Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

-Завтра опять купаться пойду, - зевнула Шуламит, - прямо на рассвете.

-Ты осторожней, - посоветовал Джошуа.

Кузина пожала стройными плечами: «Тверия еврейский город, бояться нечего. Арабы на севере, да и я без пистолета никуда не выхожу, сам знаешь».

Шуламит отлично стреляла, ездила на коне, плавала, и даже ходила под парусом, научившись этому в Яффо. Они приехали в Тверию две недели назад. Джошуа занимался с местным раввином, а Шуламит проверяла, как идет строительство постоялого двора. На могилу Рамбама приезжало много паломников. Судаковы хотели возвести здесь новую гостиницу, в добавление к тем, которыми они управляли в Иерусалиме, Яффо и Цфате.

-В пятницу папа с мамой появятся, - усмехнулась Шуламит, распустив волосы: «Они с вооруженной охраной едут, как и мы. Можно не волноваться, Спокойной ночи, - она помахала Джошуа. В саду раздались ее легкие, почти неслышные шаги.

-Тоже завтра вечером искупаюсь, - Джошуа вынул с полки том Талмуда, и зажег новую свечу. Он присел за стол. Раскрыв свою тетрадь,  юноша стал готовиться к занятиям.

Шуламит жила у  раввина. Пожилые люди, они с женой ложились рано. Девушка, оказавшись в своей комнате, присев на кровать, стала  расчесывать волосы:

-Девятнадцать лет. Мама с папой, конечно, ничего не говорят, но ведь видно, они волнуются. Но что, делать, если мне никто пока по душе не пришелся. Не  бывает таких евреев, как кузен Джон, - она, внезапно, улыбнулась, вспомнив веселый голос матери: «Рано или поздно, в Южную Африку тоже евреи потянутся, обещаю вам. Тем более, твой кузен все грозится там алмазы найти».

Шуламит вытянулась на узкой кровати и закрыла глаза.

-Нет, нет, - вздохнула девушка, - надо ждать. Сюда приезжают юноши из Европы. Не те, кто в ешивах учатся, а другие, те, что хотят землю обрабатывать, исследовать нашу страну..., Такой человек мне и нужен, тот, что ничего не боится. Тот, за кем, можно и в Африку отправиться, и на край света, - она взбила подушку. Пробормотав молитву, девушка повторила: «Так и будет».

Рассветное небо было серым, в саду не начали петь птицы. Шуламит оделась. Взяв пистолет, засунув его в карман шаровар, девушка вылезла из окна.  Тверия еще спала. Она, пробежав по узкой улочке, оказалась на берегу озера.

Кинерет уходил вдаль.  Шуламит, сбросив шаровары и рубашку, собрав волосы на затылке,  полюбовалась бескрайним простором озера. Вдали виднелась пустая лодка. Она, было, нахмурилась: «Унесло, что ли? Ветра, который день нет».

Шуламит  зашла по пояс в теплую, прозрачную, ласковую воду. Она обернулась, взглянув на черепичные крыши, на низкие домики, на берег белого песка.

-Когда-нибудь, - пообещала себе Шуламит, - здесь все расцветет. 

Девушка  окунулась  и, блаженно зажмурившись, нырнула.

-Давай, - шепнул  одному из своих подручных человек, что  лежал на дне лодки, выставив над ее бортом подзорную трубу: «Только смотри, если она задохнется, нам ничего не заплатят».

Они следили за девушкой еще в Иерусалиме, но там выполнять заказ было опасно, вокруг всегда были люди. Здесь, в Тверии, они сначала думали избавиться от юнца, но потом главарь банды, поморщился: «Незачем. Начнут жалобы подавать, знаю я этих евреев. Девчонка, вы сами видели, купаться ходит. Утонула и утонула, здесь течения. Мало ли, вдруг судорога, ногу свело. Такое бывает. Пусть хоть все озеро обыщут».

Вторую девушка, ту, что они похитили в Цфате, уже отправили в Акко, в надежное место.  Их надо было послать на корабле в Измир, а там, как сказали арабу, о них позаботятся.

-Вот и славно, - он пожал плечами, принимая задаток.

Он приподнял голову и усмехнулся. Над озером пронесся жалобный, приглушенный стон. Подручный, придерживая потерявшую сознание девушку, быстро доплыл до лодки. Араб, принимая ее, связывая, закрыл рот кляпом: «Повезет какому-то паше или наместнику провинции, ничего не скажешь. Такое тело редко встретишь. Кожа, будто жемчугом светится». Он завернул девушку в ковер. Подручный оделся: «Она быстро очнется. Я легко ударил, ничего страшного».

-Когда она очнется, - пробормотал араб, вглядываясь в горизонт, - мы будем далеко отсюда. И чтобы никто даже пальцем к ней не прикасался - строго велел он: «Возок наглухо закрыт. Мы ее будем держать связанной, никуда ей не сбежать. Двигаемся, - он подогнал тех, что сидели на веслах.

Араб вытащил якорь. Лодка быстро пошла вдоль берега на север, к маленькой рощице, где их ждали лошади и возок, крепкий, с железным засовом на маленькой дверце, без единого окна.

Легкие, тихие волны набегали на берег. На песке кучкой лежала сброшенная одежда, и стояли маленькие, девичьи туфли с загнутыми носами.

Часть третья

Стамбул, лето 1855

Шелковый, толстый ковер скрадывал шаги. В коридоре дворца Долмабахче пахло свежестью. Босфор был совсем рядом. Кизляр-агаши, глава черных евнухов, провел рукой по хрустальному поручню лестницы. Он полюбовался  огромной  люстрой из богемского стекла, подарком королевы Виктории султану Абдул-Меджиду.

Стены были увешаны морскими пейзажами, в тяжелых рамах. Кизляр-агаши, смешливо, подумал: «Вот же эти армяне. Дворец пять миллионов золотом стоил. Из них подрядчики себе немало в карман положили, и еще ухитрились комиссию своему соплеменнику организовать. Но хороший живописец, ничего не скажешь».

Дворец начерно завершили весной. Первой отделали женскую половину, с роскошным садом, каскадом прудов, золочеными потолками, и мраморными бассейнами.  В комнатах валиде-султан отопление проложили под полом. В огромной ванной  устроили серебряные краны и поставили лондонскую новинку. Кизляр-агаши сначала усомнился, что она будет работать, но английский инженер усмехнулся: «Смотрите. Такое демонстрировали на выставке в Хрустальном Дворце, еще четыре года назад».

Вещь была изготовлена из лучшего, белоснежного фарфора. Инженер дернул за серебряную цепочку. Евнух, заглянув через его плечо,  присвистнул: «Никогда бы не подумал, что это возможно, Сулейман-ага». Он заставил себя не отводить глаз от  лица инженера. Это было непросто, но кизляр-агаши повторил себе: «Ты к нему привыкнешь. Каждый день будешь смотреть, и привыкнешь. Аллах милосердный, хорошо, что у него голова после всего этого работает, и отменно. Сильный человек».

Осенью прошлого года его вызвал Абдул-Меджид.

Султан  поиграл серебряным ножом для разрезания бумаг: «Вот что, дорогой мой. Я знаю, ты занят на стройке, но тебе придется перепоручить часть своих обязанностей другим евнухам. Я хочу, чтобы ты поухаживал за одним человеком. Лучшие врачи, лучшие снадобья. Его только что привезли в Стамбул. Я велел его держать на Кызал-Адалар, на вилле ее величества валиде-султан. Там меньше любопытных глаз. Бери лодку, отправляйся туда, и помни, этот человек должен выжить. Все золото империи, - тонкие губы усмехнулись, - в твоем распоряжении».

Кизляр-агаши только поклонился. На пороге кабинета, он услышал голос султана: «Выжить, и не сойти с ума».

Евнух провел на островах всю зиму,  выхаживая Сулейман-ага, как будто тот был его сыном. Он кормил англичанина с ложечки, менял повязки на лице, гулял с ним по саду. Тогда врачи еще боялись, что инженер потеряет зрение, и строго запретили ему снимать бинты с глаз. Кизляр-агаши ходил с ним по дорожкам, поддерживая за руку. Евнух разговаривал с ним, огонь лишь слегка повредил губы. Англичанин быстро стал произносить слова, и первым делом поинтересовался,  где он.

-В Стамбуле, - мягко ответил кизляр-агаши: «После взрыва вас подобрал турецкий корабль. Мы за вами ухаживаем. Как только вы оправитесь, вы сможете уехать домой».

Пальцы англичанина зашевелились. Он, приподнялся в постели: «Я бы хотел послать письмо, в Лондон, семье..., И встретиться с английским послом».

-Разумеется, - успокоил его кизляр-агаши: «Как только разрешат врачи».

Инженер вышел из отделанной итальянским, розоватым мрамором умывальной. Он, хмуро, спросил: «Вы так и не получали весточки из Лондона?»

1649
{"b":"860062","o":1}