-Я тебя изнасилую, - зло сказал Мунемото, - а потом отдам своим самураям. Здесь их пять десятков, ты хорошо проведешь время, шлюха! Ты мне все расскажешь, все..., - Мунемото перевернул ее на спину. Из разбитого рта, по белому подбородку текла кровь.  Глаза женщины закатились. Мунемото грубо встряхнул ее за плечи. Задрав простое кимоно, он разорвал  сасоеке, тонкую, нижнюю одежду женщины,  и навалился на нее.

-Сейчас, - велела себе Марта, превозмогая боль.  Она коснулась пальцами незаметного кармана в оби,  и нажала на хрустальные глаза птицы.  Клинок вошел в его лицо. Мунемото взревел. Марта, вывернувшись, выбежала на террасу и остановилась. В грудь ей уперлось острие катаны.

Она обернулась. Мунемото, с залитым кровью лицом, поднимался с пола.

-Взять! - коротко велел он. Самураи, что стояли перед Мартой, силой опустили ее на колени.  Она услышала, как где-то наверху, в голубом, жарком небе клекочет сокол.

-Господи, - попросила женщина, - убереги их. Петеньку, Степушку.  Пусть счастливы будут. Пусть вся семья будет счастлива, пожалуйста.

Мунемото наклонился над ней:

-Ты говорила о моем предке, Дате Масамуне. Его звали Одноглазым Драконом, потому что он сам вынул свой раненый глаз. То же самое, - Марта увидела, как разжимаются его смуглые пальцы, - сделаю и я.

Он швырнул ей в лицо что-то склизкое, окровавленное:

-Найдите мне лекаря, и готовьте казнь. Я лично отрублю ей голову, своим мечом. 

Мунемото, с размаха, ударил ее эфесом катаны. Растрепанная голова женщины мотнулась. Он усмехнулся: «Приведите Йошикуни-сан и этого варвара. Пусть видят, что их ждет».

-Только бы Степушка молчал, - подумала Марта, - только бы он ничего не говорил...

Мунемото уронил на пол террасы испачканную в крови заколку. Он увидел, как тонкие пальцы женщины тянутся к блестящему, короткому клинку.

-Она не сдастся, никогда, - понял Мунемото и рванул Марту к себе.  От него пахло кровью и ненавистью. Из глазницы по щеке сочилось что-то беловатое.

-Ты больше никогда не возьмешь оружия, - шепнул ей Мунемото, ломая пальцы Марты, слушая треск костей. Он отбросил потерявшую сознание женщину на руки самураям и не удержался, плюнул в упрямое, мертвенное бледное лицо.

-Готовьте казнь, - повторил Мунемото, и ушел в зал.

Степан сидел, уронив голову в связанные руки, слушая стук капель по каменному полу. Подвалы в замке были огромными. Он, приехав в Сендай, лично все здесь исходил. Его держали в крохотной каморке, с деревянным ведром на полу. Два молчаливых, вооруженных самурая приносили ему еду, ненадолго снимая веревки. Один из них стоял, касаясь лезвием, катаны его шеи, а второй убирал в камере.

-Нельзя рисковать, - твердил себе Степан: «Надо ждать. Марта вернется с гор и отправится на корабли. Только бы она сюда не приходила, пожалуйста..., Господи, какой я был дурак».

Он и не думал больше о Мирьям. Он сидел, привалившись к холодной стене, вспоминая пещеру, под Бахчисараем, вспоминая саклю, где они с Мартой жили в Гунибе. Она шептала: «Помни, Степушка, пока мы вместе, смерти нет». У нее были теплые, бронзовые волосы и вся она была маленькая, изящная, такая близкая. «Родная моя, - просил Степан, - пожалуйста, пожалуйста..., Прости меня, я виноват, я знаю. Я больше никогда, никогда тебя не обижу».

Он видел перед собой ее ласковые, зеленые глаза: «Не обижу. Прости меня, Марта, прости, пожалуйста...»

Они так и не успели побыть вместе. Марта уехала в горы. Он и Йошикуни-сан отправляли в деревню охрану замка.

-Все будет хорошо, - сказал себе Степан, - Мунемото получит другой приказ от императора и духу его здесь не будет. Он не станет стрелять по кораблям. Не такой он дурак, рисковать дипломатическими осложнениями. Да он и стрелять не умеет, - Степан, внезапно, улыбнулся. Он услышал звук ключа, поворачивающегося в замке.

Два самурая, в доспехах, стояли на пороге.

-Выходи, - грубо велел старший охранник. Наклонившись, воин развязал ему ноги.  Оказавшись в саду, Степан зажмурил глаза, таким ярким было летнее солнце. Он увидел самураев, выстроившихся квадратом вокруг двора, увидел Йошикуни-сан, в простом, темном кимоно. Даймё шел по деревянной галерее в сопровождении конвоя. Степан заметил, что у Йошикуни не было оружия.

-И у меня нет, - понял он, -  Мунемото его забрал. И как у хорошего человека мог такой сын вырасти? - Степан вздохнул и отчего-то вспомнил младшего брата.

-Федя хороший человек, - он коротко улыбнулся, - он просто один жил, совсем ничего не помнил..., Мы с ним обязательно увидимся. Он порадуется, что у него племянник родился. Федя, наверное, тоже женился, дети у него. В Европе с ним встретимся..., - Степан вздрогнул. Его подтолкнули катаной в спину.

Самураи расступились. Он, застывшими губами, прошептал: «Нет!». Марта стояла на коленях, вокруг тонких, белых щиколоток была обмотана веревка, запястья жены были тоже связаны.  Сломанные пальцы на правой руке невыносимо болели, но Марта заставила себя поднять голову. «Какой он бледный, - подумала женщина, - его в подземелье держали, сразу видно. Господи, прошу тебя, пусть он молчит...»

Степан увидел засохшую кровь на ее лице, синяки на щеках. Мунемото обнажил, катану:

-Сейчас я отрублю голову этой шпионке, и так же я поступлю с любым европейским лазутчиком, понятно?

Над стенами замка, над пушками, вился сокол.

-У меня там оптический телеграф, - вспомнил Степан, - мы договорились с капитаном Кроу. Если что, я ему показываю сигнал тревоги. Они в трех милях от берега стоят, увидят. Но туда еще добраться надо, на стены, - жена, неотступно, смотрела на него. Степан заметил, что она легонько покачала головой. То же самое сделал и даймё. Йошикуни стоял, в окружении самураев сына, на другой стороне двора.

Было тихо, так тихо, что они услышали шелест крыльев птицы.

-Нет, - Степан шагнул вперед, сбросив руки самураев, что удерживали его: «Не позволю».

-Немедленно освободите мою жену, - он взглянул на Мунемото холодными,  лазоревыми глазами: «Она ни в чем не виновата, она просто гость замка...»

Наследник даймё рассмеялся. Он пощекотал острием, катаны обнаженную, белую шею женщины: «Пара шпионов. Сатору-сан, вы сами признались в преступлениях против Японии. Однако, - Мунемото поправил повязку, закрывавшую его правый глаз, - вы можете изменить свою судьбу».

Мерзавка не ослепила его. Лекаря срочно доставили из Сендая. Он уверил Мунемото, что видеть юноша будет.

-Тем не менее, - развел руками старик, - придется наложить швы, ранение проникающее. Вам просто повезло, ваша светлость. Немного левее и вы бы навсегда лишились глаза.

Аптекарь дал ему опиума. У Мунемото приятно шумело в голове, она была легкой, светлой.

-Изменить свою судьбу, - он повел катаной.

-Мне донесли, что вы успели отправить на корабли вашего сына. Выбирайте, - Мунемото прошелся по двору, - либо вы сейчас начинаете стрелять по эскадре, Сатору-сан, либо голова вашей жены будет торчать на пике у ворот замка. И ваша голова, - добавил мужчина, - тоже.

Степан молчал, глядя в зеленые глаза жены. Мунемото усмехнулся: «Пеняйте на себя». Он занес, катану над нежной шеей Марты.

Капитан Кроу отдал кузине Мирьям свою каюту. Рядом, в свободной каморке, поселились мальчики. Стивен, вместе с Наримуне-сан, разместился в  каюте инженера. Она была маленькой, помещалась в самой глубине корабля, рядом с машинным отделением, но юноша обрадовался: «Это хорошо, сенсей. Я смогу сам все изучить».

Он упорно называл капитана Кроу сенсеем. Кузина Мирьям, как-то раз, весело сказала Стивену:

-Это у них в крови, кузен. Вы его старше, учились в университете, инженер..., Он теперь  к вам до конца жизни так будет обращаться.

-До конца жизни, - горько вздохнул капитан, исподтишка глядя на ее вороные, уложенные в японскую прическу, волосы. Ее голубые, прозрачные глаза были немного грустными. Стивен подумал: «Конечно, она столько лет семью не видела..., Ничего, сейчас доставим ее в Амстердам, там ее брат, он жениться собирался. Все будет хорошо».