-Спите, пожалуйста, - она почувствовала на губах сладкий, чистый вкус воды. Девушка лежала, свернувшись в клубочек, длинные ресницы дрожали. Она, наконец, успокоено засопела. Менева, при свете костра, стал листать книгу.

-Отец мне рассказывал, - вспомнил он, - Осенний Лист, миссис Мирьям, у нее такая книга была. Еврейская. Миссис Мирьям меня принимала, и отца  тоже. Она, наверное, еврейка, - Менева, посмотрел на белую щеку девушки, немного раскрасневшуюся от жара костра.

-Все будет хорошо, - вздохнул он, - обещаю, мисс. 

Он подбросил в костер еще дров и стал ждать рассвета. Спать было нельзя. Менева знал, что звери чувствуют больного, или слабого человека. «Вы не бойтесь, - сказал он девушке, - не бойтесь. Я здесь, я с вами».

Он протянул руки к огню и отчего-то улыбнулся.

Мирьям сидела на камне, подняв до колен подол замшевой, индейской юбки, держа ноги в теплой, бурлящей воде источника. Вода была целебной. Менева рассказал ей, что раненые индейцы всегда ей лечились.

-Я даже не знала, что такое бывает, - зачарованно сказала Мирьям, глядя на темные вершины гор. На зеленом лугу паслись бизоны, она заметила рядом  с ними оленей. Менева показал ей огромное, чистое озеро. Вода была синей, такой прозрачной, что Мирьям увидела стайки рыб и камешки на дне. Он отлично управлялся с каноэ. Подводя его к берегу,  индеец заметил:

-Это и есть наша земля, мисс Мирьям. Мы бы очень хотели жить здесь и дальше. Посмотрим, - индеец выпрыгнул на берег и подождал, пока она выберется из лодки, - посмотрим, как оно будет.

Она видела удивительный, каменный лес, кипящие, разноцветные озера и фонтаны пара, что били из-под земли. Менева поселил ее в своем доме. Он был построен в манере белых, из старого, крепкого дерева, с  очагом и маленькой террасой, что выходила на быстрый, бурный ручей. Сам Менева ушел. Индеец сказал, что поставит себе вигвам. Когда Мирьям покраснела, и пробормотала: «Как же так…», Менева отмахнулся:

-Этот дом еще мой отец возводил. Я здесь сорок лет живу, мисс Мирьям, ничего страшного. Вы гостья, и к типи не привыкли. А я, - он широко улыбнулся, - привык.

Тогда она еще ходила с искусно вырезанным костылем. Менева прислал к ней пожилую женщину. Та принесла Мирьям местную одежду. Индианка говорила на медленном, но правильном английском.

-С мужчиной жила, - усмехнулась она, расчесывая волосы Мирьям, - с белым. Долго жила. Он пять лет назад умер. Сыновья мои охотниками стали, - она махнула рукой на горы, - дочки замуж вышли, за белых людей, а я к народу своему вернулась. Здесь, - миссис Блэк положила ладонь на сердце, - позвало что-то.

-Позвало, - пробормотала Мирьям, растирая щиколотку. Перелом сросся быстро. Миссис Блэк, увидев, как Мирьям ловко снимает лубок, спросила: «Ты лечить умеешь?».

Мирьям кивнула:

-Я училась, у своего отца, он был очень хороший врач. И в колледже училась, на востоке, целый год.

-И буду учиться дальше, - добавила про себя Мирьям. Миссис Блэк перекинула на спину седоватые косы и что-то пробормотала, себе под нос.

С тех пор к Мирьям стали ходить женщины, и дети. Она вспомнила, что отец ей рассказывал о травах. У Шмуэля была старая тетрадка, в которой разными почерками были записаны сведения об американской флоре.

-Здесь, конечно, запад, а не озера, - вздохнула Мирьям, - но я разберусь.

Она, еще подростком, спросила у отца, кто заполнял тетрадь.

-Твоя бабушка Дебора, - он стал загибать пальцы, - прабабушка Мирьям, миссис Онатарио, ее мать, миссис Франклин. Ей сто лет, этой тетради, - усмехнулся Шмуэль.

Мирьям завела свой блокнот. У Меневы, в библиотеке, она нашла несколько чистых. Женщины рассказывали ей о травах. Она, еще прихрамывая, бродила по лесам и лугам, рвала растения и засушивала их между страниц большой Библии.

-И на востоке это пригодится, - думала Мирьям, занося в тетрадку индейские названия, - здесь, в горах, еще никто из белых не был.

-И не надо, -  девушка, вдыхала легкий запах серы, что поднимался от источника: «Почему индейцев не могут оставить в покое? Даже Дэниел, - Мирьям поморщилась, - говорил, что они должны стать американцами. Это их земля, - девушка вскинула голову и посмотрела на птиц, что кружились в ярком, синем небе, - они здесь жили с незапамятных времен».

Она не сказала Меневе, что убила Смита.

-Только Джошуа в этом признаюсь, - решила Мирьям, - Смит, все-таки был его отец. Хотя какой отец? Джошуа его в последний раз двадцать лет назад видел.  И Смит свою мать убил, он заслужил свою судьбу. Вот и все.

Она вспомнила уютную, маленькую библиотеку в доме Меневы.

-Мой покойный отец, - сказал индеец, - и мистер Констан, - он подмигнул Мирьям, - тот самый, знаменитый журналист, они дружили.  Индейцы ее звали Рыжая Лиса. Она, - мужчина указал на полку, - все эти книги моему отцу подарила.

Мирьям рассматривала заглавия. Новых изданий здесь не было. Менева развел руками: «Сами понимаете, мисс Мирьям, в маленькие города книг не привозят. Это не выпивка, и не оружие. Поеду вас провожать, в Сан-Франциско, и куплю что-нибудь».

Мирьям вертела в руках старый мячик. Он лежал в открытой шкатулке с детскими игрушками.

-Но миссис Вулф индейцы убили, - недоуменно сказала девушка, - мне мой же…, кузен говорил. Дэниел Горовиц. Сын майора Хаима Горовица.

Мирьям почему-то не хотелось рассказывать Меневе, что она была помолвлена. У ручья, когда она очнулась, девушка только упомянула, что была в гостях у родственников и ее похитили мормоны.

-Как в романе,  - неожиданно смешливо подумала Мирьям, - тети Вероники. «Цветок скалистых гор». Английская леди бежит от мормонов, и встречает индейца. Он оказывается побочным сыном какого-то лорда. Они влюбляются друг в друга, возвращаются в Лондон, и его признают наследником титула и состояния. Это понятно, тетя Вероника знала, что бабушка Мораг, дочь лорда Кинтейла. А он, - девушка искоса, незаметно, взглянула на Меневу, что удил рыбу, - он внук Кинтейла.

-Мы с вами семья, - ласково сказал Менева, чистя рыбу, - только очень дальняя.

-Давайте я, - Мирьям, что лежала на одеяле, потянулась к ножу.

-Нет, нет, - Менева поднял ладонь, - вы отдыхайте, пожалуйста. Вы поедете в седле. Я вас научу, как это делать со сломанной ногой. Обещаю, будет не больно. А я пойду рядом, - он стал насаживать куски рыбы на ветку.

-Очень хорошо, что вы оттуда сбежали, мисс Мирьям. Вы смелая девушка, - он взглянул на чистые, влажные черные волосы. С утра Менева быстро сделал ей костыль. Он сказал, немного покраснев:

-Я сейчас посмотрю, как вы с ним управляетесь, мисс Мирьям, и схожу, прогуляюсь. Ягод наберу, орехов…Раз вам мяса нельзя.

Он показал рукой на запад: «У меня есть индейки, домашние. Папа еще их разводил. Без мяса не останетесь, - он осторожно предложил Мирьям руку. Девушка проковыляла к ручью. Менева улыбнулся: «Делайте все, что вам надо. Не бойтесь, звери все спят, утро на дворе».

Мирьм все вертела мячик.

-Я с ним играл, в детстве, - сказал Менева.

-Миссис Вулф не индейцы убили, мисс Мирьям. Другой человек. Мой отец ему отомстил. Устраивайтесь, - он коротко поклонился и вышел на крыльцо.

Менева долго набивал трубку, а потом решил:

-Не буду ей ничего говорить. Она мне рассказала, умер тот…вендиго, что миссис Вулф убил. Менева смутно помнил тот день, высокую траву прерии и пули, что хлестали по серому камню. Он помнил красивую, рыжеволосую женщину, прикрывшуюю его телом от выстрелов.

-Она меня спасла, миссис Вулф, - Менева затянулся трубкой, - а потом отец мне все рассказал. Дэниел Горовиц, - Менева оглянулся на дверь, - очень хорошо, что я это узнал. Но я не буду его калечить, это бесчестно. Однако отомстить  за отца все равно надо. Я просто пристрелю этого Дэниела.

Мужчина опустил голову в ладони:

-Мисс Мирьям…, мисс Мирьям пусть едет в Сан-Франциско, как выздоровеет. Так лучше, - он вдохнул ароматный дым. Не оглядываясь, Менева пошел к своей лошади.