Люси всегда заботилась о младшем брате, отдавала ему игрушки, читала мальчику и показывала ему созвездия. Марта выбросила окурок в окошко и заставила свои пальцы не дрожать.

- Девочка моя, - тихо сказала она, - милая..., Не волнуйся, мы тебя найдем. Тебя и Джона, обязательно.

Охранник Барли сказал, что к Джону кто-то пришел. Марта вздохнула:

- Моя дочь. Письма ему принесла, для леди Холланд. Вашей вины здесь нет, мистер Барли. Они друг друга с детства знают. Кто мог предполагать, что за парком, за нашими домами, следили? - Марта повела рукой куда-то на улицу.

Когда она приехала домой, муж и герцогиня ждали в столовой. Джон отправился на срочное заседание кабинета министров. Питер склонился над картой Лондона. Марта, с порога, увидела седые виски и морщину на высоком лбу. Он остался в смокинге, только развязал шелковый галстук.

Полина сидела, обложившись какими-то папками. Герцогиня не переодевалась. Она все еще была в вечернем, темно-синем туалете, с турнюром, с бриллиантовым браслетом на тонком запястье. Она курила папиросу и просматривала бумаги.

- Марта..., - Полина подняла голову, - что? Нашли..., - она помолчала, - что-нибудь? Я велела привезти из вашего архива все донесения по слежке за ирландскими эмигрантами, в Лондоне, за этот год. Может быть, есть какие-то зацепки..., - Питер, неожиданно спокойно, сказал:

- Они требуют передать выкуп в Хэмпстеде, но это для отвода глаз. В парке легко затеряться. Детей они на севере держать не будут, это район вилл, особняков..., - он указал на карту: «Джон велел начать прочесывать трущобы, но это может занять...».

- Месяцы, - Марта налила себе остывшего кофе:

- Полина, сделай выборку по эмигрантам, что живут в Ист-Энде и работают..., - Марта помолчала, - на железной дороге, на предприятиях..., В общем, по всем, кто связан с техникой. Паровой катер сам по себе по Темзе идти не будет, - Марта усмехнулась.

Муж сказал, что все вокзалы закрыли. Депо обыскивали. Завтра, начиная с пяти утра, Скотленд-Ярд отправлял усиленные наряды полиции на все станции метрополитена и железной дороги.

- На случай, если их будут пытаться вывезти их города, - добавил Питер, - однако, я уверен, что к завтрашнему вечеру мы их найдем. Живыми и здоровыми, - он посмотрел на лицо Полины.

Марта прошлась по столовой. Фотографы обещали напечатать снимки парка к утру, однако она и сама все осмотрела. Кроме окурка, сумочки и нескольких капель крови на траве, больше они ничего не нашли. Пока не существовало способа определить, чья перед ними кровь. Марта велела себе не думать, что дети могут быть ранены. Ее все равно беспокоил Хэмпстед. Марта знала, что человек, сам того не подозревая, выбирает для важных встреч хорошо знакомые кварталы.

- Хэмпстед, - думала она, - Сент-Джонс-Вуд..., Госпиталь Грегори. Это ерунда. Покойный Герцен жил в центре. А Маркс?

Она спросила у герцогини. Полина вздохнула:

- В Чалк-Фарм, на Мэйтленд-роуд. Он давно в тех местах обосновался, лет пятнадцать. Он болеет сейчас. Я его навещала, летом.

Фении, без сомнения, были связаны с Интернационалом. Когда Марта сказала об этом Полине и мужу, те удивились:

- Невозможно делать такие выводы только на основании того, что они указали местом встречи Хэмпстед. Не передавать же полмиллиона фунтов у Национальной Галереи, - Питер взглянул в зеленые глаза жены: «Впрочем, никаких денег они не получат».

В столовой повисло молчание. На камине тикали изящные, серебряные часы.

Марта посмотрела на эмалевый циферблат: «Скоро пойдут первые поезда железных дорог, потом откроется метрополитен..., - она приняла от герцогини список из двух десятков фамилий и внимательно их просмотрела.

Марта спустилась в подвал, на кухню, где горели газовые светильники и подозвала главу службы безопасности «К и К»: «Мистер Филд, этих людей надо проверить в первую очередь».

Филду шел седьмой десяток. Он знал Лондон, как свои пять пальцев, служил в полиции Сити и в Скотленд-Ярде. Марта доверяла ему, как самой себе. Она сказала герцогу, что молодые инспекторы должны работать под его наблюдением. Джон хмыкнул:

- Скотленд-Ярду это не понравится, но здесь не они решают, а я. У меня на это имеются соответствующие полномочия.

На кухне пахло жареным хлебом и кофе. Несколько человек дремало на стульях. Марта знала, что полиция прочесывает дома в Уайтчепеле.

Филд пожевал желтые, прокуренные усы:

- По моему опыту, миссис Кроу, больше всего неприятностей доставляют те, кто не попадается в поле зрения полиции. Однако как их найдешь? - Марта согласилась: «Никак». Она взглянула на тусклые лампы:

- С проводами какая-то неполадка внизу. Все это началось, когда мы из Ньюкасла приехали..., Юджиния в Мейденхеде была, дом пустой стоял. Надо проверить электричество, - велела себе Марта, - мало ли что.

Они решили пока ничего не сообщать старикам, в Мейденхеде, не ставить в известность Джейн и не посылать телеграммы в Париж.

- Не надо, - резко сказал Питер, когда Марта принесла наверх свежий кофе, - все это скоро закончится. В пятницу, в шесть часов, они ждут нас на Хэмпстедской пустоши с полумиллионом фунтов.

- И мы туда придем, - Марта хищно, нехорошо улыбнулась. Она вспомнила, что Грегори утром должен вернуться домой, с дежурства:

- Пусть в госпитале ночует. От него мы ничего скрывать не будем, но не надо ему сейчас на глаза его светлости попадаться.

Письмо от каноника лежало в ридикюле у Марты, и она решила:

- Пусть. Сумка в гардеробной, - Марта, невольно, посмотрела на потолок столовой, - отдам конверт Полине, когда дети домой вернутся.

Его светлость приехал с заседания кабинета министров ближе к пяти утра. Он одолжил, у Питера бритву и спустился в столовую, приведя себя в порядок. Под светло-голубыми глазами залегли темные круги. За ночь в Уайтчепеле ничего не нашли. Речная полиция проверяла пристани ниже по Темзе и суда в порту. Филд, со своими людьми, поехал по адресам ирландских радикалов, отобранным Полиной.

Джон устало закурил:

- Мы достигли единогласного решения не отвечать на требования террористов. Британия не собирается поддаваться шантажу мерзавцев, использующих для своих целей детей. Но мы не можем запретить мистеру Кроу, - он, внезапно, улыбнулся, - отдать им полмиллиона фунтов. Поезжай в Банк Англии, - он потянулся и пожал руку Питера, - пусть готовят деньги. Мы их возьмем. Живыми и невредимыми, - жестко добавил Джон, - они все расскажут.

Марта посмотрела на Полину. Герцогиня, едва заметно, кивнула.

Марта взглянула на рассвет за окном: «Не вы, а мы. Вы останетесь здесь, - она подняла руку, увидев, что муж открыл рот:

- Нет. У тебя дело, Питер, а у тебя, - она кивнула Джону, - страна. В нас не будут стрелять. Не потому, что мы женщины, - Марта помолчала, - а потому, что мы принесем выкуп. А в тебя, Джон, - она коснулась плеча герцога, - могут. Вызови техников с Ладгейт-Хилла, - велела Марта, - мне не нравятся эти неприятности с электричеством. Сейчас будет завтрак. Питер, - она позвала мужа, - помоги мне.

Они вышли. Джон смотрел на белокурые волосы жены, на ее измятый вечерний туалет. Полина, внезапно, улыбнулась:

- Ты знаешь, я хорошо стреляю. После Америки, еще лучше. Вы правы, Джон, нельзя им уступать, нельзя поддаваться, - он, внезапно, опустился на колени и зарылся лицом в шелк ее платья. Пахло фиалками.

- Я люблю тебя, Чайка, - Джон поднял голову, - тридцать лет, и до конца дней моих.

Полина поцеловала светлые, в едва заметной седине, волосы у него на виске:

- Я тоже, товарищ Брэдли. Пусть привезут подробную карту Хэмпстеда. Будем готовить операцию. И, может быть, - она помолчала, - сегодня их еще найдут. Мальчик, он...

- Он наш сын, - Джон держал ее за руки. Тонкие пальцы жены были испачканы чернилами: «Он справится, обязательно. И Люси тоже, она дочь Марты. Все будет хорошо, любовь моя».

Полина обняла его. Они немного посидели просто так, не двигаясь, глядя на туманное утро, слушая пение птиц в саду.