– Прошу, не надо! – полушутливо, полусерьёзно воскликнула Мэйлинн. – Надеюсь, что больше мы ничего подобного не испытаем!

– Увы, но тут я вынужден вас разочаровать, госпожа, – помотал головой Шэд и его вымокшая борода поелозила по груди. – То, что было – это ещё цветочки. Можно сказать, Вастиней лишь разминался. Мы не попали ещё в то место, где особенно интенсивно сталкиваются тёплые и холодные потоки.

– Вы говорите о Доронском заливе, друг мой? – Каладиус стоял, привалившись на фальшборт и жадно вдыхал крутой от соли воздух.

– Точно так, мессир, – откликнулся Шэд. – Мало того, что там сходятся все воздушные и водные потоки, так они ещё попадают в эту своеобразную чашу, и перемешиваются там так, словно сам морской дьявол толчёт преисподнюю в своей ступе. Не случайно моряки, которым случалось ходить в Вастиней, дали этому месту весьма недоброе имя.

– Какое же? – полюбопытствовал Каладиус.

– Глаз дьявола, – мрачно проговорил Шэд. – А мы, стало быть, будем бельмом в этом глазу.

– Не хочется себе даже представлять, – поёжился Бин. – А ты что же – весь шторм там простоял, у штурвала?

– Ну я что-то не слыхал, чтобы ты вызывался в добровольцы, – усмехнулся Шэд.

– И всё без отдыха? Почти сутки? – изумилась Мэйлинн.

– Не хочется отдыхать на дне, сударыня, поэтому лучше уж так. Потом отдохну.

– И как тебя только не смыло? – с наивным восторгом выдохнул Бин.

– Привязался.

Бин, было, усмехнулся, но затем понял, что Шэд не шутит. Более того, он увидел, что капитан и теперь ещё плотно привязан верёвками к штурвалу.

– Ну а сейчас что нас ждёт? – полюбопытствовал Варан.

– Лично меня ждут пара-тройка пинт эля, доброе мясо, а затем – минимум шесть часов сна! – блаженно потягиваясь, ответил Кошка. – Насколько я могу доверять своему чутью, следующий удар старины Вастинея случится не в ближайшие сутки. Может быть, даже втихую подойдём к Глазу дьявола. Конечно, загадывать сложно, но, с другой стороны, не стал бы я шкипером, или же не проходил бы долго, ежели имел неверное чутье.

– Надеюсь, и в этот раз оно тебя не подведёт! – подытожил Кол.

– А что у нас с курсом? – осведомился Каладиус.

– На удивление – полный порядок! – отрапортовал Шэд. – Почти не ушли. Правда, на какое-то время потеряли берег, но сейчас уже вон он, опять виден, – шкипер размашисто махнул в сторону виднеющейся полоски суши.

– Что ж, не смеем больше вас задерживать, капитан, – серьёзно сказал Каладиус. – Спасибо вам за ваш труд, и теперь вы можете с чистой совестью отдохнуть не то что шесть, а хоть и все шестнадцать часов, ежели ваше чутье действительно не обманывает. Ведь вас есть кому заменить у штурвала?

– Да каботажничать, почитай, любой юнга сможет! – хмыкнул Шэд, пытаясь заледеневшими непослушными пальцами распутать тугие узлы мокрых верёвок. – Дно тут глубокое, скал нет. А по парусам боцман не хуже справится. Эй вы, кашалоты, а ну давай отвязывай капитана! – рявкнул он матросам.

Несколько расторопных тут же бросились на помощь своему шкиперу. Провозившись некоторое время и поняв, что верёвки затянулись намертво, они просто разрезали узлы. Шэд нетвёрдой походкой медленно двинулся к лестнице на негнущихся ногах. Стало видно, что полы его плаща заиндевели и почти не гнулись, так же, как и его члены. Как и говорил недавно Каладиус, этот человек действительно был словно отлит из железа.

– Как же ты на таком холоде простоял столько времени? – в голосе Кола слышалось глубочайшее изумление.

– Ты спроси лучше, как я все эти сутки под себя ходил! – буркнул Шэд. – Спасибо Арионну, хотя бы большая нужда не приспичила. А то были бы у меня полные сапоги не только собственной мочи, но собственного дерьма! Прошу прощения, сударыня.

– Ничего, – задорно улыбнулась Мэйлинн. – Я тоже за эту ночь пролила на себя добрую половину своего ночного судна! А вас-то хоть дождём обмыло!

– И дождём, и волнами… А вы, погляжу, не из тех избалованных барышень, которые вечно подносят к носикам надушенные платочки, едва увидев таких, как я, – одобрительно ухмыльнулся Шэд, впервые удостоив Мэйлинн долгим взглядом. Поскольку на лирре был глухой плащ, в ней нельзя было распознать воспитанницу Наэлирро. Кроме того, татуировку надёжно прикрывал сделанный в Лоннэе тонкий облегающий воротник телесного цвета.

– Ты даже не представляешь, дружище, насколько она не похожа на всех обычных девушек, которых ты когда-либо видел! – подтвердил Кол. У его глаз собрались смешливые морщинки.

– Да вы все тут – странный народ, уж не обижайтесь! – стоя уже перед спуском в трюм проговорил Шэд. – Иначе мы бы не были здесь сейчас, – и он почти ввалился в распахнутый люк.

***

Чутье не подвело Кошку – в последующие три или четыре дня океан хотя и нельзя было назвать спокойным, но даже по меркам Бина он казался вполне гостеприимным. Ветер был умеренным, однако приходилось постоянно манипулировать парусами, поскольку направление его менялось довольно часто и довольно резко. Однако для «Нежданной» это не было проблемой. Можно было много плохих слов сказать о двух рыжих братьях, что когда-то владели этим судном, но то, что у них был великолепный вкус на корабли – с этим поспорить не смог бы даже самый упёртый скептик.

Довольно неприветливой была погода – сырой холод, пробирающий, казалось, до костей. Каждое утро друзья выходили на палубу, скользкую от небольшой ледяной корочки, наросшей за ночь. В этой же ледяной корке были борта, снасти. Путешественники стояли у фальшборта, зябко дуя в коченеющие ладони, и с восхищённым недоумением следили за матросами, которые уверенно и ловко взбирались по вантам на самые верхушки мачт, голыми руками, казалось, совершенно невосприимчивыми к холоду, крутили какие-то верёвки, вязали или развязывали узлы. Густые облака пара вырывались из их разгорячённых ртов, и тут же инеем оседали на взъерошенных бородах.

Команда, надо сказать, была совершенно подстать своему капитану – он, отлежавшись после бессонной борьбы со штормом, теперь вновь занимал своё место на мостике. Шэд выглядел в два раза толще из-за множества одежд, напяленных на него, но все прекрасно понимали, что и они не до конца спасают его от холода.

– Да уж, я как-то по-другому представляла себе морские путешествия, – призналась как-то Мэйлинн. – Я думала, что буду стоять у штурвала, тёплый ветер будет развевать волосы, а вокруг будет сиять бирюзовое море. Но такого я себе не представляла!

– Ничего, ближе к Золотому Шатру будут вам и бирюзовое море, и тёплый ветер, – успокоил Каладиус. – Стоит пересечь Доронский залив, и с каждой лигой мы будем всё ближе к вашей мечте.

– Кажется, я уже больше не мечтаю быть покорительницей морей, – чуть виновато пролепетала Мэйлинн.

Действительно, здесь всё оказалось гораздо менее романтично, чем ей казалось. Холод, качка, опасность, но не щекочущая нервы, а тупо давящая собой, плюс к этому – одежда, насквозь пропахшая потом и даже мочой, отсутствие элементарных условий. Конечно, братья Трип и Кирп были, вероятно, небольшими привередами, и наверняка, будь у путешественников больше времени, они гораздо уютней обустроили бы каюту. Однако теперь приходилось терпеть, и это никак не вписывалось в те романтические картинки, которые когда-то Мэйлинн представляла себе.

А ещё плаванье на корабле оказалось невероятно скучным занятием. Море вокруг было одним и тем же – свинцово-серым и неприветливым. Почти такое же серое небо нависало над морем и тоже не вызывало особых положительных эмоций. Берег был достаточно далеко, чтобы видеться лишь узкой темной полоской, поэтому и за ним наблюдать было крайне неинтересно. А на самом корабле не происходило вообще ничего. Точнее, там постоянно что-то происходило, но лирра довольно быстро перестала с интересом наблюдать за ловкими матросами, выполняющими манёвры с парусами. Это было интересно в первый, второй, может быть даже и десятый раз. Но к сотому разу стало столь обыденно, что Мэйлинн уже просто не обращала на это внимания. Да и долго находиться на палубе было не слишком-то приятно из-за сырого холодного воздуха. Так что лирра с ностальгией вспоминала их сухопутное путешествие, казавшееся теперь интересным и насыщенным событиями.