-Но как же? - удивленно начала Мадлен. Марта, подняв какую-то палочку, стала рисовать на песке. Глаза девушки расширились и она ахнула: «Мадам!»

Волна, с шорохом подобравшись к их ногам - смыла рисунок. Марта задумчиво сказала: «Если по душе тебе он, Мадлен - не отказывайся. Знаешь же сама, - праведную жизнь не только в монастыре можно вести. Заботится о муже, детей воспитывать...- она  пожала руку девушки. Та, внезапно поднявшись, посмотрела на обрыв: «Марта..., Мадам Холланд…, Спасибо, спасибо вам».

Она бежала наверх, придерживая платье,  тяжело дыша, косы развевались на ветру. Джон, торопясь вниз, проклиная неустойчивые камни, внезапно оступился. Сочно выругавшись, мужчина налетел на нее.

-Вы опять ругаетесь, - смешливо сказала Мадлен. «Всякий раз, как я вас  вижу, вы чертыхаетесь, ваша светлость.

-Я больше не буду, - пообещал Джон и облегченно подумал: «Господи, неужели...»

Она протянула руку и тихо вздохнула: «Что вы мне там, на реке говорили, у костра..., Вы мне по душе, очень по душе, ваша светлость».

Он прижался губами к длинным пальцам,  и едва слышно сказал: «Мадлен...»

-Джон...- попыталась она выговорить его имя по-английски, со смешным, певучим акцентом. «Жан...- Мадлен все улыбалась. Герцог, обняв ее, поцеловал, - нежно, осторожно. Золото ее  растрепанных волос освещалось  заходящим солнцем. Они взялись за руки, спускаясь к берегу, -  туда, где виднелись темные очертания шлюпок.

Марта облокотилась о борт «Молнии». Запахнув куртку, женщина завязала  шарф. Ветер здесь, в открытом море, был холодным. Она посмотрела на  закат по левому борту корабля:

-Вот и хорошо. Мадлен с Жюлем пока в Мейденхеде поживут, у Изабеллы. Осенью они  с Джоном обвенчаются, как разрешение он получит, и уедут все вместе в Вену. Мальчик там учиться  будет, в семье станет жить..., И Мэри уедет, уже в конце лета. И мы тоже, - она взглянула на запад, туда, где низкое солнце уже опускалось в простор темно-синей воды.

-Завтра к обеду будем в Плимуте, - рассмеялся Питер, что вышел на палубу. Он указал рукой в трюм: «Джону опять плохо, маркиза де Монтреваль за ним ухаживает».

-Ничего, - улыбнулась Марта, - пусть привыкает, раз выходит замуж за человека с морской болезнью. Я сразу в Итон поеду, к Тедди. Только сначала, - она подергала рукав холщовой куртки, - к портнихе схожу, вместе с Элизой. Бедная девочка уж и забыла, как платье носить.

-А потом в Америку, - утвердительно заметил Питер. «Мне Элиза проболталась, - он развел руками.

-Да, - Марта стояла к нему спиной, - мне надо домой, Питер. Там, - она махнула рукой в сторону Англии, - узнаем, что с Констанцей, но, кажется мне - все хорошо, Дэниел нашел ее. Может, она и дома уже. И Джо я напишу, об отце ее, - Марта помолчала, и тяжело вздохнула. «Я тебе для Тео письмо оставлю, отправишь ей? -  Питер посмотрел в большие, зеленые глаза и кивнул.

-Вот сейчас, -  велел он себе. Сняв очки, повертев их в руках, мужчина спросил: «Марта..., То, что ты в лагере сказала, когда мы с де Шареттом драться собирались, - это правда?»

Волна разбилась о борт «Молнии», корабль накренился. Марта, легко коснулась его руки: «Правда, Питер. Пока...- она запнулась, - пока это так».

Он склонил каштановую голову: «Спасибо и на том, Марта. Тебя ждать из Америки?».

-Не знаю, - она потянулась, - Питер был лишь немного выше, и поцеловала седой висок. «Не знаю, Питер».

-Поворот! - закричал от штурвала капитан Фэрфакс. «Молния», заполоскав парусами, разрезая носом волны, -  пошла на север.

-Колокола звонят, - Марта улыбнулась и велела: «Наклонись». Мадлен изящно присела. Женщина, поправив тонкую, кружевную вуаль, полюбовалась бриллиантовой, с крупными изумрудами, тиарой.

-Ее при королеве Анне сделали, - сказала Марта, - а изумруды - мой муж покойный велел вставить, перед нашим венчанием». Она перекрестила девушку: «С Богом. Бояться нечего, тебе сам папа Римский разрешение на брак прислал».

Мадлен пожала ей руку. За окном был теплый, яркий день,  пышные кроны деревьев на Ганновер-сквер  играли золотом. Мадлен вздохнула: «Ваша светлость…, Марта…, Спасибо вам, спасибо, что вы вернулись. Как бы я без вас…- девушка  покраснела.

Она стояла - высокая, тонкая, окутанная кремовым шелком, перехваченное под грудью платье спускалось на пол, шлейф был аккуратно расправлен.

Марта передала ей букет белых фиалок, и позвала: «Элиза!»

Дочь, с венком на голове, с распущенными по спине, отросшими, белокурыми волосами, заглянула в спальню и ахнула: «Тетя Мадлен, вы как из сказок о рыцарях! Как королева Джиневра!»

Марта подошла к зеркалу, и, оглядела себя - она была в платье темно-зеленого шелка, шляпа - с узкими, по новой моде, полями, была украшена  бантами. Бронзовые, завитые волосы падали на плечи.

-Вернулась, - подумала она, осторожно помогая Мадлен спуститься с лестницы особняка Холландов. У подъезда уже стояла золоченая, запряженная белыми лошадьми карета.

Марта закрыла глаза и вспомнила теплую, озерную воду, белый песок уединенной бухты, синее, просторное небо над Эри.

Они с Мирьям сидели у кромки воды, в одних холщовых, коротких рубашках. Та сладко потянулась: «Хорошо как искупались. Видишь, - женщина подтолкнула Марту, - я же тебе говорила, здесь нет никого, остров. Вечером Стивен зайдет на боте, заберет нас».

Марта посмотрела на румянец, что играл на щеках Мирьям, на влажные, каштаново-рыжие косы. Женщина  рассмеялась: «Ты, наверное, с  мужем, часто сюда плаваешь?»

Мирьям хихикнула: «Нередко, поверь мне». Она взяла руку Марты:

-Все хорошо будет, милая. Ты же еще молодая женщина. У меня тоже так было, - она помрачнела, - два года целых. Видишь, как ты сюда приехала, как я тебя откормила, -  все и началось опять. Это же война, - Мирьям вздохнула, - так бывает.

Марта скосила глаза в вырез рубашки: «Тут, как ничего не было, так и не появилось».

Мирьям развела руками: «От этого трав у меня нет. А мой сбор пей, каждый день, пока, - она подмигнула Марте, - не поймешь, что больше не надо».

Марта поводила ногой по песку: «Я знаю, что он меня любит. Видела. Давно еще, как замужем за Джоном была. Потом он Жанну встретил, потом эта революция началась…, - женщина замолчала. Мирьям уверенно сказала:

-Он Тедди растил, как родной отец. Он с вас пылинки сдувать будет. Стивен  мне рассказывал о нем, милая. Так что ни о чем не тревожься.

Марта почесала в бронзовой голове и недовольно ответила: «Я подумаю. Ты прости, что с Мораг так получилось, - она почувствовала, что краснеет, - если через шесть лет не передумает она, -  пусть венчаются».

Мирьям пропустила сквозь пальцы песок: «Я все понимаю, сама такой была, двадцать лет назад, в Филадельфии. Если бы любила того человека, так же поступила».

-Дэниела, - утвердительно сказала Марта. Мирьям только кивнула, смотря куда-то вдаль. Марта услышала растерянный голос сына , - он стоял у камина, высокий, мощный, в хорошо сшитом сюртуке, опустив, как мальчик, кудрявую, каштановую голову.

-Ты меня будешь ругать, - тихо сказал Тедди. «Мы с Мораг обручились, мамочка, и хотим пожениться».

-Обручились, - повторила Марта. Она сидела за столом Питера. Отодвинув бумаги с расчетами, женщина нашла шкатулку розового дерева со своими сигарами. Распахнув дверь в сад, она обернулась. Тедди поспешно чиркнул кресалом.

Марта выдохнула дым и посмотрела в лазоревые глаза сына. Тот покраснел и отвел взгляд. «Может быть, - тихо спросила Марта, - мне стоит с Мораг поговорить? Вдруг она миссис ди Амальфи что-то не сказала?»

-Она ей все сказала, - буркнул Тедди. «Не надо, говорить, пожалуйста…- он помолчал. «Это я во всем виноват, мама, мне очень стыдно. Они для меня как родители были - дядя Джованни и тетя Изабелла, и я, под их крышей…»

-Чтобы такого больше не повторилось, - вздохнула Марта, - Мораг поплывет со мной обратно в Америку. Через шесть лет, если еще будете этого хотеть, - она  усмехнулась, - повенчаетесь. Пока ты Кембридж закончишь, пока у мистера Бромли в конторе поработаешь, хотя бы два года…