Великий маг хорошо знал легата Плиста, преемника Понтса, который, как и было ему обещано, стал министром войны после воцарения Келдона, а теперь уже пару лет как пребывал на пенсии, счастливый и довольный жизнью. Легат Плист был во многом похож на своего предшественника – Второй легион был в фаворе у нового короля, так что во главе него не могло быть случайных людей. И поэтому Каладиус понимал, что легионеры сделали всё, что было в их силах. В конце концов, пять тысяч солдат не смогут противостоять пятидесятитысячной армии, будь они даже прославленными легионерами Второго.

– Когда Шестой и Тринадцатый будут на месте? – спросил Каладиус, имея в виду ещё два легиона, расквартированных на территории Палатия, хотя оба они располагались северо-западнее.

– Они на марше, и с ними сейчас сложно будет связаться. Что проку, если они будут продолжать двигаться к Киллиму? Второму они всё равно не помогут, но могут сами попасть в переделку.

– Мы отправили на север четыре легиона. Сейчас готовятся ещё три. К сожалению, мы испытываем нехватку судов. По реке удастся переправить от силы две-три когорты. Остальным придётся двигаться пешком.

– Три когорты уже могут стать отличной помощью для Второго. Плист сообщает, что его пытаются отсечь. Не менее двадцати тысяч идут ему наперерез. Надеюсь, у него хватит ума позабыть про гордость и драпать как можно скорее!

– Легат Плист однозначно не дурак, ваше величество. Однако же, нам необходимо предпринять решительные меры. На кону стоит слишком многое. Мы должны собрать все силы, что только доступны нам, и нанести ответный удар.

– Я отдал уже все соответствующие указания, мессир. Через десять дней у нас будет ещё шесть легионов. Кроме того, я отозвал три легиона от южных границ и ещё два легиона – от западных. До конца месяца мы сможем собрать до ста тысяч солдат.

– Надеюсь, до этого времени от наших легионов в Палатие ещё что-то останется… – проворчал маг. – Как я мог проглядеть подобное? Похоже, я превращаюсь в старого дурня…

– Полноте, мессир, здесь не только ваша вина! – поморщился Келдон. – Мы все слишком расслабились. Думали, что сможем бесконечно трясти Палатий за шкирку, выбивая из него серебро, а он станет покорно терпеть. И всё же каковы хитрецы! Такое ведь не провернёшь ни за день, ни даже за неделю. А все наши агенты даже ничего не заметили!

– И это я тоже отношу на свой счёт. Но скоро эти торгаши горько пожалеют о случившемся!

– Так вы жаждете мести, мессир? – вяло усмехнулся король.

– Я жажду возмездия, ваше величество. И на сей раз они не отделаются так просто. Мы должны сделать так, чтобы палатийцы навсегда потеряли интерес к мятежу.

– Вы предлагаете полномасштабное вторжение?

– Я предлагаю карательную операцию. На сей раз будет недостаточно только разгромить их армию и арестовать этого самозваного королька. Весь корень проблемы в том, что Гильдии никак не могут смириться со своей второстепенной ролью. Мы должны покарать всех – и тех, кто начал это, и тех, кто поддержал, и даже тех, кто не воспротивился.

– Не слишком ли это жестоко, мессир? – с явным сомнением в голосе спросил Келдон. – Вы же не предлагаете превратить Палатий в пустыню?

– Вовсе нет. Но, во всяком случае, каждый член Палаты должен понести персональную ответственность за случившееся. Мы сравняем с землёй их замки, сожжём деревни, казним представителей знати… Палатий должен понять, что мы не потерпим ни единого семени измены на этой земле. Нужно сделать так, чтобы народ сам выдавал нам бунтовщиков, чтобы учинял над ними самосуд. Чтобы из героев-освободителей они превратились в глазах черни в буревестников и бедоносцев.

– Но это же означает, что мы должны оккупировать всю страну! Для этого понадобятся сотни тысяч солдат!

– Все легионы, которые у нас есть, все, что числятся в резерве, мы отправим на север. По необходимости сформируем ещё несколько из добровольцев. Хороших солдат найти сложно, но хороших карателей – совсем нетрудно. В случае чего можно заключить договор с Кидуей – они с удовольствием оккупируют западное побережье.

– Хватит ли у нас средств на такое?.. – слегка ошеломлённый яростью великого мага, проговорил король.

– В конечном итоге всё оплатит Палатий, – отмахнулся Каладиус. – В случае чего – введём какой-нибудь новый налог. Никто и не обещал, что будет легко, но империя стоит любых затрат.

С какого-то момента идея восстановления империи стала для Каладиуса основополагающей. Он понимал, что до этого пока ещё далеко – даже Палатий всё ещё мнил себя независимым, а ведь кроме него был ещё и до сих пор непокорный запад. Однако он понимал также, что любой шаг, каким бы маленьким он не казался поначалу, в конце концов станет началом великого пути. Да, возможно, и даже весьма вероятно, что король Келдон не доживёт до возникновения Латионской империи; возможно, до этого не доживёт и его сын. Но Каладиус собирался жить долго, и мыслил на далёкую перспективу.

– Иногда ваша одержимость пугает, мессир, – покачав головой, произнёс Келдон. – Вы готовы потратить колоссальные средства, вы готовы бросить в бой сотни тысяч людей, вы готовы, наконец, потопить в крови целое королевство – и всё это ради идеи, которую многие вообще сочли бы несбыточной.

– Эта идея не была бы несбыточной, ваше величество, если бы хотя бы десятая часть жителей Латиона желала бы этого пусть даже вдесятеро меньше, чем я! Но покуда даже правитель отмахивается от неё…

– Разве я отмахиваюсь? – тут же возразил Келдон. – Я лишь сказал, что это пугает меня. Но ещё и завораживает. Я много лет назад решил, что во всём буду слушать вашего совета – не отступлю от этого и теперь. Действуйте, мессир, я заранее одобряю любые ваши шаги!

– Я не злоупотреблю вашим доверием, обещаю, – поклонился великий маг. – Завтра же я приготовлю план действий вам на утверждение. Думаю, мы изыщем средства для столь важного дела! Запомните этот день, ваше величество – он войдёт в историю как день, с которого начнётся Латионская империя!

***

На сей раз у Каладиуса не было ни желания, ни нужды мчаться на северный фронт – ему уже давно ничего и никому не нужно было доказывать. Он по-прежнему был самым сильным магом в Латионе – за минувшие четырнадцать лет так и не нашёлся никто, кто мог бы глядеть вглубь возмущения. Более того, обладая теперь неограниченными ресурсами, Каладиус сумел наконец постичь так долго сопротивляющуюся ему «Магию граней». Для этого пришлось подрядить в помощь сразу трёх профессоров Академии, весьма сведущих в геометрии, каждый из которых по-своему пытался втолковать могущественному ученику трудные места этой великой книги.

Но результат того стоил. Теперь Каладиус теоретически мог создать весьма мощные артефакты, которые преумножили бы его мощь многократно. Для этого не хватало пока ещё умения, но у великого мага были впереди годы, и даже, как ему хотелось надеяться, столетия, чтобы постичь это искусство.

В общем, несмотря на то, что его помощь на сей раз действительно была бы весьма уместна, и несмотря на то, что в этот раз вряд ли кто-то сумел бы удержать его в случае чего, Каладиус остался в Латионе. Он больше не был всего лишь советником короля. Теперь он был первым министром, и это накладывало на него определённые обязанности, тем более что замысел вторжения был просто грандиозен.

Каладиус не стал ожидать согласия Кидуи на совместную оккупацию – он был убеждён, что это случится. А пока он сделал всё возможное, чтобы как можно скорее собрать максимальное количество сил и нанести сокрушительный удар. На сей раз вместо одного направления удара их было сразу три.

Главные силы по-прежнему шли вдоль Труона, поскольку именно там предполагалось самое ожесточённое сопротивление. Отдельно были сформированы так называемые Западный и Восточный фронты. Восточный, самый малочисленный из всех, должен был наносить удары восточнее реки, постепенно продвигаясь к Анурским горам и серебряным рудникам, без которых Палатий вмиг лишился бы всех своих сил. Западный фронт должен был выходить к побережью Загадочного океана, где, как надеялся великий маг, он в какой-то момент сомкнётся с кидуанцами.