- Да и я сам ничего не знаю, - Грегори рассовал по карманам пиджака портсигар и спички.

- Только чувствую что-то, - он закрывал глаза и видел Джейн:

- Потерпи еще немного, - просил ее Грегори, - все устроится, любовь моя, - он вспомнил, как целовал ее золотистые волосы, как она дрожала, откинувшись в его руках: «Милый, милый мой...»

- Никто у меня ее не заберет, - сказал себе Грегори, - никогда.

- Пошли, - велел ему брат, взглянув на хронометр, - тетя Юджиния и Жанна сегодня обещали устрицы с бараниной и крыжовенный пирог. Жанна его испечет, - Петя усмехнулся, вспомнив веснушки на лице девчонки и дырку от выпавшего зуба.

Грегори взял саквояж, и они направились с Хэмпстедского холма вниз, к Сент-Джонс-Вуду. Вечерело, дул свежий ветер с запада, над Лондоном играл огненный, огромный закат. Грегори посмотрел на черные силуэты воронов, что кружились над еще зелеными деревьями парка. Юноша услышал их настойчивый, хриплый крик, и повторил себе: «Все будет хорошо».

Салон- вагон компании «К и К» прицепили к ночному экспрессу из Ньюкасла. Чуть меньше трехсот миль, разделявшие города, локомотив, с двумя остановками, проходил за шесть часов. Они сели в поезд в полночь. Марта отправила Люси спать. Дочь не протестовала, только зевнула, прижимая к себе «Аналитическую химию» Берцелиуса: «Я почитаю немного». Личный проводник принес им чаю. Дверь гостиной закрылась. Марта повертела телеграмму от вдовствующей герцогини: «Если бы он с нами сначала поговорил...»

Питер опустил в серебряную чашку ломтик лимона. Поезд шел быстро, делая пятьдесят миль в час. В приоткрытое окно немного пахло морем. Жена сидела, закинув ногу на ногу, покачивая остроносой туфелькой, куря папиросу в мундштуке из слоновой кости:

- Какая она у меня все-таки красивая, - полюбовался Питер. Марта стряхнула пепел: «Зачем-то пошел к Джону...»

Питер развел руками:

- Милая моя, он пошел к отцу любимой девушки делать предложение, как тысячи других юношей, каждый год. К нам с тобой когда-нибудь явится молодой химик..., - Питер почесал седой висок и указал глазами на дверь спального отделения, куда ушла дочь:

- Кто знал, что Джон..., - Марта резким движением потушила папиросу:

- И я знала, и ты знал, милый. Это у них в семье, испокон веков. Как он может, - женщина подперла кулачком острый подбородок, - он сам во время оно хотел с Полиной бежать в Америку и пожениться. Грегори наполовину индиец. Придет время, когда они будут заседать в парламенте и становиться баронетами, как евреи.

Они еще долго говорили об этом, но Питер улыбнулся:

- Пойдем спать, любовь моя. Ты же завтра, прямо с Юстонского вокзала поедешь на Ладгейт-Хилл и будешь убеждать Джона, что он неправ, - Питер подмигнул жене. Марта сидела, поглаживая изящными пальцами бархатный мешочек с оружием.

В Ньюкасле у них был дом, на берегу Северного моря, с пляжем, купальней и причалом для бота. Питер поднимался до рассвета, и будил сына. Когда Марта с Люси спускались вниз, их ждал горячий завтрак. Слуг они здесь не нанимали. Марта, даже на отдых, привозила документы и шифровальные таблицы. Муж уезжал с детьми в контору и на производство, а она долго купалась. Пляж был отгороженным, пустынным, Марта плавала в одной короткой рубашке.

Она работала, шла на рынок и в лавки, готовила обед. Вечером они выходили на боте в море, или сидели у костра, держась за руки. Дети бегали в мелкой воде залива. По выходным они ездили на пикники, устраивали вылазки в близлежащие замки и даже осмотрели остатки стены Адриана. Марта засыпала, положив голову на крепкое плечо мужа, забыв о шифрованной переписке фениев и о тысячах записей в конторских книгах «К и К». Она проверила сведения о людях, принятых на работу за последние пять лет и сказала мужу:

- Из тех, кто сейчас трудится на заводах, у меня никто не вызывает подозрения. А уволенные..., -женщина вздохнула, - где их искать?

Однако она занесла в блокнот список из двух десятков фамилий. Здесь были англичане, ирландцы, эмигранты из Германии и Польши. Марта, гуляя по берегу моря, слушая крик чаек и плеск воды, думала о Максе.

- Со времен коммуны о нем ничего не слышно, - она бросила какую-то палочку в легкие волны, -восемь лет прошло.

Марта написала издателю Макса, в Женеву, и в тамошний университет. Марта знала, что книги Макса печатают, она видела тома в магазинах на Чаринг-Кросс. Издатель ответил, что авторские отчисления переводятся на счет доктора де Лу в Лионском Кредите, в Париже. Из университета сообщили, что ничего не слышали о докторе де Лу с тех пор, как он получил степень.

- И никто не слышал, - кисло заметила Марта себе под нос, - нигде он не появлялся, Юджиния его не видела, с Полиной он не связывался. Мирьям..., - она вспомнила избитую, грязную, худую женщину, с растрепанными волосами, сидевшую на лестнице, на рю Мобийон.

- Мирьям ничего не скажет, - поняла Марта, - бесполезно спрашивать. Как Юджиния мне в Париже, не сказала о Федоре Петровиче. Но Юджиния боялась, а Мирьям..., - Марта тяжело вздохнула,- взрослая женщина…, Менева погиб, при Литтл-Бигхорн, а где Амада, один Господь знает.

Марта попыталась аккуратно, пользуясь старыми знакомствами в американском военном ведомстве, выяснить, что произошло с племенем Амады, людьми большой птицы.

- Дорогая миссис Кроу, - читала она ответ, - эти индейцы считаются, чуть ли ни самыми непримиримыми на западных территориях. Так называемая Лесная Роса Маккензи, о которой вы спрашивали, по слухам, увела племя дальше на северо-запад. В те места еще не ступала нога белого человека.

Марта достала карту Америки и долго смотрела на линию Скалистых Гор:

- Не найти тебя, - он вспомнила светло-голубые глаза девочки, и ее черные, мягкие волосы. Марта спросила, не видел ли Маленький Джон под Литтл-Бигхорн Меневу Маккензи и его дочь. Юноша помотал головой: «Нет, тетя Марта».

- Даже если и видел, - поняла женщина, - то не признается. Ни мне, ни, своему отцу. Но вроде выправился мальчик, Полина говорит. В Южную Африку собирается.

Марта присела на постель, в одной кружевной рубашке и убрала бархатный мешочек с пистолетом в свой парижский, крокодиловой кожи, ридикюль. Она застегнула золотую пряжку. Питер читал какие-то отчеты. Муж весело сказал:

- Возьмешь на Ладгейт-Хилл оружие, и заставишь нашего будущего свата согласиться на брак. Я знал, что из тебя выйдет отличная свекровь.

Тонкие губы цвета черешни улыбнулись, Марта подняла шелковое покрывало и скользнула к нему под бок:

- Приданое получим, - смешливо протянула женщина, - у нас трое сыновей и всего одна дочь. Будем богачами, войдем в высший свет..., - Питер расхохотался и притянул ее к себе. Он заснул, а Марта лежала, слушая стук колес и спокойное дыхание мужа:

- Девушки у Холландов все такие, - думала она, - Джейн пятнадцать, а венчаться хочет. Ничего, его светлость я уговорю. Подождем два года. Грегори денег заработает..., Даже если они поедут в Индию, ничего страшного. В Индии давно железные дороги, телеграф, Суэцкий канал открыли. За месяц теперь до Бомбея можно добраться, кто бы мог подумать. Люси ее младше на год, а совсем еще ребенок. Кроме химии, больше ничем не интересуется.

Марта, задремывая, напомнила себе, что надо забрать у Джона обязательство зятя о работе.

- Мне спокойнее будет, если оно в моем сейфе окажется, - поняла женщина, - а ведь Федор Петрович тоже пропал. Не появляется, только деньги переводит, и пару раз в год Джону записки присылает, о радикалах русских. Радикалы..., - Марта, внезапно, подняла веки. Женщина осторожно, чтобы не побеспокоить мужа, протянула руку за блокнотом.

Проверка инженеров и ученых, работавших на «К и К», была возложена на службу безопасности в лондонской конторе. Марта сделала себе пометку: «Забрать досье у мистера Филда». Это был начальник отдела, бывший инспектор Скотленд-Ярда.

- Мало ли что, - решила она, наконец, засыпая, - Питер нанимает людей из Германии. Германия, Польша, Россия..., Это химическое предприятие, яды на каждом шагу. Люси ими занимается, ядами..., - Марта вздохнула. Они с Питером сказали дочери, что Грегори сделал предложение ее подруге.