Садясь в вагон подземной дороги, Марта оглядела пассажиров.

- Любой из них, - подумала женщина, - любой..., Этот юноша, по виду клерк, в очках…, Что у него в саквояже? Техника продвинулась очень далеко, террористы используют бомбы с часовым механизмом. Они и себя не пожалеют, чтобы взорвать метрополитен..., - Марта отвела глаза от предполагаемого клерка и напомнила себе:

- Проверить, еще раз, досье всех, кто работает в Дублинском замке. Особенно католиков. Пьетро бы меня за такое не похвалил. Не каждый ирландский католик, радикал, но все равно, все равно..., - она ехала до станции Юстон, где ее должен был ждать муж. Марта хотела забрать у его светлости обязательство зятя о работе. Она даже заговорила об этом, но герцог удивился:

- Зачем? Пусть лежит в нашем архиве, здесь безопасно. Лучше иметь его под рукой.

Перед летней поездкой в Ньюкасл Марта сказала мужу, что надо усилить охрану на химических производствах и проверить сведения обо всех людях, что были приняты на работу за последние пять лет. Питер закашлялся:

- Это тысячи человек, Марта. В конторе, как ты знаешь, у нас отдельная служба безопасности. Мы не берем людей с улицы, а здесь все-таки предприятие...

На создании службы безопасности в Лондоне настояла именно Марта. Отдел из трех бывших полицейских занимался тщательной проверкой всех служащих конторы «К и К». Питер, сначала, удивился:

- В Сити известно, что мы не принимаем людей по объявлениям, а только по личным рекомендациям. Мы не публикуем вакансии в газетах, мы не..., - Марта повела рукой:

- Ты мне будешь благодарен. Потраченные деньги себя окупят.

- Ничего, - ответила она мужу, - Люси будет занята в лаборатории, Мартин при тебе состоит, в конторе. Я займусь проверкой сведений о тех, кто работает на заводах, - Марта устроилась на бархатном диване салона-вагона: «Проведу каникулы над бумагами, как и всегда».

- Скоро они вернуться должны, - Сидония оглядела кухонный стол, на котором красовалась миска с тестом. Газовая плита была разожжена. С террасы слышался смех, Петр играл с Николасом и Жанной. Внук, приехав в Мейденхед, сказал, что Грегори занят в городе. Бабушка покачала головой:

- Он очень, много работает. Конечно, он молодой врач. Всего год, как университет закончил. Пока он свою практику откроет, много воды утечет.

- Тетя Сидония, помочь вам? - Юджиния появилась на пороге кухни: «Жанна придет сейчас, она умывается. Петр их на реку водил».

Жанна и Николас подружились. Маленькая баронесса, конечно, командовала сэром Кроу, говоря, что она его старше на год. Сидония, глядя на них, думала:

- И один без отца растет, и вторая..., Хотя у Жанны старший брат есть, и Моше приехал. Он здесь гостить не может, ему не пообедать, как следует, но Юджиния мальчика в Лондон отвезет. Пусть познакомятся.

Она взглянула на каштановые, непокрытые волосы женщины.

- Дождались, что дома никто шляпы не носит, - смешливо поняла Сидония, - тетя Марта, правда, еще полвека назад так делала. Но и на улице, все больше дам без капоров. Тем более, летом. Мирьям, например, или Марта. И Полина редко шляпу надевает.

Сидония поправила прическу. Косы у нее до сих пор были густыми, но совсем седыми.

- Ева блондинка, - вздохнула миссис Кроу, - у нее не так седина заметна. Она и младше меня, на пять лет. Дожить бы до того, как мальчики женятся, Петру двадцать четыре. Хотя он инженер, все время в разъездах..., - Сидония ласково сказала:

- Отдыхай, милая. У тебя в Париже практика, ты с детьми возишься..., Отдыхай, читай книги. Жанна ко мне придет. Она у тебя отлично готовит.

Юджиния, действительно, отдыхала. После гибели мужа она не стала продавать кабинет, хотя французское правительство обеспечило ее большой пенсией. Он должен был отойти по наследству Пьеру, а пока Юджиния принимала матерей с детьми. Здесь, в Лондоне, она успокоилась.

- Он сюда не приедет, - Юджиния сидела в кресле на террасе, смотря, как Петр, вместе с детьми, седлает лошадей, - не посмеет. Господи, я это делаю только потому, что я боюсь за Пьера и Жанну..., - она не хотела думать о визитах бывшего мужа. Макс, в Париже, давно не появлялся. Юджиния иногда хотела зайти к его поверенным, но потом одергивала себя:

- Тебе все равно не дадут никаких сведений. Если он..., если с ним что-то случится, ты об этом узнаешь. Пьер наследник Макса, адвокаты тебе напишут.

В Мейденхеде Юджиния читала, слушала рассказы дяди Мартина о его путешествиях, занималась с детьми, помогала Сидонии готовить. Питер и Марта возвращались из Ньюкасла на следующей неделе, тогда же в Лондоне собирался оказаться его светлость. Сидония вздохнула:

- Мы на обед не поедем. Мы в Лондон два раза в год выбираемся, на Рождество и Пасху. И Мартина из школы не отпустят. Спасибо, что ты нас навестила, - она пожала руку Юджинии и полюбовалась, синим алмазом:

- Жанне твоей отойдет. Хорошая она у тебя девочка, хозяйственная, - ласково сказала миссис Кроу: «Кому-то славная жена достанется».

- Иди, иди, мама, - звонко сказала Жанна, отодвигая Юджинию, ныряя на кухню.

- Бабушка Сидония, - она подняла белокурую голову, - а что мы будем готовить? Пирожные? Петр все съест, - Жанна хихикнула, - он после Южной Африки всегда голодный.

Девочка потянулась за большим, не по ее росту холщовым фартуком. Сладко пахло ванилью и померанцевой водой. Они жарили тесто для канноли, взбивали крем. Жанна облизывала фаянсовую миску и весело болтала о Париже, о своей школе, о любимой кондитерской, и о том, как они с мамой ходят на рынок.

- Когда мы вернемся домой, - сообщила Жанна, - появятся куропатки, каштаны..., На Рождество мы всегда делаем шоколадное полено, а мама печет кекс, в октябре.

- И мы с тобой испечем, перед отъездом твоим, - пообещала Сидония, вымыв руки: «Давай будем канноли кремом наполнять».

- Люси не такая, - она усмехнулась, про себя:

- Ученым будет. Ей хозяйство ни к чему. Замуж бы она вышла, - Сидония вздохнула, - но тяжело это для образованных женщин…, - Жанна аккуратно сложила пирожные на фарфоровую тарелочку.

- Пойду, - девочка вскинула голубые глаза, - угощу кузена Петра, и всех остальных тоже..., - она покраснела. Сидония, ласково сказала: «Беги, конечно, милая».

Он сидел в кресле на террасе, разложив вокруг какие-то чертежи, внимательно читая книгу. Жанна, на цыпочках, подкралась сзади и заглянула через плечо юноши. Девочка зажмурилась, страницу покрывали математические формулы. Она увидела рисунок моста. Петр обернулся: «Это что у тебя такое?»

- Канноли, кузен Петр, - Жанна протянула тарелку:

- Их на Сицилии пекут, меня бабушка Сидония научила. Я сама делала, - он посмотрел на легкие веснушки вокруг ее носа, на дырку, на месте выпавшего зуба. От девчонки пахло выпечкой, сладко, по-домашнему.

- Садись, - он похлопал по ручке своего кресла, - и давай сюда канноли. Мама твоя с Ником французским языком занимается, а дедушка Мартин отдохнуть пошел, перед обедом.

На террасе, в мраморных вазах, цвели поздние розы. Жанна о чем-то тараторила, а Петя вспоминал черный, влажный сумрак алмазных копей, безжалостное, жаркое солнце Южной Африки. Канноли на вкус были словно наполненные ванилью облака. Он так и сказал Жанне. Девочка смутилась: «Я старалась, кузен Петр».

- Для вас, - чуть не добавила Жанна, но, вместо этого, повозила ногой в детской туфельке по террасе: «А вы потом обратно, в Южную Африку?»

- Это мы еще увидим, - Петр передал ей тарелку. Жанна соскочила с кресла:

- Пойду, маму и Ника угощу. И на десерт останется, к обеду, - добавила она. Девочка расправила подол короткого, ниже колена, темно-синего платьица: «Завтра ждите миндальное печенье».

- Глаз не сомкну, - добродушно отозвался Петр, - первым в столовую приду.

Она рассмеялась, исчезая в дверях террасы, Петр услышал ее легкие шаги, вверх по лестнице, и вдохнул запах ванили.

- Забавная она, - пробормотал юноша и вернулся к работе. Петя хотел закончить статью для вестника общества гражданских инженеров.