Четыре этажа эмпориума блестели окнами. Над входом золотом было написано: «Универсальный магазин Леви Стросса и компании. Лучшие цены в Калифорнии». Мальчик в форменной курточке, распахнул перед ними высокую дверь,  и радушно сказал: «Добро пожаловать, мадам!»

О магазине Стросса Марте рассказала Мирьям, еще в Японии. Услышав ее имя, мистер Леви озабоченно спросил: «Все в порядке с мисс Мендес де Кардозо? Добралась она до восточного побережья?»

-Добралась, - усмехнулась Марта, - и в Европу отправилась. Вот мой сын, - она погладила Петю по голове, - Питер. Мы, мистер Стросс, в горы едем. Мой муж будет строить тоннель для Центральной Тихоокеанской Железной Дороги. Надо мальчика одеть, как полагается. И меня, - Марта подняла бровь, - тоже. Мисс Мендес де Кардозо говорила мне, у вас какие-то брюки есть, холщовые...

-Сейчас оставим юношу с продавцом..., - мистер Леви посмотрел на мальчика: «Тебе двенадцать, да?»

-Девять, мистер Стросс, - Петя покраснел: «Я просто высокий».

-И займемся вами, миссис Бенджамин-Вулф, - заключил хозяин магазина.

 В кабинке, за холщовой занавеской, раздеваясь, Марта решила: «Когда приеду в столицу, скажу Дэниелу, что надо  ему Мирьям написать. Пусть извинится, если у них со свадьбой не получилось. Бедной девочке легче станет. И сама ей весточку пошлю, что Амаду и Меневу видела, и все у них хорошо».

Брюки сидели отменно. Мистер Леви принес ей модели, что шились на подростков. Марта пощупала грубую, темно-синюю ткань: «Это  хлопок, мистер Стросс?»

-Французская саржа, из Нима, - донесся до нее голос хозяина: «Рубашки я вам оставил, миссис Бенджамин-Вулф, и ботинки тоже. Мы делаем третий размер, на ранчо много ребятишек работает».

Марта полюбовалась собой в большое зеркало. Женщина стянула волосы в узел на затылке, заколов их шпильками. Мистер Стросс принес ей и замшевую куртку.  Марта надела ее, и развязала шнурки на вороте льняной рубашки. На белой, хрупкой шее блестел простой, серебряный крестик.  Марта купила его в первой же ювелирной лавке в Сан-Франциско.

Она вспомнила о приказе.  Марта, в Сендае, аккуратно наклеила все обрывки на рисовую бумагу. Женщина спрятала ее в шкатулку, устроив тайник под шелковой подкладкой. «Степушке, конечно,  это не понравится, - она покрутила головой и разгладила мизинцем тонкую морщинку между бровями, - но что делать. Впрочем, ему и кое-что другое не понравится. Наверное».

В Сакраменто Марта сходила к врачу. Тот, осмотрев ее, улыбнулся: «Вам год остался до тридцати, миссис Бенджамин-Вулф,  вы молодая женщина. Тем более, как вы говорите, вы в горы отправляетесь, будете отдыхать...»

-Отдыхать, - кисло подумала Марта, вспомнив подпись, что она поставила в конторе Центральной Тихоокеанской Железной Дороги: «Отдыхать мне вряд ли придется. Степушка будет недоволен. Впрочем, он об этом только на перевале Доннера узнает. Не сидеть же мне без дела».

Когда она вышла в зал, мистер Леви всплеснул руками:

-Вам так идет, миссис Бенджамин-Вулф! И сына вашего мы одели, - он показал на Петеньку. Мальчик был в похожем наряде. Рыжие кудри прикрывала темно-коричневая, кожаная шляпа.

-Это мистер Стетсон делает, - ласково сказал мистер Стросс: «Он здесь, у нас, на западе жил. Теперь возвращается в Филадельфию,  будет производить такие шляпы. Называется, - Леви усмехнулся, - «Король Прерии». Я вам сделаю подарок, миссис Марта, - Стросс щелкнул пальцами. Продавец побежал к деревянной двери, что вела на склад.

-И кобуру, мистер Стросс, - Марта выложила на деревянный прилавок свой кольт. Оружейник в Сакраменто, увидев пистолет, заметил: «Сейчас есть новые модели. Табличку я вам перенесу, конечно, - он всмотрелся в гравированные буквы и хмыкнул: «Старая надпись».

-Ей больше, чем двести лет, - улыбнулась Марта. Она пристреляла новый револьвер на берегу реки Сакраменто и осталась довольна. Петенька тоже просил купить ему пистолет, но Марта успокоила сына: «Ружей на перевале, будет достаточно».

Из Сакраменто отправлялись не только инженеры. Компания наняла пять тысяч иммигрантов из Китая. Они, вместе с тысячами, других рабочих, и должны были строить дорогу. На перевале Доннера уже возводились временные дома. В них размещался персонал.

Марта расплатилась и весело попросила: «Вы пошлите мою одежду, оставшуюся, в пансион, мистер Стросс. Всего вам хорошего, - она протянула маленькую, жесткую руку, - мы завтра в Сакраменто возвращаемся. Я буду ваш магазин всем рекомендовать, - подмигнула ему Марта.

Она повесила замшевую, вышитую кобуру на ремень брюк, прикрыла бронзовые волосы стетсоном и вышла, держа за руку сына.

-Красавица, какая, - невольно вздохнул мистер Стросс, - она сказала, она родственница Горовицей, с восточного побережья. Такие люди никогда на запад не переедут. Что им здесь делать? Синагоги у нас деревянные, раввинов и нет вовсе..., Справляемся, как можем, - он покусал перо и велел: «Запакуйте вещи миссис Бенджамин-Вулф и позовите сюда рассыльного».

На серых камнях берега горел костер. Солнце заходило над Золотым Рогом. Петенька, в подвернутых штанах, шлепал по холодной воде. Они с мамой купили на причале корзину, и зажарили лосося на огне. Пахло близким океаном, рыбой, пахло счастьем.

-В горах, мистер Менева рассказывал, - Петенька наклонился и взял плоский камешек, - есть медведи. Гризли называются. И волки, койоты. Будем с мамой и папой на охоту ходить. Потом поедем в столицу, там Белый Дом, Капитолий..., Только в Россию я все равно вернусь.

Из России он почти ничего и не помнил,  только купола Федоровской церкви, и веселую, ласковую улыбку Достоевского. Книги лежали в маминой шкатулке. Дома Петя всегда говорил с родителями по-русски, отец занимался с ним чтением и письмом. Мама настаивала на том, чтобы не забывать китайский и японский: «Они тебе всегда пригодятся, - говорила Марта, - вырастешь, станешь инженером, начнешь ездить по свету..., Я еще и арабскому тебя научу, я его немного знаю».

Петя ловко пустил камешек по воде. «Наримуне-сан в Кембридже начнет учиться, - мальчик подобрал еще один, - а Грегори в школе. Итон называется. И я туда пойду. Здесь надо мост построить, - Петенька взглянул на пролив, что вел к океану, - так будет гораздо удобнее».

Мальчик  нахмурился. Второй камешек обогнал его собственный. «Семь, - усмехнулся сзади мужской голос, - а у тебя пять».

Петя прищурился. Мама все еще была у мишеней. Когда они пришли на берег, Марта сказала: «Здесь и постреляешь, милый мой. И я тоже».

Мужчина был высокий, широкоплечий, с темными, зачесанными назад волосами, и загорелым, лицом. «Сэм Клеменс, - протянул он руку, - рад познакомиться».

Сэмуэль посмотрел на рыжие, кудрявые волосы мальчика, на веснушки вокруг носа, и улыбнулся. Паренек независимо пожал его руку: «Питер Воронцов-Вельяминов. Мы здесь рыбу жарили, - Петенька кивнул на костер, - еще осталось. Хотите?»

У мальчишки был акцент. Сэм сначала подумал, что он из поселений вокруг Форта Росс. На севере штата, до сих пор оставалось много русских. Но у костра Питер рассказал ему, что жил в России, Китае и Японии, и только недавно, с родителями, приехал в Америку.

-Это твой отец? -  Сэм взглянул на невысокого, изящного мужчину в стетсоне и замшевой куртке, что стрелял по мишеням в полумиле от них.

-Мама, - расплылся в улыбке мальчишка и крикнул: «Мама! Иди к нам! Мистер Клеменс журналист, он в газете работает!»

Миссис Марта оказалась ровесницей Сэма, только вокруг ее зеленых, прозрачных глаз залегли тонкие морщинки. Они сидели, передавая друг другу куски рыбы. Сэм сказал: «Между прочим, шляпы мистера Стетсона не пропускают воду. Я сейчас принесу нам попить. Здесь есть родник».

Он вернулся к огню и добавил: «Мы еще на серебряных рудниках, в Неваде, это поняли. Я там шахтером был. А еще я работал лоцманом на Миссисипи. Я вырос на реке».

-Расскажите, - потребовал мальчишка, Сэм рассказывал, и все смотрел на миссис Марту. Она курила виргинскую папироску, щурясь от заходящего солнца: