Однако всё случилось даже быстрее, чем того ожидал Лэйто. На третий день их сухопутного путешествия маленький отряд остановился на ночёвку на весьма приличном постоялом дворе, благо деньги это позволяли. После ужина все вроде бы пошли спать, причём Лэйто традиционно брал комнату на двоих с Бином, а остальную троицу предусмотрительно селил отдельно. Но в этот раз схема дала сбой.
Лэйто проснулся оттого, что Парк тормошил его за плечо.
– Какого… – начал было сержант, однако Парк его тут же перебил.
– Драка, – лаконично сообщил он.
Лэйто сразу понял кто и с кем дерётся, поэтому, сыпля ругательствами, вскочил с кровати и бросился вниз. Там, в общей комнате, ему предстала следующая картина. Бин стоял у стойки хозяина, нервно вцепившись в кружку с пивом. Рядом стоял Пэрри, цепким взглядом следивший за парнем и готовый в случае чего ухватить его за руку. А рядом с одним из столов, содержимое которого было разбросано по полу, полусидел, прислонившись к нему спиной, Вилли. Он держался рукой за нос, и пальцы ладони были окровавлены. Кроме пары постояльцев, хозяина и слуг в комнате больше никого не было, и все они застыли, словно в немой театральной сцене.
Лэйто молнией слетел вниз по лестнице и, подскочив к Вилли, мощным рывком поставил его на ноги. Как и ожидал сержант, конопатый был пьян. Вилли что-то забормотал, не отрывая ладони от лица и глядя на командира слезящимися глазами.
– Пшёл вон! – рявкнул Лэйто и практически швырнул его по направлению к лестнице.
Ускорение, которое придал Вилли Лэйто было так велико, что несчастный, сбив по пути одну из лавок, вновь с пронзительным криком рухнул на пол. К нему тут же подскочили Парк и Пэрри, подхватили под руки и скоренько повели наверх, опасаясь, как бы Лэйто от ярости совсем не слетел с катушек.
Сержант сперва подошёл к оторопевшему хозяину.
– Запишите всё это на наш счёт, любезный хозяин, – тоном спокойным настолько, насколько это было возможно, проговорил он. – Простите за причинённые неудобства.
Трактирщик забормотал, кланяясь, что он совершенно не испытывает никаких неудобств, хотя лицо его красноречиво говорило об обратном. Слуги бросились наводить порядок, а Лэйто подошёл к Бину.
– Не стану спрашивать, что случилось, – тяжело опираясь о стойку, проговорил он. – И кто виноват – тоже спрашивать не стану. Обещаю, что подобного больше не повторится. Если он ещё раз вякнет – будет иметь дело со мной, – Лэйто понимая, что сейчас ему не уснуть, сделал знак хозяину принести пива и ему.
– Если он ещё раз вякнет – я его убью, – дрожащим голосом сообщил Бин, но Лэйто понял, что голос дрожал отнюдь не от страха, а от гнева.
– Справедливо, – кивнул Лэйто, отхлёбывая из молниеносно поданной ему кружки. – Но лучше до этого не доводить. Его величество король Анжей не очень-то расположен к тем, кто убивает его солдат.
– Плевать, – бросил Бин, также делая глоток.
– Не плевать, – возразил Лэйто. – У тебя… Извини, ничего, что я на «ты»?.. Так вот, у тебя в Латионе осталась сестра, к которой ты обязан вернуться живым и здоровым.
– Знаю, – буркнул Бин.
По тому, что лицо его не разгладилось, как бывало обычно, когда речь заходила о Наре, Лэйто понял, что, вероятно, именно она и стала причиной минувшей стычки. И поставил себе небольшую зарубку на память. Если подумать, то этих зарубок относительно Вилли уже накопилось столько, что сосчитать их не представлялось возможным. И это тоже был повод задуматься.
– Она у тебя замечательная… – проговорил Лэйто, против воли вновь поддаваясь притяжению Нары.
– Давай не сейчас, – Бин с громким стуком поставил кружку на столешницу и злым взглядом посмотрел в лицо Лэйто.
– Да, извини, – сержант отодвинул от себя едва начатое пиво и отошёл от стойки. – Пожалуй, пойду попробую снова уснуть. Спокойной ночи.
– Спокойной… – тихо ответил Бин, отворачиваясь.
***
На следующее утро, позавтракав, двинулись в путь. Рука у Бина оказалась на удивление тяжёлой, так что Вилли выглядел очень жалко и плачевно. Нос оказался сломан, жестоко распух, а глаза почти заплыли от синюшных отёков. Он дышал с таким сипением, что оставалось загадкой – как воздух вообще умудряется проникать в лёгкие. Однако никто, даже Парк, не выказывали ему ни малейшего сочувствия. Более того, над ним постоянно посмеивались, довольно жестоко подтрунивали, и не уставали восхищаться мастерским ударом Бина.
Вилли тоже, оценив силу парня, порядком сбил с себя спесь. Он не грозил, не смотрел волком, даже обиды в его взгляде не было. Более того, первым же делом он извинился за сказанное вчера, во всем виня проклятых поселян, которые с радостью напоили доблестного воина отечества. Вилли тут же поклялся Лэйто, что до самого возвращения в лагерь больше не притронется к спиртному, хотя верилось в это пока с трудом.
Как ни странно, но это происшествие пошло скорее на пользу взаимоотношениям Бина с остальными. Он стал чаще с ними общаться, они перешли на «ты». Парк больше не казался ему мерзким проходимцем – Бин заметил, что у этого мелкого вертлявого парня полно положительных качеств, а внешность его весьма обманчива. Пэрри, больше похожий на булочника, чем на солдата, и раньше внушал Бину доверие, может не всегда заслуженное, конечно. Но больше всех Бин проникся к Лэйто. Несмотря на то, что тот неровно дышал к его сестре (а может – и именно поэтому) он чувствовал к сержанту симпатию, которую вполне уже можно было бы назвать приятельской, если и не дружеской.
Конечно, Лэйто радовали такие перемены к лучшему. Он уже почти готов был простить непутёвого Вилли за его длинный язык. Бин оказался неплохим собеседником – достаточно общительным, достаточно весёлым. Единственное слово, которое всякий раз заставляло его замкнуться, было то самое слово-пароль «Мэйлинн». Лэйто знал, что это – девушка, которую когда-то потерял Бин, и что она, судя по всему, была похищена Чёрной Герцогиней, к которой и у самого сержанта было немало неоплаченных счетов. Одни только Тавер и Калед чего стоили.
Конечно, Лэйто был человек подневольный, солдат, но он уже твёрдо решил, что коли на то будет воля богов и начальства – обязательно поможет парню отыскать его любимую, пусть даже для этого придётся лезть в саму Чёрную Башню. При этом Лэйто не лукавил с самим собой и вполне признавал, что делает это отнюдь не только ради Бина, но и ради его сестры.
С каждым днём путешествие становилось всё приятнее. Конечно, несколько омрачало его то, что всё ближе становился порядком опостылевший лагерь, утренние побудки, пролёживание штанов на побережье в попытке углядеть что-то новенькое в возне зомбаков… Лэйто впервые за очень долгое время пожил такой вот вольной жизнью, и даже ему сейчас не слишком-то хотелось назад. Что уж говорить об остальных, особенно Вилли и Парке! Сержант всё пристальнее поглядывал на своих подчинённых – не надумались ли они свалить, пока ещё есть возможность. Но, судя по всему, тревога была ложной – всё-таки парни у него были что надо, даже этот балбес Вилли.
Здесь, ближе к побережью, более пуганым становилось и население. Хотя никто ничего до сих пор так и не объяснил простым жителям (а может быть – именно по этой причине), уровень нервозности селян повышался с каждой лигой, приближающей путешественников к заливу Алиенти.
Обыватели пока ещё не знали о вторгшихся на их земли чудовищах Тондрона, но, конечно же, от них невозможно было скрыть переброску войск, обозов. Мимо них промаршировало несколько полков, включая и латионский легион (а это уже говорило о многом), чуть ли не ежедневно тянулись подводы с продовольствием и различным другими солдатскими пожитками. То и дело в разные стороны сновали военные курьеры, всегда гнавшие лошадей во весь опор. В общем, скрыть то, что на западе происходило что-то нехорошее, было нельзя.
В каждом трактире к нашим путешественникам приставали немолодые обветренные бородатые мужики, пытающиеся хотя бы между строк прочесть из пьяных разговоров солдат то, что происходит на самом деле. Однако Лэйто был начеку, так что, несмотря на все старания, никого из его отряда подпоить больше не удалось. Вилли так и вовсе находился под своеобразным домашним арестом – в любой гостинице или трактире он, получив свой паек, удалялся в комнату. Да и, сказать по правде, сломанный нос оказался весьма действенным лекарством от легкомысленности.
