Однако он приказал послать нескольких разведчиков, и, как оказалось, не зря. Очевидно, что эти ублюдочные «охотники за лиррами» шли сюда. А это значит, что стоило ожидать худшего.
Гражданская война расколола не только граждан Кидуи, она расколола и сам народ лирр. Очень многие, в числе которых был и молодой принц Драонн, весьма негативно оценивали действия Волиана и Лейсиана, своими необдуманными поступками поставивших лирр в весьма опасное положение. Таким образом среди лиррийских элит чётко выделились две партии – лейсианцы и лоялисты. Последние выступали за скорейшее прекращение противостояния и налаживание отношений с людьми.
Проклятая война шла уже почти год. То и дело до Драонна доходили леденящие кровь слухи о нападении созданных людьми отрядов – истребителей лирр, которых за их отличительные знаки, красные береты, прозвали красноверхими, на небольшие лиррийские поселения и мелкие замки. Подробности, на которые осведомители обычно не скупились, заставляли сердце юного принца замирать от горя и ужаса. Однако здесь, на севере, до последнего времени было довольно-таки спокойно.
Император Родреан, который вскоре после начала конфликта не поленился лично выехать в свои северные провинции для встреч с лидерами лоялистов, горячо убеждал их в своей снисходительности к неразумным восставшим подданным, заверял в том, что приложит все усилия, чтобы было пролито как можно меньше крови – как человеческой, так и лиррийской. Особенно искренне он убеждал северную лиррийскую знать, что любому, кто не поднял руку на своего сюзерена, ничего не грозит, и что он не допустит самосуда на своей земле.
Однако довольно скоро Драонн сумел оценить крепость монаршего слова. Началось всё с того, что лиррам был закрыт въезд в города без особого на то дозволения магистрата. Как пояснялось в эдикте – дабы не провоцировать ненужную агрессию. Вскоре и вовсе на территории империи для лирр был введён строгий пропускной режим, по которому ни один представитель лиррийского народа не мог отъехать от своего дома больше чем на две лиги[28] без особой подорожной грамоты, получить которую также можно было лишь в магистрате. И это вновь было объяснено радением о безопасности лиррийских подданных его величества.
Лоялисты оказались в весьма затруднительной ситуации – с одной стороны, весьма влиятельные силы при дворе, казалось, только и ждали повода, чтобы обвинить их во всех смертных грехах и обрушиться на них со всей яростью. С другой стороны, они не могли не понимать, сколь унизительно и опасно их нынешнее положение – каждый новый указ, изданный императором, казалось, был лишь очередным щелчком по носу, издёвкой тем более горькой, что она была явно незаслуженной.
Часть лоялистов подобные действия властей бросили в лоно лейсианцев. Принц Драонн, хоть и был ещё совсем молод по лиррийским меркам, тем не менее занял более взвешенную позицию, хотя многие его бывшие товарищи называли её трусливой и даже предательской.
Но Драонн всё ещё надеялся восстановить разбитый вдребезги мир и понимал, что для этого хотя бы кто-то должен сохранить ясную голову. Кроме того, он чувствовал ответственность за своих немногочисленных подданных – домочадцев замка, несколько десятков фермеров, проживающих на его землях. Они не должны погибнуть, как гибли сейчас несчастные обитатели Ревии и Лиррии.
Именно поэтому Драонн не только не ввязывался в дрязги, но и, как мог, старался сгладить какие-то острые углы между людьми и своими соседями-лиррами. Правда сказать, что из этого что-то получалось, было бы явным преувеличением. Однако до тех пор, пока гражданская война ограничивалась полустихийными стычками, пока войну против лирр вели полуофициальные отряды красноверхих, пока ещё можно было полуправдиво убеждать самого себя, что никакого геноцида его народа нет – лиррийский принц терпел, понимая, что нынешнее «плохо» легко может превратиться в «просто ужасно».
До последнего времени лоялистов не трогали. Заканчивалась снежная зима, многие дороги были ещё практически непроходимы из-за снежных наносов. Естественно, холода слегка поостудили воинственный пыл сражающихся, однако противостояние тлело под этим ледяным настом, грозя новым пожаром, как только падут снежные оковы. И именно теперь первые предвестники роковых перемен появились на ленных владениях принца Драонна.
***
– Проверить мост! – кратко распорядился Драонн, быстро накидывая меховую шубу – хоть весна была и не за горами, но пока что было ещё довольно холодно. – Закрыть ворота!
Доромион, замок местных лиррийских принцев, представлял собой хорошо отстроенную крепость с мощной крепостной стеной, башнями, рвом. Конечно, сейчас ров скован льдом толщиной в полтора, а то и два фута[29], но и без того это был по-прежнему крепкий орешек. Такую твердыню не взять армией не то что в триста, а и в три тысячи воинов, если, конечно, не вмешается серьёзная магия. Правда, гарнизон был совсем невелик – всего-то шесть десятков воинов, не считая дворовой прислуги и других обитателей замка, но крепость была построена так умело, что эти шестьдесят бойцов представляли собой весьма грозную силу.
К сожалению, Доромион был не слишком хорошо подготовлен к осаде. С водой, пожалуй, проблем бы не возникло – при крайней нужде всегда можно натопить снега, а вот с продовольствием было туговато. Зима съела основную часть запасов, а пополнить их теперь не представлялось возможным, по крайней мере, до лета.
Однако, Драонн всё ещё продолжал надеяться, что тревога окажется ложной. Тем не менее, он приказал натянуть свежие тетивы на луки и вынести к бойницам добрый запас стрел. По его подсчётам отряд находился меньше чем в часе ходьбы отсюда, а это значило, что уже довольно поздно пытаться предупредить фермеров. Тем не менее, он послал двух мальчишек в пару ближайших ферм, обитатели которых ещё могли успеть, побросав хозяйство, укрыться под надёжной защитой замковых стен.
Ожидание было тягостным. Холодный ветер так и норовил забраться за пазуху через отвороты шубы. Однако шуба принца была столь же непреступна, как и его замок, поэтому ветру оставалось лишь с бессильной злобой тормошить длинные чёрные волосы – тонкие и прямые, как у всех лирр.
Широко распахнув свои огромные глаза, Драонн тревожно вглядывался вдаль. Он опасался увидеть на горизонте чёрные дымы, являющиеся верными спутниками карателей, явившихся на расправу. Но горизонт был чист, воздух был уже по-весеннему прозрачен, и это вселяло определённую надежду. Хоть ожидание и выматывало, но принц в глубине души надеялся, что он простоит вот так вот ещё час или два, щурясь от внезапных порывов ветра, а затем спустится вниз, так и не дождавшись отряда красноверхих.
Увы, на этот раз тревога оказалась не ложной. Нечеловечески зоркие глаза лирры заметили движение у самого горизонта – небольшое тёмное пятнышко на безбрежной белизне. Вскоре стало очевидно, что это – тот самый отряд красноверхих, хотя сами красные береты ещё не были видны.
– Идут… – буркнул Ливейтин, стискивая лук, лежащий перед ним на широком парапете стены.
– Что ж, поглядим… – тихонько проговорил Драонн.
Он оглядел позиции – все илиры[30] были на своих местах. Пока они внешне казались абсолютно расслабленными, но принц знал, что одного короткого приказа хватит, чтобы это кажущееся спокойствие развеялось, словно дым. Лирры – непревзойдённые лучники, и Драонн не сомневался, что в случае чего две трети красноверхих не успеют уйти достаточно далеко, чтобы спастись от стрел. Но он всё же надеялся, что до этого не дойдёт, ведь это означало бы войну лично для него.
Отряд красноверхих приближался неторопливо, со спокойствием людей, идущих по своей земле и находящихся в своём праве. Официально император Родреан не поддерживал отряды охотников на лирр, но при этом и не чинил им никаких препятствий, глядя сквозь пальцы на леденящие кровь зверства. При этом поражения красноверхих вызывали всякий раз бурю негодования среди придворных «патриотов». Поэтому, пользуясь этой негласной поддержкой, красноверхие, являясь поначалу не более чем стихийными народными образованиями, постепенно превращались в почти регулярную армию, обзаведясь даже собственными знаками отличия. Да и финансово они совсем не бедствовали, поскольку потоки пожертвований, не иссякая, текли со всей империи во имя скорейшей победы людей.
