Петерсен помялся:

- А мистер Петр? Если он завтра вернется, нас здесь не будет…, - капитан смотрел вдаль. Петерсену, отчего-то показалось, что он улыбается. Стивен развел руками:

- Я не могу рисковать жизнями девятнадцати человек, из-за одной, мистер Петерсен. Нельзя задерживаться, время дорого. К августу мы должны оказаться к югу от острова Виктория, и выйти в открытое море. Сами видите, - Стивен указал на ледяную кашу, у борта «Ворона», - как бы нам не пришлось завтра вырубать корабль. Сильно похолодало. Подберите кого-нибудь из матросов на место кочегара, - велел он.

Жены за ужином не было. Стивен взял ее порцию, на оловянной тарелке. Он толкнул дверь своей каюты. Мирьям сидела на койке, низко склонив черноволосую голову, занимаясь каким-то шитьем. К вечеру на жилой палубе было совсем тепло. Стивен поставил тарелку и кружку на стол: «Я принес тебе поесть. Как Коннелли? - поинтересовался он. Голубые, большие глаза взглянули на него: «Стивен…»

- Как Коннелли? - он снял с переборки клинок Ворона и полюбовался искусной чеканкой на эфесе.

Мирьям сглотнула: «Он еще слаб. Он пришел в себя, но ничего не помнит. О том, что он стрелял, что было вчера и позавчера…, Однако в остальном, с ним все в порядке».

- Вспомнит, - муж развязал шнурки на вороте рубашки и закурил папиросу.

- Завтра мы начинаем движение на юг, есть промоины. Пусть выздоравливает быстрее, нужен второй навигатор. Петр не вернулся из разведки, - добавил он, повернувшись к жене. Стивен увидел, как женщина вздрогнула, закусив губу.

- Я его ждал, - Стивен присел на табурет, и стал стягивать сапоги, - но не мог оставаться дольше. Вешки стоят, я предупредил ночную вахту, что он может прийти. Давай спать, я устал сегодня.

- Он его убил, - поняла Мирьям.

- Убил и сбросил в море. Господи, бедный мальчик. Я во всем виновата…, Как я в глаза Марте посмотрю…, - она взглянула на хмурое, загорелое, покрытое шрамами лицо мужа:

- А если ребенок..., Если он будет не на меня похож, а на него…, Стивен меня выгонит, на улицу. Пусть выгоняет, - разозлилась Мирьям, - это мое дитя. На жизнь я себе всегда заработаю. Марта меня приютит. Это будет ее внук, или внучка. Как он мог? Я и не думала, что он такой…, - она все-таки выдохнула: «Стивен…, я хотела….»

Муж поднял руку:

- Молчи. Кроме тебя, других врачей, в экспедиции нет. Мне нужен врач, мне нужна женщина, и я несу за тебя ответственность, перед Богом и людьми. Ты моя жена, и так будет всегда. Выполняй свои обязанности.

Она выполняла. Она лежала, раздвинув ноги, обнимая его, слушая вой ветра за ставнями: «Бабушка, позаботься о нем, пожалуйста. Сделай так, чтобы он выжил, прошу тебя…, Не наказывай меня больше, не надо…, - она подавила стон. В неверном свете фонаря, женщина увидела, как улыбается муж. Он уснул, прижимая Мирьям к себе, в каюте было тихо. За бортом, в туманной ночи, скрипел, шевелился лед. Он окружал «Ворона» холодными объятьями, баюкая его в твердой, морозной колыбели.

Сначала Петя хотел повернуть на восток, обратно к «Ворону».

- Я должен, - юноша натянул рукавицы, - должен. Мирьям, я обязан о ней заботиться…, - он прошел сто футов в густом тумане, морщась от саднящей боли в руке. Петя понял, что не знает, куда идти дальше. В его сумке лежало десять корабельных галет и кусок рыбы, размером с треть его ладони. Рома выдавали пять столовых ложек.

- И вода…, - понял Петя, - здесь нет пресной воды, это морской лед…, Надо найти сушу, - он остановился. Переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, юноша вспоминал карту.

- Если вернуться на корабль, спрятаться…, - пронеслось у него в голове.

- Хотя где спрячешься? Я его весь обошел, еще в Плимуте. Он меня найдет и убьет. Я дурак, конечно, -горько сказал себе Петя, - надо было прийти к нему, сказать, что мы с Мирьям любим, друг друга…, Получилось все, как будто…, За его спиной, - он вздохнул. Выходило, что, пока не закончилось лето, Пете надо было добраться до континента и пройти, как можно дальше, на юг.

- Это тысяча миль, - юноша разозлился:

- Ну и что? Питер мне рассказывал о капитане Николасе Кроу. Он тоже оставил корабль во льдах и дошел до Гудзонова залива, до мыса Надежды. Если бы мы были на востоке…, - горько добавил Петя, - летом много китобойных судов. А здесь, - он оглядел морозное, пустынное ледяное поле, - кроме нас, никого нет. Значит, на юг, - твердо подытожил он: «Хорошо, что по солнцу можно ориентироваться».

Петя повернул в нужном направлении. Сначала юноша думал о Мирьям, о том, что, добравшись до Лондона, он должен, первым делом, на ней жениться.

- Они найдут Северо-Западный проход, - мрачно, сказал себе Петя, вспомнив лазоревые, холодные глаза капитана Кроу, - можно не сомневаться. Дядя Стивен хоть на шлюпках, а выйдет в Тихий океан. Они раньше меня дома окажутся. Пока я доберусь хоть до какого-нибудь стойбища инуитов, а тем более, до фактории, зима настанет. Они в конце осени пришвартуются в Сан-Франциско, а оттуда поплывут в Японию.

Петя летом поехал в Банбери ненадолго. Он сдавал выпускные экзамены в Итоне, и вступительные в Кембридже. Мать подмигнула ему:

- Я, хоть и составляю задачи, но помогать тебе не собираюсь, дорогой мой.

Петя отлично справился с математикой и физикой, а по латыни его не экзаменовали. Студентам технических специальностей она была не нужна.

- Грегори хорошо латынь знает, - Петя, легко шагал по слежавшемуся снегу, - он врачом хочет стать. И у Франческо к языкам способности. Он по-японски свободно говорит. Хотя у него мать японка.

Они все опекали младшего ди Амальфи. Пьетро и Эми остались в Токио еще на несколько лет. Пьетро был посланником при дворе императора Мэйдзи.

- Мой дедушка теперь граф, - гордо сказал им маленький Франческо, - и дядя Наримуне тоже. Он строит железную дорогу из Эдо, то есть Токио, в Осаку. Первую в Японии. И он помолвлен, скоро женится, - Франческо вздохнул: «На свадьбу не попаду, они в Японии красивые».

Полина погладила его по темноволосой голове. Она, с детьми, сидела на террасе:

- Пьетро шестой десяток, Министерство Иностранных Дел его еще не скоро в отставку отпустит. Они долго служат. Япония модернизируется. Как это Джон говорил? Нам важно, чтобы Британия влияла на политику императорского двора, важно иметь доступ в порты на Тихом океане. Рано или поздно Япония станет великой державой. Но ребенок без родителей растет. Хотя в Итоне таких детей много.

Полина, с Мартой и Питером часто ездили в школу на публичные выступления, концерты, и просто навещать детей. Здесь были мальчики, родившиеся в Южной Африке, Индии, Австралии и Гонконге, дети тех, кто, как говорил Питер, строил империю.

- В России то же самое, - заметила Марта, - на карту взгляни. У них страна от Польши до Тихого океана. И наши сыновья, - она вздохнула, - дома сидеть не будут.

- Грегори старшим в Итоне остался, - невольно, улыбнулся Петя, - ему пятнадцать. Присмотрит за Маленьким Джоном, за Франческо…, Следующим годом Мартин в школу пойдет. Тетя Полина обратно в Лондон переезжает. Джейн, и Люси вместе учиться отправляются.

Герцог, нехотя, согласился с доводами жены и матери. Мария Корвино училась в Кентербери, в школе при соборе. Полина, ядовито, заметила:

- В Банбери четыре класса при церкви, Джон. Сейчас новый век, ты не можешь отрицать важности женского образования. У меня есть университетский диплом, у Бет он есть, у кузины Мирьям…, Или ты хочешь, чтобы наша дочь была, как эти…, - Полина покрутила рукой, - девушки, что не могут найти на карте Британские острова?

Джон, ненадолго, приехал из Дублина, навестить семью и побыть с детьми. Они сидели в библиотеке, снизу раздавался звонкий голос Марии:

- Все, кто хочет пропалывать сорняки в огороде, отправляются со мной!

- Она салат выращивает, - смешливо заметила вдовствующая герцогиня, - а ее капуста на сельскохозяйственной выставке в Кентербери первый приз взяла. Восемь фунтов каждый кочан. Теперь она сыр хочет делать, Аарон говорил. Джон, - мать опустила спицы, - Полина права. Девочке девять лет, нельзя ей больше в деревне сидеть. В Лондоне школа, музеи, концерты…