На одном из топчанов сидела пожилая женщина лет пятидесяти пяти или шестидесяти. На ней была такая же серая сорочка, как и на девушке, а ноги были укрыты засаленным лоскутным одеялом. Судя по всему, это были мать и дочь, и больше в доме никого не было.

– Ты кто, и как тут очутилась? – неприятным скрипучим голосом осведомилась старуха.

– Меня зовут Солана, – в этом девушка не видела причин лгать. – Я из Латиона. Мы с родителями бежали от Симмерской ведьмы, но они умерли по дороге, а я вот теперь скитаюсь…

История была шита белыми нитками, но ничего лучшего на ум девушке не пришло.

– Что за ведьма ещё такая? – проворчала старуха, и Солана облегчённо вздохнула украдкой.

– Не слыхали? – с готовностью заговорила она, хотя сейчас ей больше всего на свете хотелось повалиться прямо на этот соломенный пол и закрыть глаза. – Она разоряла наши деревни с армией гоблинов.

– Что за чушь! – фыркнула старуха. – Какая ещё ведьма? Скажи лучше, что сбежала от этого ублюдка, сеньора Керетто, пока он ещё не затрахал тебя до смерти – вот в это я скорее поверю!

– Вы угадали, – смиренно опустила глаза Солана.

Естественно, она понятия не имела, кто этот ублюдок Керетто. Судя по всему, это был какой-то местный сеньор, любитель юных девушек. Во всяком случае, ей это было только на руку – такой расклад событий, предложенный самой же старухой, явно вызовет у неё меньше всего подозрений.

– А говор-то у тебя и впрямь ненашенский, – заметила женщина. – Неужто тебя сюда из самого Латиона приволокли? Совсем уже обнаглел старый козел! И давно ты от него сбежала-то? Надеюсь, мне не ждать погони по твоим пятам?

– Я не знаю, сколько дней прошло… – пролепетала Солана, которая понятия не имела, как далеко отсюда расположена усадьба Керетто и не хотела попасть впросак. – Я была уже больна, когда сбежала, а доро́гой мне стало ещё хуже. Прошу вас, добрая госпожа, дайте мне кров и пищу! Всего на несколько дней, пока я не почувствую себя лучше! Иначе я просто умру…

– Как же тебя не поймали сразу-то? – без какой-то подозрительности, просто полюбопытствовала старуха.

– Арионн укрыл видать, добрая госпожа… – молитвенно сложив руки, прошептала Солана.

– Арионн, говоришь? – усмехнулась старуха. – А под хряка этого тебя тоже Арионн подложил, а? Ладно, проходи, поживёшь покуда у нас. Вижу, что совсем худо тебе. Ну да, наверное, твой Арионн тебе и тут поспособствовал – я, видишь ли, та, кого людишки местные кличут ведьмой Аффой. Слыхала обо мне? Нет? Странно… Так что выдумка твоя почти что сбывается! У меня, конечно, своей армии гоблинов нету, но травки я знаю, так что хворобу твою выведу, дай только срок!

– Ах, благодарю вас, госпожа Аффа! – с искренней благодарностью проговорила Солана. – Век не забуду вашей доброты!

– Я за доброту свою с тебя ещё стребую, будь покойна! – заверила Аффа, усмехнувшись. – Дочь, ну-ка, подстели-ка в угол соломы, уложим нашу гостью, а то она вон на ногах еле стоит! А ты скидывай с себя всё своё тряпье, а то от тебя разит хуже, чем из выгребной ямы.

Солана с готовностью принялась стягивать с себя мокрую и грязную одежду – ей и самой не терпелось поскорее избавиться от холодных и вонючих обносок.

– Ах ты, срань воронья! – вдруг воскликнула Аффа, когда девушка скинула с себя рубашку. – Это ещё что?

С запозданием Солана вспомнила о рунах, которые нанёс на её тело Симмер, а также о мангиловом ошейнике, к которому она уже настолько привыкла, что перестала замечать. Кажется, она попалась…

– Это шрамы от плётки, – попыталась выкрутиться она. – Сеньор Керрано хлестал меня за то, что отказывалась с ним спать…

– Не Керрано, а Керетто, – язвительно поправила ведьма. – А что до шрамов – не держи меня за дуру. Я, может, простая лесная знахарка, но руны-то всё же узнаю! Эк тебя исчертили-то всю! А ошейник-то – мангиловый, поди! Я хоть мангила до этой поры не видывала никогда, а только даже в потёмках сразу отлив фиолетовый-то виден! Что ж ты за гусыня такая-то, малышка Солана?

– Можно я хоть лягу-то? – как можно жалобнее проговорила Солана. – Нет сил стоять больше.

– Что ж, ложись, – кивнула Аффа. – Но только ответить-то всё равно придётся.

Солана проворно скинула с себя остатки одежды и тут же почти упала на прикрытую рогожей охапку соломы, укрывшись другим куском мешковины вместо одеяла.

– Арса, возьми эти обноски и вышвырни за дверь, покуда они всё тут не провоняли! – скомандовала дочери ведьма. – Стиркой уж завтра займёмся!

Девушка, которую назвали Арсой, нехотя и брезгливо взяла одежду Соланы, которой та не так давно ещё очень гордилась, и, приоткрыв дверь, швырнула наружу.

– Ну так что ж ты за птица, Солана? – повторила свой вопрос Аффа.

– А можно мне молока? – слабым голосом попросила Солана из-под своего деручего одеяла. – Я много дней ничего не ела.

– Ох и хитра ты, девка! – почти добродушно усмехнулась ведьма. – Ну хорошо! Арса, налей ей пинту!

Молодая девушка всё так же послушно пошла к другому углу, где была прикрытая дощатой крышкой яма глубиной около двух футов. Оттуда она вынула кувшин и плеснула из него в глиняную чашку молока.

– Держи, – подала она молоко Солане.

Та цепко ухватила чашку и с наслаждением стала тянуть молоко длинными глотками, постанывая от наслаждения.

– Может, дать ей пожрать? – спросила Арса.

– Не стоит, – возразила старая ведьма. – Если она давно не ела, то добро бы, чтобы это желудок удержал.

И правда – почти сразу же Солана ощутила сильную тошноту. Однако она решила ни за что не отпускать вожделенное молоко обратно.

– Захочешь блевать, – заметив это, строго проговорила Аффа. – Постарайся выбежать наружу, а не то заставлю тебя после всё это сожрать!

Солана молча кивнула, хотя она и не слишком-то испугалась угрозы.

– Я действительно знать не знаю никакого Керетто, – борясь с тошнотой, заговорила Солана, решив одним махом покончить со щекотливыми вопросами. – Я была ученицей и наложницей одного мага, мессира Сольцина. Он взялся обучать меня волшебству, но его больше интересовало, что у меня под юбкой. Он был не менее жесток и похотлив, чем этот ваш Керетто.

– И что – ты сбежала от него? – недоверчиво щурясь, спросила Аффа.

– Он сдох, – ответила Солана. – Вероятно, съел что-то не то. Вот я и ушла.

– Съел что-то не то! – едва не захлебнулась смехом старуха. – Ах ты чертовка! По тебе сразу видно, что ты – девка с перцем! Ну и как – многому тебя успел научить твой Сольцин?

– Да не то чтобы, – как можно небрежнее ответила Солана. – Кое-что могу, конечно… Огнешар, допустим…

Последняя фраза была произнесена тем же самым тоном, в котором не слышалось ни капли угрозы, но Аффа, тем не менее, внимательно поглядела на тощую девчонку, зарывшуюся в солому, вероятно, понимая, что та хотела сказать.

– Не бойся, тебя тут никто не обидит! – пообещала она. – Дай-ка я лучше взгляну на тебя поближе. Надо же понять, чем тебя лечить!

Аффа долго разглядывала девушку, заглядывая в рот и глаза, бесцеремонно вертя её головой, чтобы повернуть к свету очага. Затем она, приложив ухо то к спине, то к груди, вслушивалась в дыхание Соланы. Щупала пальцами горло и живот. И постоянно при этом недобро качала головой и хмурилась.

– Плохи дела, малышка, – наконец произнесла она. – Крепко ты больна, и сил много потеряла, и времени. Запустила болезнь… Ну да делать нечего – будем пытаться лечить. Только вот, боюсь, несколькими днями ты не отделаешься. Хорошо если за месяц на ноги поставлю!

– Месяц?.. – разочарованно протянула Солана.

– Ну, это если раньше не помрёшь! – решительно осекла её Аффа. – Ну-ка, дочь, ставь котелок на огонь! Приготовлю пока что питье, чтоб жар сбить, а остальным уж завтра займёмся.

Когда вода в котелке забулькала, Аффа стала бросать туда какие-то травы, при этом наговаривая что-то монотонным, почти мужским шёпотом, столь непохожим на её высокий, скрежещущий голос. Убаюканная этими уютными звуками, Солана задремала, однако вскоре Аффа растолкала её и подала кружку с остро пахнущим отваром. Девушка отхлебнула горячую, слегка горьковатую жидкость и сразу почувствовала облегчение. Поэтому она без возражений, даже не морщась, выпила содержимое чашки.