Такой мир должен существовать. Наверняка он будет существовать столетия спустя – рано или поздно и люди, и лирры станут достаточно цивилизованны, чтобы прийти к согласию. И если первый шаг можно сделать уже сейчас – разве это не замечательно?! Конечно, Драонну очень комфортно и уютно жилось в их тихом Доромионе, рядом с женой и дочерью; конечно, вскоре у них должен появиться малыш, который привнесёт в их жизнь новый смысл. Но иногда нужно уметь пожертвовать чем-то ради достижения более великой цели.

Нет, смущало Драонна не это. Разумеется, он понимал, насколько тяжело будет пережить расставание с родными (ведь не тащить же через половину заснеженной империи слепую дочь и беременную жену!), но к этому он мог подготовиться. Опасение стать пешкой в чужой игре – вот чего он боялся больше всего!

Мысли пошли по новому кругу, и от этого становилось почти физически тошно. Свечи почти догорели, и принц зажёг новые, поставив их прямо на стол, накапав на столешницу расплавленного воска. Полночь осталась далеко позади, всего через несколько часов наступит поздний зимний рассвет. Голова была тяжёлой, словно доверху набитой ветошью, в глазницах всё сильнее разгорался пожар. Драонн потёр глаза, но стало лишь хуже – он словно растёр под веками крупный речной песок.

Нужно ложиться – всё равно в таком состоянии он не сможет принять взвешенное решение. Он вдруг понял, что подобные решения вообще можно принять лишь по наитию, спонтанно, именно в тот самый миг, когда он будет наконец поставлен перед выбором. Лишь тогда чаша весов явно качнётся либо в одну, либо в другую сторону. Принц решительно задул только что зажжённые свечи, а также те, что окончательно оплывали в подсвечниках, оставив лишь одну, чтобы осветить себе путь.

Уже поднимаясь по лестнице, Драонна внезапно охватило непреодолимое желание проверить – прилетел ли голубь. Почему-то он был почти уверен, что птица уже здесь. Повинуясь порыву, он, небрежно набросив на себя меховой плащ, не потрудившись даже завязать все шнурки, вышел из дома и направился к голубятне, которая прижималась к одной из крепостных стен.

Драонн не стал никого будить, да это было и ненужно – дверь голубятни запиралась на простой засов. Войдя внутрь, он долго вглядывался в непроглядную тьму, лишь едва-едва разгоняемую тусклым светом умирающей свечи. Недовольно заворковали встревоженные голуби – всего с полдюжины птиц, которые держались здесь скорее по привычке, чем по нужде. Давно уже перестав быть государственным чиновником, Драонн не имел необходимости рассылать срочные депеши.

Наконец он увидел то, что искал. Крупный сизый голубь, явно не знавший недостатка в пище, сидел совсем недалеко от слухового оконца, через которые влетали птицы. Из-за того, что голубь сидел, нахохлившись от морозного воздуха, принц поначалу и не разглядел лёгкого медного кольца на его лапке. Что ж, Гайрединн и Глианн были правы – вот оно, послание от императора Риона.

Подойдя к голубю, Драонн протянул руку. Хорошо вышколенная птица даже не сделала попытки отстраниться, легко давшись в руки. Осторожно сняв полое внутри кольцо, принц прямо здесь, трясущимися от волнения и холода руками вскрыл его, чтобы извлечь небольшой клочок тончайшего пергамента. Не имея сил потерпеть, он стал читать прямо здесь, при неверном свете мерцающего огонька.

Послание оказалось кратким и сухим, что вполне естественно для голубиной почты. Всего две строчки мелким, идеально ровным почерком.

«Принцу Драонну Доромионскому от императора Риона. Предлагаю лорду Драонну занять пост министра по делам лирр с наделением широкими полномочиями. Ответ послать незамедлительно с тем же голубем.»

Всё как и говорил Гайрединн. Значит, при дворе действительно есть кто-то весьма приближенный к императору, кто имеет сношение с этим обществом Лианы. И очень похоже, что этот кто-то – маг. То есть, став министром, он окажется под пристальным вниманием этого человека, а возможно, что тот станет постоянно вмешиваться в его дела. Но что же это за человек, настолько благоволящий к лиррам, что согласился помогать илирам, болтающим всякую чушь о деревьях и лианах?

Теперь, когда послание было у него в руках, лихорадка внезапно отпустила принца. Он по-прежнему не знал, что ему ответить, но решил, что это подождёт до утра. Потому что ему вдруг очень захотелось спать – настолько, что, казалось, он вот-вот рухнет прямо здесь же, на небольшие горки замёрзшего голубиного помёта.

Осторожно сложив тонкий листочек, он сунул его глубоко в карман штанов, а затем направился в спальню. Измученный Драонн уснул, кажется, ещё до того, как его голова коснулась подушки…

***

Утром Драонн встал уже довольно поздно. Голова всё ещё была тяжела – сон его был тревожным и больным. Тем не менее, он встал и, не завтракая, направился к гостям.

– Кто тот человек, что послал вам сообщение? – первым же делом спросил он.

– Мы не знаем его настоящего имени, – признал принц Гайрединн. – Вейезин знает лишь то, что он – весьма высокопоставленное лицо при дворе, кто-то из ближнего окружения императора. Судя по всему, именно он воспитал в Рионе уважение к нашему народу.

– Но ведь он – человек. При дворе нет ни одного лирры!

– Да, он – человек. Вероятно – человек весьма широких взглядов.

– Или же он использует вас в каких-то своих целях! – возразил Драонн.

– Полагаете, мы не думали об этом? – усмехнулся Гайрединн. – Может и так. Но это – наш шанс, и нельзя упускать его из-за излишней осторожности. Уж не глупее же мы какого-то там человека!

– Я думаю, что он – маг, – заметил Драонн.

– Мы в этом практически убеждены! – подтвердил Гайрединн. – Вейезин знает его под вымышленным именем Ворониус.

– И вы готовы стать марионетками в руках какого-то неизвестного человеческого мага?

– Вы смотрите на ситуацию лишь под одним углом, друг мой, – вновь заговорил Глианн. – Взор ваш застилает подозрительность, которая окрашивает всё в мрачные тона. Но представьте на секунду, что этот Ворониус действительно хочет того же, чего и мы – мира, в котором люди и лирры будут жить рядом, ничего не деля. Представьте, что он вынужден действовать инкогнито, поскольку его взгляды чересчур радикальны для нынешних людей. Он сделал благое дело – воспитал наследника должным образом. Он, видя, что наш народ угнетён и разобщён, создал общество Лианы. И сейчас именно он, я уверен, способствует тем благотворным переменам, что происходят в государстве.

– Но если теперь сам император повернулся лицом к лиррам – к чему же этому Ворониусу по-прежнему скрывать себя. Почему бы не раскрыться, хотя бы перед теми, кто ему доверился? – продолжал гнуть свою линию Драонн.

– Возможно, он ждёт именно вас, друг мой. В послании, что было прислано нам, было чётко сказано, что необходимо добиться вашего согласия… – ответил Гайрединн.

– Любой ценой? – криво усмехнулся Драонн, договорив то, что само напрашивалось на язык.

– Вы – надежда нашего народа, – избежав ответа, произнёс Гайрединн.

– Надежда на что? – не удержавшись, воскликнул Драонн. – Никогда ваша пресловутая лиана не высосет соки из белого дуба! Никогда нам не возвыситься над людьми и не подчинить их! Если иметь такие планы – лучше вовсе не начинать, поскольку сама идея обречена на провал! Если мы хотим жить в мире с людьми, нельзя начинать с попыток уничтожить их государство!

– Возможно, до этого и не дойдёт… – начал было Глианн, но молодой илир тут же оборвал его.

– Хватит! Довольно лицемерия! Впредь, милорды, я попрошу вас более не возвращаться со мной к этому разговору! Решение принято! Голубь из Кидуи прилетел сегодня ночью, и теперь я точно знаю, что ответить императору. Пусть этот ваш Ворониус ищет себе другую марионетку!

С этими словами Драонн решительно развернулся и направился вон из комнаты.

– Милорд! – окликнул его Глианн, но принц даже не обернулся.

***

Драонн вернулся примерно десять минут спустя – взбешённый и растерянный одновременно.