-Вы же завтракали! - возмутилась Джо. «Яйца, хлеб кукурузный, каша с маслом, кофе…»

-Это второй завтрак, - Меир, что сидел, прислонившись к бревну, блаженно закрыв глаза, потянулся: «Мы уже успели проголодаться»

-Там все в порядке, - Джо кивнула на дом. Муж незаметно задержал ее руку в своей ладони. Женщина, чуть вздрогнув, погладила его пальцы. «Прокачу Иосифа сегодня на боте, - смешливо решила Джо, вставая к штурвалу. «Вечером выйдем в озеро, бросим якорь  где-нибудь у островов…»

Она подтолкнула Мэри, что стояла, засунув руки в карманы  куртки: «Отец тебя отлично научил  морскому делу.  Хоть сейчас матросом можешь наниматься».

-Может, так и будет, - шутливо ответила девушка, крикнув: «Мораг! Расскажи нашим гостям об островах, пока мы туда идем!»

Аарон посмотрел на накренившийся бот, на детей, что прыгали по палубе. Он вздохнул, разделывая рыбу: «Так ты, Меир, считаешь, что нам надо тут остаться?»

Кузен пожал плечами:

-Дорогой мой, ты здесь за год столько заработаешь, сколько в Иерусалиме - за всю жизнь не увидишь. И потом, -  добавил Меир, - не забывай, общины тут оплачивают дом для раввина. Хочешь - на восточном побережье оставайся, хочешь - езжай дальше, на запад все тянутся, - он взглянул на бесконечный, сверкающий простор озера: «Там, на западе - будущее этой страны, я уверен. Кинтейлу золото как раз оттуда привозили. А потом, - он бросил камешек в воду, - доберемся до Тихого океана, построим там города…»

-Не в деньгах же дело – неохотно пробормотал Аарон и взглянул на Иосифа. Тот хмыкнул: «Один ты такое решать не можешь. Поговори с Диной,  осенью, как в Нью-Йорк вернемся. А то сейчас дитя родится…., - он осекся и посмотрел в сторону деревянной лестницы.

Эстер стояла наверху, крича что-то, улыбаясь. Аарон прислушался, и рассмеявшись: «Вот и родилось, - он быстро поднялся к дому.

Миссис Онатарио и Мирьям хлопотали у очага. «Красавица, - радостно сказала Мирьям. «Дина молодец, отлично справилась. Иди, иди к ним, - велела она, - мы сейчас воды нагреем, искупаем вашу доченьку».

Легкий ветер с озера шевелил холщовые занавески спальни. Дина сидела, опираясь на подушки, любуясь новорожденной. Дверь скрипнула, и женщина  вскинула голубые глаза: «Аарон…, ты не рад, наверное…»

-Что ты, - он стоял, не в силах перешагнуть порог. «Какая она красивая, - подумал Аарон. «Я вас люблю, - он присел на постель и осторожно коснулся нежной щечки девочки. «Беленькая, - улыбнулся Аарон. «В тебя, мое счастье, Динале…»

-Глаза темные, - шепнула жена. «Как у тебя, милый мой. Батшева, - она покачала дочь. Та почмокала. Аарон, наклонившись, едва дыша, поцеловал младенца. Ребенок открыл глаза - большие, в длинных ресницах и требовательно заплакал.

-Корми, - Аарон все смотрел на них: «Батшева, да. Мы ее будем звать Американка, - ласково добавил мужчина и повторил: «Американка».

Джо лежала на песке, устроившись головой на плече мужа. Он пошевелился и натянул на них куртку. Горел костер, в озере лениво плескала рыба, над их головами играл, переливался Млечный Путь.

-Девочка, - усмехнулся Иосиф. «Дети целый день, как с прогулки вернулись, только об этом и говорили.  Здоровенькая, крепкая. Я за ней присмотрю, раз мы на целый год в Нью-Йорке остаемся. Меир нам дом свой отдает, на это время».

Джо приподнялась на локте, и, целуя его, велела: «А ну скажи! Я же вижу, - ты уже которую неделю ходишь, и глаза от меня прячешь. Не дело, Иосиф, - она потерлась холодным носом о его щеку.

Муж обнял ее, и вздохнул: «Скажу, вот только тебе это не понравится, конечно…»

Джо тихо слушала. Потом, прижавшись к нему,  женщина усмехнулась: «Знаешь, когда я в тебя влюбилась?»

-На «Молнии», у Черного Этьена, - удивленно ответил Иосиф. «Тогда же, когда и я в тебя».

-Когда ты его лечил, - задумчиво проговорила Джо. Она присела и собрала на затылке темные волосы: «Ты тогда сказал, что это - твой долг. Именно так, - Джо помолчала.  Наклонившись, взяв его лицо в ладони, она шепнула: «Так и будет, Иосиф. Ты  делай то, что должно, а мы  подождем тебя».

-Это я буду ждать, - выдохнул Иосиф, обнимая ее, переворачивая на спину, целуя маленькую, едва заметную грудь. «Буду ждать, когда увижу тебя, Черная Джо. До конца дней моих».

-Да! - крикнула она, приподнявшись, привлекая его к себе, вцепившись сильными руками в его плечи. Птицы на вершинах сосен встрепенулись.  Встав на крыло, они закружились над тихой бухтой, над лунной дорожкой на воде, над  легкими волнами, с шуршанием набегавшими на берег.

Деревья в саду, - золотые, рыжие, - опускали свои ветви на крышу шалаша. «Вот и все, - сказал капитан Кроу, спускаясь по приставной лестнице. «Теперь стены хорошие, крепкие.  Восемь дней простоят».

-Дядя Аарон, - умоляюще сказал Элайджа, - можно мы с Давидом тут переночуем? Я на озере ночую - а ведь у нас холоднее. Это ведь заповедь, - прибавил мальчик. «Хаим с Натаном тоже - в Филадельфии будут в шалаше спать».

Аарон, что сидел на скамейке, ловко вырезая деревянную погремушку, улыбнулся: «Если мамы вам одеял дадут…»

-Дадут, - горячо ответил Давид, и шепнул Элайдже: «Ты мне про озера расскажешь, а я тебе - о Карибском море, и о джунглях. Папа дядю Аарона как раз  в джунглях встретил. Потом моего папу сжечь хотели, на костре, а мама и дядя Аарон, и другие пираты  его спасли».

Аарон собрал игрушку. Стивен, присев рядом с ним, закурив, улыбнулся: «Батшева ваша порадуется. Она у вас веселая, смеется все время».

-Славная доченька, - ласково согласился Аарон. «Вот, как раз  год ей исполнится, и отправимся обратно.  Я в это время буду раву Гершому помогать, преподавать…»

Он замолчал и вспомнил глаза жены. Дина стояла у зеркала, растерянно вертя в руках бриллиантовые серьги. «Аарон, - жалобно сказала она, - но ведь дорого…, Может, не надо было…»

-Как это не надо? - он посмотрел на ее волосы: «На озере тоже - едва косынкой прикрывала. А тут шляпы, береты..., Как красиво все-таки».

Он приподнял мягкую прядь и провел губами по белеющей из-под кружев шее. «Новый Год же послезавтра, - ласково заметил он. «Тебя радовать надо, любовь моя, мудрецы так заповедовали. Тем более, - он взглянул на  Батшеву, что спала в колыбели,  - доченька у нас родилась. Ты же не сможешь пойти в синагогу, - он вздохнул, - с маленькой, но ничего, Мирьям и Сара за девочками присмотрят, не волнуйся».

-Радовать, - лукаво отозвалась Дина, вдевая в уши серьги, - можно по-разному, рав Горовиц. Рахели и Малка на прогулке, так что…, - она вздохнула: «Только все равно - тихо надо, а то Батшева…»

-Не проснется, - уверил Дину муж. От нее пахло молоком, свежестью, шелковое, светлое платье чуть слышно шуршало, и Аарон, целуя ее, подумал: «Мы и, правда - могли бы тут остаться. Свой дом, обеспеченная жизнь, Дине не надо будет работать, девочки выйдут замуж в хорошие семьи…, Надо поговорить с  ней».

Но потом он вспомнил огненный закат над холмами Иерусалима, и сердце кольнуло мгновенной, острой тоской. «Почему так? - спросил себя Аарон, обнимая жену. «Это как без Дины - не вижу ее, и душа болит, места себе не находит. Так и со Святой Землей, с Иерусалимом.  Чувствую, что должен быть там, не знаю, почему - но должен. Без него мне не жить».

Дина, поцеловав его темные глаза, прижав его к себе, едва слышно сказала: «Люблю тебя!»

Аарон обернулся - девчонки стояли на каменных ступенях, удерживая маленькую Дебору.

-К Давиду! - капризно сказала девочка. «К мальчикам хочу!»

Капитан Кроу, рассмеявшись, потушил окурок. Присев, он раскрыл объятья: «Я тоже мальчик, моя хорошая! Пойдешь к папе?»

Дебора  бойко сбежала на усыпанную мраморной крошкой дорожку.  Девочки устроились у журчащего фонтана, на еще зеленой, усыпанной осенними листьями,  лужайке.

-Какой дом хороший у Меира, - подумал Аарон, выдыхая дым, смотря на дочерей и Элишеву. Они о чем-то разговаривали - тихо, серьезно. «Три этажа, - он взглянул на чистые, в мелких переплетах, окна, - и комнаты какие большие. Мирьям со Стивеном после Суккота домой поедут, на озеро, а мы тут до лета останемся. И от денег они с Эстер отказались. Мы же предлагали  платить за особняк. Сказали, что даже слышать ничего такого не хотят. На Песах сюда приедут, устроим семейный седер…, Иосиф будет в кабинете Эстер больных принимать, я  в синагоге поработаю, так год и проведем».