- Если это так, - угрюмо подумал граф Хантингтон, - то они не собираются нас в живых оставлять, и выкуп им не нужен. Папу фении к смертной казни приговорили.

Люси, было, хотела рассказать Джону, что забрали у нее из кармана, но передумала:

- К чему? Все равно мне это не вернут. Хотя..., - она услышала шорох и лязг металла.

- Кто-то идет, - быстро шепнула Люси. Девушка едва успела добраться до своих одеял:

- Только бы он не заметил, что я двигалась. Хотя здесь темно. Как в заднице у слона, - услышала Люси веселый голос юноши и заставила себя не улыбаться.

Чиркнула фосфорная спичк, зажглась свеча. Люси сидела, выпрямив спину, надменно выставив вперед острый подбородок. Это был юноша, больше похожий на подростка, светловолосый, с усыпанным веснушками, простоватым лицом. Он улыбнулся, держа ведро. Под мышкой он зажал бутылку с водой и какой-то сверток.

- Я вам поесть принес, мисс, - вежливо сказал Дермот О’Лири, - поесть и..., - он кивнул на ведро. Люси заметила, что юноша смутился.

- Джон все слышит, - думала она, - он громко говорит. Ирландский акцент. Это фении. Я просто оказалась рядом с Джоном. Это меня похитили, как свидетеля. Нельзя сдаваться, - напомнила себе Люси.

Юноша поставил с ней рядом ведро. Извинившись, он развязал Люси ноги, и предупредительно дунул на свечу. Люси хотелось выцарапать ему глаза, но девушка одернула себя: «Не сейчас. Сначала добейся того, чтобы тебе вернули все, что нужно».

Она, молча, жевала черствый хлеб и сыр, запивая их водой из бутылки. Юноша забрал ведро и провощенную бумагу. Люси сказала:

- У меня в кармане было лекарство. Это микстура, от боли в горле. Сахарный сироп и кристаллы Конди. Они в любой аптеке продаются. Их надо с водой смешивать. У меня воспаление, - она сглотнула, - очень сильное. Если можно, - девушка помолчала, - верните мне их, пожалуйста. Я при вас выпью микстуру, - Дермот посмотрел на ее грустное лицо: «Если она заболеет, заказчику это не понравится. Надо у Волка спросить».

- Подождите, - Дермот исчез в темноте. Люси услышала, как захлопывается тяжелая дверь, где-то вдалеке.

- А что за кристаллы Конди? - донесся до нее голос Маленького Джона. Люси вздохнула: «Увидишь, если мне их вернут. Это ирландцы, Джон».

- Я понял, - граф Хантингтон подавил ругательство. Они замолчали, окруженные мертвенной тишиной подвала.

Дермот нашел Волка наверху, в скромно обставленной комнате, со старым столом и потертым диваном. Макс изучал утренние газеты. Рядом с ним лежала целая стопка. Рассвело, в немытое окно виднелось яркое солнце, встающее над Собачьим Островом. Макс отпил кофе из оловянной чашки. В углу комнаты стояла походная, спиртовая плитка. Они требовали передать полмиллиона фунтов, в облигациях Банка Англии, завтра вечером, в Хэмпстеде, а также, к субботе, вывести один полк английской пехоты из Ирландии. После этого заложников обещали освободить.

- Полмиллиона фунтов, - весело подумал Макс, - неплохой бонус. Я поделюсь им с фениями. Надо их поощрить, они отлично поработали.

К субботе и о мисс Люси, и о графе Хантингтоне никто бы не беспокоился. После получения выкупа Мэйфер ждал мощный взрыв, в котором должны были погибнуть и Кроу, и Холланды. Макса немного беспокоило, что его светлость мог не оказаться в нужном месте, в нужное время, но потом он хмыкнул:

- Если он выживет, мы его все равно убьем, рано или поздно. Я так пану Круку и написал. Я не даю гарантий, я не банк, - Макс улыбнулся, - но свои деньги я отрабатываю.

В газетах ничего не напечатали. Волк предполагал, что его светлость запретил упоминать о записке с ультиматумом фениев. Он снял засаду с крыши особняка на Ганновер-сквер, не желая подвергать ребят опасности. Они донесли, что через час после похищения парк оцепили полицейские. Приехали фотографы, привезли розыскных собак. Макс напомнил себе, что у мальчишки была рана на голове.

- И сумка у скамьи осталась, - он затянулся папиросой, - хотя пусть ищут. Кеб доехал до набережной, где нас ждала лодка. Собаки их туда доведут и остановятся.

- Мисс Кроу поела, - робко сказал Дермот, - она говорит, что эта склянка и конверт, для микстуры. У нее горло болит. Это кристаллы Конди какие-то, - юноша почесал в голове, - никогда о них не слышал..., И сахарный сироп.

Волк потянулся за склянкой, и капнул себе на ладонь. Жидкость, действительно, была сладкой.

- Кристаллы Конди, - наставительно сказал Макс, - это дезинфицирующее средство, милый Дермот. Его используют врачи, в госпиталях..., Ладно, - он кивнул на конверт, - отнеси ей все это, но стакана не оставляй. Пусть при тебе выпьет. Мало ли что, - Волк посмотрел на склянку:

- Она может ее разбить и перерезать веревки на ногах. Марта бы это сделала, а она ее дочь. С другой стороны, пан Крук предъявит нам претензии. Держали девочку в сырости, девочка заболела..., Ей четырнадцать, - успокоил себя Волк, - она напугана до смерти. Не будет она таким заниматься..., - он похлопал Дермота по плечу: «Пойдем, позавтракаем. Сегодня ребята обещали яйца, бекон и тосты».

Дермот спустился вниз и внимательно проследил, как девушка выпила микстуру. В свете свечи раствор был слабого, едва заметного розового цвета.

- Я вам буду приносить стакан, - пообещал Дермот, пропадая в темноте, - всего хорошего, мисс. Выздоравливайте.

Люси услышала, как поворачивается ключ в двери, и едва не плюнула ему вслед. Она нашла пальцами склянку и конверт.

- Теперь все будет хорошо, - сказала себе девочка. Она повторила Джону, вслух: «Все будет хорошо. Я знаю, что делать». Она говорила, а Джон сидел, прислонившись к стене, внимательно слушая.

- Только не сейчас, - закончила Люси, - я читала об этой новой науке, психологии. Надо усыпить их бдительность, Джон. Пусть они поверят, что мы сломлены, и тогда..., Завтра вечером, - решительно добавила она, - хотя мы не знаем, что сейчас на дворе. Может быть, ночь.

- Вряд ли они бы ночью принесли еду, - хмыкнул граф Хантингтон, - сейчас утро четверга, я уверен. Будем считать время, Люси.

- Это если меня раньше не убьют, - чуть не добавил Джон, но вместо этого поинтересовался: «А зачем ты взяла эти вещи в парк?»

Люси смутилась:

- Хотела тебе показать фокус. Он очень зрелищный. Хотела произвести впечатление, - весело добавила девочка.

Из-за двери раздался смешок: «Тебе это удалось, Люси». Девушка, покраснев, отозвалась: «Спасибо». Она повертела пузырек: «Все получится, непременно».

В большой столовой особняка Кроу было накурено. На отделанном серым мрамором обеденном столе лежала разделенная на секторы карта Лондона. В среду ночью, Питер и герцогиня, приехали на Ганновер-сквер. За ними послали охрану в клубы. Марта, к тому времени, вернулась с реки. Она лично сопровождала полицейских с розыскными собаками. Ищейкам дали понюхать сумочку Люси. На углу Брук-стрит собаки завертелись на месте, повизгивая.

- Здесь стояли кебы, - один из инспекторов, при свете газового фонаря, указал на отпечатки в грязи, -прошлой ночью шел дождь. Они возьмут след, не беспокойтесь.

Так оно и произошло. Однако на деревянном причале выше по течению Темзы псы остановились. Марта посмотрела на темную, ночную реку, на огоньки вдоль южного берега, и вдохнула запах сырости, от легкой волны.

- Их ждала лодка, - женщина повернулась на каблуке и пошла к экипажу, что они с Джоном взяли на Ладгейт-Хилл, - лодка и Темза. Северное море в сорока милях вниз по течению, а порт еще ближе. Хотя зачем увозить их из Лондона? Почти пять миллионов человек в городе живет. Здесь, все, что угодно можно спрятать, а в деревне каждый человек на виду. Это если они еще живы, - Марта читала о похищении Чарли Росса и знала, что ребенка так и не нашли. В экипаже она закурила папироску и велела себе успокоиться. Перед ее глазами была Люси, еще ребенком, маленькая, крепкая, с блестящими, русыми волосами, ковыляющая по зеленой траве лужайки в Мейденхеде.

- Мартина крестили, - вспомнила женщина, - она отлично ходила, а ей всего год исполнился. Попросила рядом со мной стоять, в церкви.