-Эх, - подумала девушка, - а я ведь на книги откладывала. Ничего, на койку хватит, пока лето - горничной устроюсь, а потом место в школе найду. Записку я им оставила, - она поджала губы, - пусть не волнуются. Уехала  и уехала, пора своей жизнью жить.

Марта решительно потянула на себя ручку двери . Она сказала клерку, что сидел за конторкой: «Одно место в почтовой карете для цветных, до Нью-Йорка».

Две девушки сидели на деревянной пристани, болтая босыми ногами в воде. Между ними, на холщовой салфетке, лежали ломти хлеба и сыр.

-Жарко тут у вас, - Марта вытерла пот со лба. «В Бостоне свежее».

-А ты смешно говоришь, - хихикнула вторая девушка - пониже Марты, с коротко стрижеными, мелкими кудряшками. «У нас в Южной Каролине не так слова произносят».

-У вас тоже - смешно говорят, как по мне, - Марта бросила в воду кусочек хлеба: «Сейчас чайки налетят. Так тебя мальчиком с юга выводили?»

-Ага, - девушка провела рукой по затылку. «Так безопасней. Теперь надо чепец носить, пока волосы не отрастут. А чего ты не хочешь в горничных остаться? Миссис Сэндберг на тебя не нахвалится, всегда в пример ставит. Через год уже старшей будешь, - она посмотрела на чаек и рассмеялась: «Я море-то только здесь и увидела. Стояла, помню, рот раскрыв. Оставайся, - она подтолкнула Марту, - все же самый лучший постоялый двор в Нью-Йорке. И койка бесплатная, и еда, а так тебе придется самой каморку искать. И охота тебе учительницей быть - вздохнула девушка.

-Охота, - Марта прожевала сыр. «Ничего, справлюсь. Сама слышала - негры из церкви нашей хотят уйти. Хоть преподобный отец и за аболиционистов, а все равно, пока все белые к причастию не подошли, цветных не пускают. Мистер Варик сказал - будем деньги собирать и помещение снимать, сами справимся. Меня преподавать берут, по средам и воскресеньям».

-Тебе денег не хватит, - хмыкнула подруга.

Марта усмехнулась и сладко потянулась: «Я еще частные уроки взяла, дорогая моя. И в Свободную Африканскую Школу меня нанимают, как ее откроют в следующем году. Местное общество аболиционистов деньги дает. А тебе бы тоже - грамоте научиться, а то даже имя свое написать не можешь. Все же с хорошим парнем гуляешь. Твой Джонни читать умеет, не чета, тебе»

-Он свободным родился, как ты, - девушка покраснела, - вам легче. Слушай, - она зашептала что-то в ухо Марты.

-Я тебя свожу в одно место, - задумчиво сказала та, когда подруга замолчала. «Там  женщина принимает, акушерка, она тебе все объяснит».

-Так платить надо, - погрустнела девушка.

-Не надо, - уверенно заявила Марта. Вскочив на ноги, свернув салфетку, она спросила: «А тебя, когда сюда привезли, - ты у кого жила сначала?»

-Неподалеку, - рассмеялась товарка. «Ферма, если от нашего постоялого двора вверх пойти, через рощу и направо. Хорошие люди, белые, муж с женой. Мистер Уэбб его зовут. Ой, - испугалась негритянка, закрыв рот рукой, - мне нельзя это рассказывать, это тайна!»

-Мне можно, - успокоила ее Марта. Стянув платье через голову, оставшись в одной короткой, холщовой сорочке, она велела: «Купаться!»

Марта открыла калитку и подтолкнула подругу: «Пошли, пошли! Это благотворительный кабинет, стесняться нечего. Сегодня, видишь, -  она кивнула на крыльцо, - для цветных день».

Они встали в конец маленькой очереди. Марта вспомнила грустный голос Эстер: «Я, конечно, милая, считаю все это предрассудком. Все эти, - она вымыла руки и вытерла их  салфеткой, - разделения, все эти галереи для негров..., Но, сама понимаешь, даже здесь, на севере - люди еще косные и отсталые. А я хочу лечить всех, без того, чтобы обращать внимание на цвет кожи. Вот и пришлось учредить дни для цветных, ты прости меня. Иначе белые ходить не будут».

Женщина присела к столу. Окунув перо в чернильницу , она стала заполнять первую страницу маленькой тетради. «Все у тебя в порядке, - рассеянно сказала Эстер, пока Марта одевалась. «Для матери письмо отдай мне.  Дядя Меир его с государственным курьером пошлет, так быстрее. Написала ты ей? - Эстер зорко взглянула на девушку.

Та покраснела и кивнула. «Прощения попросила. Мы поссорились, тетя Эстер, поэтому я из дома уехала. Но я неправа была. А возвращаться, - Марта надела туфли, - я тут обустроилась уже...»

Эстер закрыла тетрадь. «Хаим у нас грозится, что в шестнадцать лет разведчиком уедет, на территориях хочет служить. И ведь придется отпустить, хотя мы с ним договорились - пусть сначала в Вест-Пойнте, кадетом побудет. Насчет уроков французского не беспокойся, - женщина откинулась на спинку простого стула, - это я тебе устрою, с осени.

-А сколько стоить будет? - деловито спросила Марта, присев напротив.

-Нисколько, - рассмеялась та. «Это подарок от нас. А что ты хочешь научиться раны обрабатывать - так приходи ко мне раз в неделю,  вот и все, - она потрепала девушку по голове и усмехнулась.

-Все будет хорошо. И что у тебя там с матерью случилось - забудьте. Вы же родные люди, вам друг за друга держаться надо».

Марта  подождала, пока подруга зайдет в кабинет. Присев на скамейку, открыв свой саквояж, она краем глаза посмотрела внутрь. Пистолет был завернут в салфетку. «Сейчас отправлю Грейс на постоялый двор, - подумала девушка, - и пойду к этим Уэббам. Квакеры, наверное, как дядя Стивен. Папа говорил, их на Подпольной Дороге много. А по дороге, в роще, постреляю».

Она блаженно закрыла глаза. Подставив лицо летнему солнцу, девушка улыбнулась: «Брат родится, или сестра. Мама с бабушкой хоть не одни будут. Но я домой не вернусь, уж слишком много дел там, на юге. Папа был бы рад,  если бы узнал, я уверена».

-Уверена, - твердо повторила она. Марта застыла, глядя на высокое, летнее небо.

Низенькая, полная женщина в темном платье открыла дверь. Посмотрев на Марту, она вежливо, удивленно спросила: «Что вам угодно?»

Перед ней стояла высокая, стройная девушка, с кожей цвета каштанов, с уложенными вокруг головы черными косами, в холщовом переднике служанки. Девушка переложила в левую руку маленький саквояж, и  поздоровалась:  «Меня зовут Марта Фримен. Может быть, вы слышали о моем отце..., Его называли Сержант, - покраснев, добавила девушка. Марта вспомнила голос отца: «Я, тыковка, не могу тебе всего рассказывать, да и не нужно это. Просто знай - тут, на севере, много тех, кто помогает черным».

-Я бы хотела поговорить с вами..., - Марта замялась, - и с вашим мужем, миссис Уэбб.

Фермерша  отступила, приглашая ее в дом. Женщина взяла ее за руку: «Нам очень, очень  жаль, милая. Мы знали вашего отца. Проходите в гостиную, сейчас я позову мужа».

Марта присела на краешек стула.  Беленые стены и деревянный пол были безукоризненно чистыми, на тканой скатерти, что покрывала стол,  лежала Библия и «Дневник» Джорджа Фокса.

-Точно, квакеры, у них даже распятия нет, как у дяди Стивена, - подумала Марта, оглядываясь.

С порога повеяло запахом сена. Мужчина с полуседой бородой улыбнулся: «Простите, мисс Фримен. Корм коровам задавал. Чем могу служить? - он поклонился.

Марта поднялась. Выпрямив спину, глядя на Уэббов,  она ответила: «У вас пряталась девушка, моя подруга, Грейс, ее из Южной Каролины привезли. Я знаю, чем занимался мой отец. Его друг, капитан Стивен Кроу, с озера Эри - он тоже этим занимается. Он квакер, как и вы, - Марта набрала воздуха в грудь.

-Я знаю о Дороге, - она заметила, что Уэббы переглянулись. «Я отлично стреляю, езжу на лошади, хожу под парусом..., Говорю по-французски, - зачем-то добавила она.  «Я хочу быть полезной, пожалуйста..., - Марта, наконец, замолчала. Она  увидела, как Уэбб усмехается в бороду.

-Вы присядьте, -  он отодвинул стул. «Присядьте, мисс Фримен, сейчас кофе выпьем. Молоко свежее совсем, хлеб с утра пекли,  у нас джем домашний, ежевичный. Перекусим, а там и решим - что нам дальше с вами делать. Хорошо? - он взглянул на жену, и та кивнула.