– Наследство почившего в бозе принца Волиана, – ехидно усмехнулся Делетуар. – Хоть надельчик у него был и не из великих, но желающих разинуть на него роток хватает.

– А разве замок Волиана не был разрушен до основания? – удивился Драонн.

– Я вас умоляю, друг мой, не будьте таким наивным! – всплеснул руками канцлер. – Замок Силейдин, поверьте мне, не хуже Доромиона. Как думаете – можно ли снести ваш замок так, чтобы прямо до основания? Да на это потребуется десяток лучших магов, которым придётся потеть много недель. Кому это нужно? Зачем пропадать такому добру? Да и потом – кроме замка у Волиана было не менее шестисот акров сельских угодий, не считая лесов. Это довольно лакомый кусочек! Так что новый владелец Силейдина, потратив, разумеется, некоторое количество рехт[40] на залатывание дыр, оставшихся после осады, получит весьма интересный феод. Именно поэтому вокруг него уже начинают виться падальщики.

– Ясно. Ну а что с наследством остальных казнённых?

– Наследством!.. – фыркнул Делетуар. – Лейсиан был гол как сокол – его семья разорилась уже довольно давно, кажется, даже до его рождения. Сомневаюсь, что у него был хотя бы собственный угол. Остальные же были вассалами Волиана, так что их наделы входят в состав рассматриваемых земель.

– И когда же заседание совета?

– Ждали только вас, друг мой, – улыбнулся Делетуар. – Ну и, разумеется, принца Гайрединна.

– Я пошлю за ним, – сделав кислое лицо, пробормотал юноша.

***

Заседание было недолгим. Судя по всему, Делетуар всё же преувеличивал желание других лиррийских принцев завладеть землями Волиана. Во всяком случае, принц Кайлен, чьи владения располагались не так уж далеко от Силейдина, сразу сказал, что он бы не стал претендовать на наследство мятежного принца.

– Слишком рискованно, – покачал головой он. – У мятежников осталось много сторонников, так что любой, кто займёт Силейдин, словно бы повесит огромную мишень себе на спину.

– Вы преувеличиваете, лорд Кайлен, – возразил Делетуар. – Я знаю по крайней мере о трёх илирах, объявивших себя соискателями этого надела.

– Среди них нет ни одного принца, милорд, – ответил Кайлен.

– Владение Силейдином даёт право на этот титул.

– Вы ополчите против себя всех принцев Ревии! – воскликнул Кайлен. – А также и Лиррии. Никто не станет служить такому принцу! Возможно, милорд, у людей это было бы нормально, но лирры не терпят выскочек.

– Однако такое случается, милорд Кайлен. – тихо произнёс Драонн. – Когда я только-только стал главой дома, один из моих вассалов едва не низверг меня, потому что считал, что я нанесу интересам своего рода непоправимый ущерб.

– Что убеждает меня в том, что он был недальновидным болваном, и только-то! – парировал Кайлен. – Вы ведь не хотите сказать, что, случись это на самом деле, кто-то из сеазийских принцев поддержал бы его? Здесь присутствуют милорды Гайрединн и Перейтен, можно спросить у них. Или его скорее бросили бы на съедение свиньям?

– Возможно, но я лишь хочу сказать, что история знает случаи, когда главами домов становились не члены династии. Более того, в последние четыреста лет возникло целых два новых дома, и вы не можете не знать этого, милорд Кайлен. Вы же не станете отрицать, что они возникли на пустом месте, а их главы не были принцами по рождению? Так что из любого правила бывают исключения.

– Не в этом случае! – убеждённо ответил Кайлен. – Тот, кто рискнёт завладеть Силейдином, должен иметь поистине безграничное уважение и силу. Этот илир, по сути, бросит вызов довольно могущественным силам, так что за его спиной должны быть силы ещё более непобедимые. Знаете ли вы кого-то, кто подходит под это описание? Вряд ли! И уж подавно я готов дать руку на отсечение, что ни один из подобных илиров не пойдёт на такой шаг!

– А что скажет принц Гайрединн, о чьей мудрости я так много наслышан? – елейным голосом осведомился Делетуар.

– Благодарю за лестные слова, милорд, – степенно наклонил голову Гайрединн. – Должен сказать, что я полностью согласен с милордом Кайленом. Должны пройти десятилетия, прежде чем эти земли можно будет возродить. Это произойдёт не раньше, чем изгладятся все воспоминания о минувшей войне. А до тех пор, я считаю, они должны принадлежать короне.

– Но ведь и люди не смогут заселить эти земли!

– Само собой! Так пусть они станут памятником этой войне. Пусть бурьян, который забьёт поля и виноградники, плющ, что раскрошит кладку замка, зверьё, что выроет свои норы у самых стен, будут грозным напоминанием всем, у кого когда-либо появится желание совершить нечто подобное.

– Великолепные слова, лорд Гайрединн! – воскликнул Делетуар. – Признаюсь, что у меня у самого было точно такое же мнение на этот счёт, но я исходил из того, что эти дела касаются лишь лирр, а потому и решать их должны лирры. Мне лестно от того, что мои взгляды на этот вопрос совпали с вашими.

– Ещё раз благодарю вас, милорд.

– Что вы! Не стоит благодарности! Ну что ж, если мы всё решили, то осталось лишь скрепить подписями документ, а затем, господа, вы можете быть свободны до завтрашнего утра. Думаю, что нашему председателю не терпится вернуться к своей невесте, – как-то совсем по-детски хихикнул он.

Однако Драонн, несмотря на шутливый тон и несерьёзность фразы, заметил совсем другое – секретарь поднёс им уже начисто написанную бумагу, чернила на которой давно просохли. То есть это значит, что составлена она была загодя, ещё до того, как состоялось совещание. Он заметил, что и остальные члены обратили на это внимание, и видел, как затуманилось чело у Гайрединна и Перейтена. Однако ни тот ни другой ничего не сказали, и молча подписали предложенный документ.

– Не окажете ли мне честь, лорд Гайрединн, остаться буквально на пару минут, – попросил Делетуар, когда члены совета уже встали из-за стола. – Уверяю, это не займёт у вас много времени. Принц Драонн обождёт вас в прихожей. Просто не могу отказать себе в удовольствии наконец пообщаться с вами лично.

– Разумеется, милорд, – вновь садясь на место, ответил принц.

– Не желаете ли вина? У меня есть великолепнейшее вино из Загорья – такой мягкий букет, словно его готовили духи полей.

– Не откажусь, – благодарно кивнул Гайрединн.

***

Гайрединн действительно вышел не более чем через десять минут. Они вместе спустились на улицу. Погода стояла отличная, поэтому возвращение домой больше напоминало небольшую приятную прогулку.

– Ну и как вам канцлер? – полюбопытствовал Драонн, видя, что Гайрединн сам ничего не собирается говорить.

– Вроде неплохой человек, – пожал плечами тот. – Но скользковат.

Драонн усмехнулся. Он и не сомневался, что прямолинейному и упрямому Гайрединну гибкий и легко идущий на компромиссы Делетуар покажется скользким. Ему же эти качества, напротив, импонировали, поскольку он и сам в этом был весьма похож на второго канцлера империи.

Гайрединн так потом ни разу и не обмолвился, о чём же они тогда разговаривали с Делетуаром. Скорее всего, ничего важного там сказано и не было – обычная светская болтовня, при помощи которой хитрый толстяк пытался прощупать лиррийского принца.

Практически на входе в особняк оба принца столкнулись со странной незнакомой женщиной – полной и неопрятной, которая, однако, держала в руках небольшой и явно недешёвый саквояж, весьма контрастирующий с её общим видом. Неопределённо кивнув обоим лиррам, она прошмыгнула дальше, не сказав ни слова.

– Это ещё кто? – с неприятным недоумением поинтересовался Гайрединн.

– Спросим об этом у Аэринн, – Драонн сразу понял, кем была эта женщина. – Думаю, что она приходила к ней.

– Какие дела у неё могут быть с моей дочерью? – Гайрединн вновь окинул взглядом быстро удаляющуюся фигуру и особенное внимание уделил саквояжу. И тут его осенило. – Это повивальная женщина? Так Аэринн ждёт ребёнка?