кого дотянутся его руки.

Однако же разговор этот случился больше двух недель тому назад, а импульсивный монарх не стал бы ждать так долго. Неужели донос добирался до него столько времени?..

– Может быть, это какое-то недоразумение? – произнёс он, и от одного этого слова узел его внутренностей как будто расслабился. – Мало ли, о чём болтает челядь! К тебе не обращался никто от имени короля?

– Нет, – пролепетала Пелли, но и в её глазах зажглись искорки надежды. – Мне сказала об этом Нанна, когда пришла утром, чтобы помочь одеться.

– Она сообщила, откуда ей это известно?

– Она слыхала от дворни… Сказала, что все об этом только и судачат с самого утра…

– Но если бы король действительно вздумал отказаться от помолвки – наверняка, он первым делом послал бы за нами, чтобы объявить об этом?

– Наверное… Но если дело в том разговоре, о котором ты говоришь…

– Сомневаюсь, что дело в нём, – пытаясь убедить не только сестру, но и себя самого, покачал головой Вилиодий. – Тот разговор был довольно давно. Кроме того, мессир заверил меня, что нас никто не может подслушать.

– Может быть, он сам и донёс? – как мы знаем, Пелли с самого начала питала к Каладиусу стойкую неприязнь.

– Поверь мне, ему это не надо, сестрёнка! – убеждённо возразил герцог. – Для этого человека все прочие – всего лишь насекомые, что ползают вокруг и изредка попадаются ему под ноги. Вряд ли он интересуется нами настолько, чтобы строить козни. Да и зачем ему это?

– Так что же нам делать?

– Полагаю, мне нужно сходить к королю. Надеюсь, всё тут же разрешится самым наилучшим образом. Почти наверняка это – просто глупая сплетня или чья-то злая шутка. Его величество, возможно, ни о чём таком и не догадывается.

– Но тогда ты выставишь себя глупцом, – спохватилась Пелли. – Может быть, стоит подождать?

– Пусть лучше так, чем смотреть, как ты умираешь от беспокойства, – возразил Вилиодий, умолчав, что он и сам жутко напуган.

– Что ж, тогда иди, и да охранит нас Арионн!

Юноша обнял бледную дрожащую сестру, но кратко, чтобы она не почувствовала его собственную дрожь. Ничего в жизни он не боялся так, как этого визита к королю. Какая-то часть его безумно хотела, чтобы его величество был бы сейчас болен и не принимал, или же вдруг уехал куда-нибудь на охоту, на которой он, правда, не бывал уже лет пятнадцать. Это был чисто детский страх встречи с чем-то ужасным, также как некогда он старался как можно дольше терпеть зубную боль, лишь бы не обращаться к цирюльнику. Но также, как и тогда, Вилиодий понимал, что чем скорее случится эта встреча, тем скорее всё закончится. Так или иначе.

Молодой герцог вернулся в свою комнату не позднее чем через четверть часа, бледный как смерть. Ожидавшая его сестра, заметив брата в дверном проёме, вскрикнула так, словно увидела призрака. Она прижала обе ладони ко рту, видимо, опасаясь, что может закричать в приступе паники.

– Его величество отказался меня принять… – посиневшими губами прошелестел юноша, бессильно падая на ближайшее кресло.

– Что происходит, Вилиодий?.. – слёзы брызнули из глаз Пелли. – Чем мы прогневили его? И что теперь с нами будет?

– Я не знаю… – потерянно покачал головой молодой человек. – Едва королю доложили обо мне, он велел передать, что ему не о чем со мной говорить. Я умолял дворецкого попробовать снова или же пропустить меня, но тот ни за что не соглашался. Я не виню его, потому что ему тоже страшно…

– Нас арестуют, да? – пытаясь подавить рыдания, спросила девушка.

– Я ничего не понимаю… Случилось какое-то недоразумение… Если бы только узнать причину…

Внезапно лицо Вилиодия озарилось надеждой.

– Я немедленно еду к мессиру Каладиусу! – вскакивая с кресла, заявил он сестре. – Он – единственный, кто может нам помочь.

Обретя какую-то почву под ногами, юноша стал заметно увереннее. Когда он застёгивал распущенные крючки на камзоле, его руки уже почти не дрожали. Конечно, ему предстояло отправиться к верховному магу без приглашения и предварительного уведомления, но Вилиодий был уверен, что волшебник примет его несмотря ни на что.

Уже выйдя за дверь, герцог вдруг вернулся обратно.

– Пелли, собирайся, мы едем вместе. Я не оставлю тебя здесь одну. Во дворце Каладиуса ты будешь в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока всё не прояснится.

Пеллионора не потратила много времени на сборы. Не прошло и десяти минут, как молодые люди вышли, стараясь меньше попадаться на глаза, и, сев в карету, велели как можно быстрее мчать к особняку великого мага.

***

Конечно же, Каладиус уже знал о случившемся и, конечно же, он ждал приезда несчастных молодых людей. Однако же он предпочёл разыграть неосведомлённость.

– Во имя богов, мессир, вы знаете, что произошло? – прямо с порога взмолился Вилиодий.

– Простите, мой юный друг, но я не понимаю, о чём вы… О, здравствуйте, сударыня! Право же, я не ждал гостей так рано, но всё равно несказанно рад. Пройдёмте в гостиную, я как раз собирался завтракать.

Каладиус специально говорил так, будто не замечал побелевших лиц и трясущихся губ своих гостей.

– Простите, мессир, но нам сейчас не до завтрака…

– Что случилось, милорд? Помилуйте, да на вас лица нет!.. Что стряслось?

– Вы правда ничего не знаете, мессир?

– Стал бы я обманывать вас, дорогие друзья? – воскликнул маг. – Я вижу по вам, что случилось что-то плохое, но не могу догадаться, в чём дело. Неужели… Неужели его величество скончался?.. Но нет, тогда мне сообщили бы об этом не вы… Прошу, расскажите скорее, я умираю от беспокойства! Да садитесь же вы, сударыня, вы едва держитесь на ногах! Давайте присядем все – сейчас нам принесут вина.