-А куда писать? - спросил Нат.

-На озеро Эри, куда же еще, - Тони подхватила саквояж: «Элайджа, пошли».

Уже когда лодка выходила из устья Гудзона в море, Тони поднялась наверх. Отряхнув испачканные углем руки, прижавшись головой к плечу Элайджи, она тихо спросила: «Мы, как твои папа и мама поженимся, да? Сами?»

Капитан поцеловал ее теплый, высокий лоб. «Поженимся и сразу уедем на озера. Он  об этом забудет, уверяю тебя. Ты же ему не дочь, какая ему разница?»

-Надеюсь, - вздохнула Тони. Девушка положила свои тонкие пальцы поверх большой руки Элайджи. «Я тебя люблю, - капитан Кроу прижал ее к себе, - я за тебя жизнь отдам, Тони. И всегда, всегда буду рядом».

-Я тебя тоже, - она посмотрела вперед туда, где перед ними расстилалась темно-синяя, вечерняя гладь моря. Лодка, дымя трубой, шла на юг, оставляя за кормой огни Нью-Йорка.

Дэниел проснулся от стука в дверь. Он протянул руку вниз. Посмотрев на свой хронометр, мужчина желчно заметил: «Шесть утра. Или британцы первыми объявили нам войну?»

Он вернулся за полночь, чуть пошатываясь. Прочитав записку, что лежала у двери комнаты Антонии, он  даже не стал стучать.

-Пусть спит, - Дэниел, пройдя в опочивальню Констанцы, рухнул на большую кровать. Он с наслаждением подумал о Батшеве рядом с ним. Прошептав: «Уже скоро», - Дэниел заснул.

Мужчина накинул атласный халат и вышел в переднюю. Горничная робко сказала: «Гонец, из Вашингтона, мистер Вулф».

-Идите, - он отпустил их и добавил: «Кофе мне заварите, раз уж я встал».

В спальне он взломал печать и прочел торопливые строки: «Дорогой Дэниел, с прискорбием сообщаю тебе, что вице-президент  Клинтон, скончался позавчера от сердечного приступа. Немедленно возвращайся в Вашингтон. Я хочу провести твое назначение через Палату и Сенат до того, как они разъедутся на каникулы. Обсуждать войну в Британии ты уже будешь в новой должности, а инаугурацию мы назначим на сентябрь. Искренне твой, Джеймс».

-Джеймс Мэдисон, президент Соединенных Штатов Америки, - Дэниел сунул письмо в карман халата и задумчиво сказал: «Маленькая, победоносная война, красивая, юная жена - и Овальный кабинет станет моим. Если Джеймс решит пойти на второй срок, -  он развел руками, - и  президенты, бывает, умирают».

Он открыл комнату Тони. Остановившись на пороге, оглядев ее, Дэниел побледнел. «Мерзавка, - мужчина отбросил ногой записку, что валялась на полу, - истинно, дочь своей матери. Ничего, - он рассмеялся, - капитан Кроу пожалеет, что на свет родился. Сын шпиона, и сам шпион британцев. Тони у нас останется вдовой, и очень быстро».

Дэниел запахнул халат и пошел собираться.

В небольшом кабинете пахло пылью. Клерк, чихнув, просматривая документы, пробормотал: «Элайджа Кроу, тридцати лет. Место рождения,  Филадельфия, Пенсильвания, холостяк. Антония Вулф, семнадцати лет. Место рождения, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, не замужем. Разрешение от родителя невесты, пожалуйста, - он протянул руку и предупредил: «Ваша лицензия, квакерская, дороже стоит. Вы знаете, наверное, - клерк усмехнулся.

Элайджа отсчитал деньги, и клерк передал ему лицензию: «Поздравляю. Не забудьте, вам нужны два совершеннолетних свидетеля, мужчины, вот  место, - он показал, - для их подписей».

Капитан Кроу вышел из Индепенденс-холла: «Папа и мама здесь поженились, они мне рассказывали. Джордж Вашингтон у них в свидетелях был». Мужчина посмотрел в блокнот: «Зайти на Черри-стрит, в синагогу, взять у них календарь на следующий год, с равом Гершомом повидаться. Потом  на Арч-стрит, в Общество Друзей».

Элайджа набил трубку. Пройдя к реке, он посмотрел на сверкающие под солнцем, легкие волны. «Папа и мама обрадуются, - капитан затянулся хорошим табаком и вспомнил ласковый голос матери:

-Ты не бойся, сыночек. Если вы друг друга любите, то вам ничего не помешает.

Мать  оторвалась от ткацкого стана и развела руками: «Отец ее - вовсе не плохой человек. Даже хороший, - Мирьям вздохнула, - был таким, в молодости. Они там, в Вашингтоне, просто  другие люди, милый».

-Тони, она не такая, - мрачно сказал Элайджа, что сидел за столом, аккуратно чертя карту. «И мама у нее - замечательная была».

Мирьям встала. Подойдя к полкам с книгами, она ласково провела пальцем по переплетам. Мирьям читала заглавия: «Не мог Менева ее убить. Но ведь Дэниел написал - это совершенно точно был он. Не верю, никогда не поверю. Не такой человек Менева. И Констанца - она всегда с индейцами дружила. В ее книгах  и легенды их, и песни. Ни одного дурного слова о них не написала. Найти бы Меневу, да где его искать - весь запад пылает. Текумсе, говорят, с британскими войсками в Канаде соединился. Господи, только бы мирно мы жили, зачем нам эти склоки, что нам с британцами делить, уже и поделили все давно».

Она вздохнула. Вытащив «В погоне за Черным Волком»,  Мирьям полистала книгу: «Жалко ее, Констанцу. Детей сиротами оставила. Хоть Тедди за Дэвидом присматривает, и будет присматривать». Мать подошла и поцеловала сына в каштановый затылок: «Женись на Тони, и привози ее сюда. Три внука у меня есть уже, хочу еще».

Элайджа отчаянно покраснел и что-то пробормотал.

-Три, - хмыкнула  Мирьям, поднимаясь в свою спальню. Она положила книгу на застеленную индейским покрывалом кровать. Женщина присела к столу, открыв берестяную шкатулку.

-Милая мамочка, - читала она. «У нас все хорошо. Я сдала здешние экзамены, на голландском языке, и теперь  дипломированная акушерка. Тетя Джо мне очень помогла, с языком. Она открыла свою школу,  частную, для девочек, у нее три класса по десять человек в каждом. Давид и дядя Иосиф в армии, приезжают, когда могут. Конечно, хотелось бы мне видеть мужа чаще, но что теперь делать. Давид уже майор, в прошлом году получил звание. Шмуэль растет, роды были очень легкие, я за два часа справилась. Он в отца,  глаза у него темные, спокойный, хороший мальчик. Пока я его не отлучила, я помогаю тете Джо со школой, а она присматривает за Шмуэлем, когда я хожу к пациенткам. Целую тебя, папу и Элайджу, Мораг я пишу отдельно. Твоя любящая дочь, Дебора».

-Если бы они еще не воевали, - пробормотала Мирьям. Вздохнув, она развернула письмо от старшей дочери.

-Милая мамочка, - писала Мэри, - Бен растет и радует нас. У Майкла  все хорошо, он читает лекции в Кембридже, когда не занят на шахтах или с железными дорогами. Он говорит, что лет через десять мы  увидим, как сила пара перевозит людей не только по воде, но и по суше. Мы живем с тетей Мартой и дядей Питером, в Мейденхеде. Решили не покупать свое имение, всем вместе  веселее. Тем более Бен сейчас пошел в Итон, Мартин  поступает летом в Кембридж, и осталась здесь одна Юджиния. Хотя, мамочка, летом мы с Майклом ожидаем счастливого события. Я уже оправилась от ранения и врачи мне разрешили рожать.

Мирьям погладила ровные строки: «Не рисковала бы ты так, доченька. Тридцать восемь тебе, и ранение  в поясницу было. Господи, как Иосифа благодарить, что он спас ее. Джо с Деборой  за ней ухаживали. Дебора тогда только в Амстердам приехала. Вместо того,  чтобы к хупе готовиться - с раненой сидела, мне Элайджа рассказывал. Буду за нее Псалмы читать, - решительно подытожила Мирьям. «Но там Марта, Питер, врачи хорошие - все обойдется».

Она посмотрела в окно - сын спускался к пристани. Обменявшись парой слов с отцом, улыбнувшись, он  взошел на палубу бота. Дверь спальни стукнула и капитан Кроу, обнял ее сзади: «Элайджа на рыбалку отправился, до вечера».

-Так это хорошо, - томно сказала Мирьям, чувствуя, как муж подталкивает ее к постели. Она шепнула: «Я только полежать хотела, почитать...»

-Почитаем, - уверил ее Стивен, распуская каштаново-рыжие, подернутые сединой косы. «Потом и почитаем, вместе. А пока...- он поцеловал жену и усмехнулся: «Пока мне не до чтения, дорогая моя».

-Обрадуются, - уверенно повторил Элайджа. Выбив трубку, спрятав ее, капитан широким шагом пошел на Черри-стрит, в синагогу.