– Симмер? – перебил Каладиус. – Демон, выдающий себя за озеро?

– Именно он. Его гоблины нашли моё тело и принесли к озеру. А сам Симмер сумел вовремя уловить мою душу, не дав ей переступить мост в царство мёртвых. А затем он вернул мою душу в тело, и запечатал её особой руной, которая постепенно разрушается и полностью исчезнет в первый день зимы. Затем он исцелил мои раны с помощью волшебной грязи его озера. И вот я снова жив.

– Невероятно интересный рассказ, – всплеснул руками Каладиус. – Но у меня есть вопрос. Вероятно, Симмер потребовал что-то взамен, за то, что воскресил вас? Раз он использовал саморазрушающуюся руну?

– Вы правы, мессир, – ответил Варан. – Он потребовал, чтобы я доставил госпожу Мэйлинн ему. И успел сделать это до начала зимы.

– И вы согласились?

– А разве у меня был выбор? – парировал Варан.

– То есть вы презрели данное вам задание, и стали служить Симмеру? – без малейшего осуждения, просто констатируя факт, спросил маг.

– Это сложный вопрос, мессир. Мастер Теней Варан, которому было дано задание Гильдией, умер. Я – человек, который живёт исключительно благодаря милости Симмера. И я оказываю ответную услугу.

– Лихо! – впервые прервал молчание Кол. Всем своим видом он давал понять, насколько он презирает подобную философию. Варан же лишь улыбнулся, но не удостоил эту реплику ответом.

– Ну а зачем же нужна юная Мэйлинн Симмеру, он случайно не сообщал? – продолжил Каладиус.

– Как же, сообщал, – без промедления ответил Варан. – Он хочет сделать её владычицей мира, подобно тому, как его приятель Бараканд создал императора Тондрона Драонна. А меня он планирует сделать её мужем, – усмехаясь, продолжил он, наблюдая, как вскипают яростью лица Бина и Кола. – Так мы вместе создадим династию повелителей Паэтты.

– Какой чудесный план! – воскликнул Каладиус. Мэйлинн смотрела широко раскрытыми глазами, видимо, не понимая – плакать ей, или смеяться. Внутри Кола бушевала холодная буря, словно бы свинцовые волны, крушащие ледяные берега. Бин же, бледный как полотно, вперился в Варана яростным взглядом, сжимая кулаки и стискивая зубы. Варан не удержался и послал ему очередную приятную улыбочку.

– Так значит, выходит, вы либо умрёте до начала зимы, либо станете властелином мира? – откровенно насмешливо осведомился Каладиус.

– Именно так, мессир, – спокойно ответил Варан. – Поэтому, как вы видите, у меня нет выбора. Если я не доставлю госпожу Мэйлинн Симмеру, я умру. Я думаю, вы согласитесь, что у меня нет иного выбора, кроме как бороться за неё.

Говоря эти слова, Варан медленно, на волосок, наклоняясь, постепенно переносил вес тела на напряжённые ноги. Теперь всё будет зависеть от его реакции и быстроты. Вскочить на стол, вынуть меч и снести голову колдуну – теоретически на это уйдёт меньше секунды. Есть шанс, что старик не сумеет так быстро среагировать. Ну а если уж с магом удастся покончить, остальные не станут серьёзным препятствием. Никто из троих не вооружён. А слуги… Варан был твёрдо уверен, что справиться с кучкой баининов ему не составит никакого труда.

– Погодите, любезный мастер, – спокойно подняв руку ладонью вперёд, сказал Каладиус. – Прежде чем срубите мне голову, позвольте кое-что сказать.

Поняв, что раскрыт, Варан с неожиданным бессилием вновь откинулся на спинку дивана. Кол и Бин встрепенулись. Кол озирался по сторонам, пытаясь, вероятно, решить, что из окружающих предметов можно приспособить под оружие. Бин же побелел ещё больше, хоть это и казалось невозможным. Зрачки его расширились, он вцепился ногтями в обивку дивана, с ужасом уставившись на Варана.

– Прошу вас, мессир, – устало и равнодушно сказал охотник.

– Что ж, не стану томить вас неведением, и сразу перейду к сути дела. Возможно я вас несколько разочарую, но вы – не воскресали.

– В каком смысле «не воскресал»? – Варан был искренне озадачен и сбит с толку. Он ожидал услышать многое, но никак не это.

– В самом прямом, любезный мой господин Варан, – весело ответил Каладиус. – Вы, должно быть, действительно уникальный человек, но, увы, не настолько. Под нашим солнцем ещё не было человека, который бы умер и воскрес. И вы – не исключение.

– Но я же…

– Вы не могли воскреснуть, поскольку вы не умирали. И это объясняет многое. Никто, даже если он силен, как Симмер, не способен воскресить живое существо. Да, вы наверняка слышали о некромантах, которые изредка встречаются в Саррассе и некоторых других местах, но это – совсем другое. Некромант не воскрешает, он поднимает мёртвых, сложными заклятиями и ритуалами вгоняя в неживое тело какого-нибудь мелкого беса или демона. Согласитесь, это – не то же самое. Повторюсь, я убеждён, что никакая магия в этом мире не способна воскресить живое существо.

– Но… – Варан чувствовал, что мир вокруг него начинает кружиться всё быстрее. Он прижался спиной к спинке дивана, радуясь, что не может упасть.

– Я скажу вам, как было дело. Я не видел этого и не могу ручаться за подробности, но в общих чертах я не ошибусь. Итак, после того, как наш доблестный Бин проткнул вас кинжалом, вы не умерли, как думали мои друзья, и в чём убедил вас Симмер. От болевого шока вы впали в бессознательное состояние, скорее даже кому, так что внешне мало чем отличались от мёртвого. Гоблины Симмера учуяли, что вы живы, передали эту информацию хозяину, и он решил вас использовать. Он приказал принести вас к берегу, где действительно вполне могут быть особые целебные грязи – всё-таки Симмер на самом деле весьма могущественен. Пока ваше тело восстанавливалось под воздействием магической грязи, Симмер проник в ваш разум. Это он отлично умеет делать, можете спросить об этом нашу юную госпожу. И вот там-то он и наплёл вам с три короба. Конечно же, неискушённому человеку поверить в это было проще простого.

– С чего бы мне вам верить? – веки Варана смежились, мир вертелся вокруг с бешеной скоростью, к горлу подкатывала тошнота.

– Ну, во-первых, когда я осматривал вас после… гм… задержания, я не нашёл в вас никаких признаков той руны, о которой вы только что изволили говорить. А уж магическое вмешательство такой силы, простите, не заметить было бы просто невозможно. Это всё равно, как если бы вы не заметили солнца, висящего прямо у вашего носа. В вас нет никаких рун. Да, видно, что ваши раны залечены и восстановлены магическим способом, но в этом нет ничего удивительного. У нашей милой Мэйлинн при себе имеется эликсир, который действует сходным образом, хотя, конечно, по силе он не чета способностям Симмера. Ну а во-вторых…

Во-вторых, мой юный друг, Симмер, разумеется, весьма могущественен, и в чём-то его силы значительно превосходят силы любого мага этого мира, или даже всех их, вместе взятых, поскольку он сам является, по сути, чистым, кристаллизованным возмущением. Но загвоздка в том, что его могущество распространяется на весьма ограниченную территорию. Ведь если бы это было не так, то с его-то амбициями – разве не подмял бы он под себя всю Паэтту? Очевидно, что он не может этого сделать. Его чары могущественны в окрестностях озера, но совершенно нежизнеспособны вдали от него. Если бы в вас действительно была его руна, она рассыпалась бы в прах вскоре после того, как вы миновали бы Анурские горы.

– Не может быть, – прошептал Варан, боясь поверить в то, что слышал. Ему казалось, что над ним просто насмехаются, издеваются, и стоит ему поверить, как Каладиус расхохочется и объявит, что это всё было не более, чем забавной шуткой.

– Вам никогда не приходило в голову, почему столь могущественная империя Тондрон, в которой правят невероятно сильные маги, и которая может за месяц налепить легионы гомункулов, до сих пор не завоевала весь мир? Ведь, казалось бы, что им может помешать? Но они до сих пор этого не сделали. И не сделают, во всяком случае до тех пор, пока значительно не усилится Хаос. Потому что всесильный Бараканд всесилен лишь в своих скалах. Там он может почти всё. Здесь же он был бы слабее самого распоследнего ученика мага, ковыряющего в носу вместо штудирования книг. Поэтому Гурр только и может, что посылать своих шпионов, этих Ночных бродяг, которым для их чёрных дел требуются мощнейшие артефакты.