-Госпожа Сальма, - он стоял совсем рядом, не глядя на нее, - госпожа Сальма, не смейтесь надо мной. Вы не можете…, - он быстро прикоснулся ладонью к своему лицу.

-Рассмотрите меня, как следует, и позвольте мне уйти, - он поклонился и отвел глаза. Было слишком больно видеть ее. В темноте, в сиянии свечей, ее лицо было бледным, глаза светились серебром. Она говорила по-английски. «У нее тот же акцент, что и у валиде-султан, - невольно подумал Стивен: «Не европейский, какой-то местный. Если я к ней прикоснусь, я умру, от счастья».

-Вы дурак, - она приподнялась на цыпочки и провела пальцами по его щеке: «Молчите, Сулейман-ага, и дайте мне сделать то, что я давно хотела».

Она сама поцеловала его, нежными, мягкими, прохладными губами.

-Сердце, - почувствовала Шуламит: «Господи, как бьется. И его тоже». Он обнял ее, и девушка еле сдержала стон, так это было хорошо. Он целовал ее, удерживая в своих руках. Не отпуская Шуламит,  он провел губами по теплым волосам, точно таким же, как в его снах: «Меня зовут капитан Стивен Кроу, Сальма. Ты мне снилась, все это время».

Ее щеки побелели, и Шуламит отозвалась: «Кузен Стивен…, Но как? Вы мертвы, нам прислали письмо, из Лондона, еще той осенью…Вы погибли  в Крыму. Я Шуламит Судакова, ваша кузина, со Святой Земли…»

-Я жив, - он взял ее лицо в ладони: «Жив, Шуламит, и буду жить дальше, потому что теперь, - Стивен наклонился и поцеловал ее, - мне совсем, совсем ничего не страшно. Теперь ты рядом со мной. Я тебе все расскажу, - он потянул ее за руку, опускаясь на ковер.

Он говорил, целуя ее, а Шуламит, положив голову ему на колени, шепнула: «Сейчас нельзя бежать, милый. Это опасно, султан может отомстить. Я не хочу, чтобы мои родители, или тетя страдали».

-Тридцать лет все думали, что она мертва, - вспомнил Стивен: «Господи, и со мной могло это случиться. Нет, у нас такого не будет, обещаю. Доберемся до Иерусалима…, - он вздохнул: «Хорошо. Ты права, конечно, незачем рисковать. Вот только…, - он не закончил и отвел глаза.

Шуламит приподнялась и стала целовать его, медленно, бережно. «Если у меня будет ребенок…, -  девушка прижалась к Стивену, - он отправит меня сюда, на острова, и больше не тронет. Потом, когда маленький подрастет, тетя все устроит, и мы бежим отсюда. Милый, - она прижалась щекой к его щеке, - я бы хоть сейчас пошла за тобой, куда угодно, на край земли, но нельзя, нельзя…, Надо потерпеть».

-Сначала я за тобой пойду, - Стивен расстегнул цепочку и снял кольцо: «Сейчас ты не можешь его носить, но ведь оно твое, Шуламит. Всегда, пока мы живы».

Она почувствовала прикосновение металла и зачарованно спросила: «Из чего оно, Стивен?»

-Из метеорита, - он сомкнул ее пальцы вокруг кольца: «Оно одно такое на земле, как и ты, конечно. Оно родилось там, - Стивен указал на звезды в окне, - в глубинах пространства. Когда-нибудь, - он ощутил ее тепло рядом, и сдержал стон, - когда-нибудь человек достигнет их, любимая».

За окном раздался глухой, настойчивый крик ворона. Шуламит, наклонившись, обняла его: «Я к тебе скоро приду, милый. Ночью. Жди меня, пожалуйста».

-Буду, - он поднес ее руку к губам и поцеловал длинные пальцы, один, за одним.

-Тетя найдет способ сообщить в Лондон, что ты жив, - пообещала Шуламит. В последний раз, прижавшись к его губам,  девушка быстро выскользнула из комнаты.

Он вдохнул запах роз. Глядя на кольцо в своей руке, Стивен блаженно закрыл глаза, все еще слыша ее ласковый голос.

Валиде-султан сидела на кушетке, в своей спальне, просматривая бумаги. Шуламит остановилась у косяка двери, чувствуя, как у нее стучит сердце. Она присела в ногах. Тетя, взглянув на нее, улыбнулась: «Кажется, ты не растерялась».

Шуламит взяла у нее из руки папиросу. Затянувшись, девушка тряхнула головой: «Тетя, это мой кузен. Дальний. Капитан Стивен Кроу, из Лондона. Надо отправить письмо, для семьи, что он жив…»

Валиде-султан вздохнула: «Ладно. В конце концов, они сюда не приедут, да и мальчик напишет, что пока живет в Стамбуле, а потом вернется. Говорила  я Абдул-Меджиду, что не надо так делать, не надо обманывать человека. Хотя теперь он еще лучше работать будет, - валиде-султан, незаметно, улыбнулась и кивнула: «Отправим. Наш посол в Лондоне многим мне обязан, он закупает для меня модные новинки. Пусть твой Стивен, - она поцеловала племянницу в щеку, - напишет шифром. У«К и К», думаю, разберутся, что это не мои мерки, а совсем другое».

-Тетя, - Шуламит обняла ее, - вы такая умная!

-Пожила бы здесь, - ответила валиде-султан, - стала бы такая же. А что….? - она зорко взглянула на племянницу. Шуламит подобрала под себя ноги: «Я к нему обещала прийти, тетя, когда…, - она не закончила и покраснела.

-Мы с тобой скоро, - потянулась валиде-султан, - морское купание устроим, дорогая племянница. А сейчас, - она погладила Шуламит по щеке, - спать, крепко и сладко. Я твоему капитану Кроу завтра подарок пошлю, - валиде-султан указала на серебряную клетку с голубями, на террасе, - я их сама учила, этих птиц. Пригодятся вам, - она подмигнула девушке: «И тебе такого дам, как ты в Стамбул уезжать будешь».

Шуламит только кивнула. Оказавшись в своей большой, пахнущей морской свежестью, опочивальне, устроившись в мягком шелке простыней, она заснула, улыбаясь. Она видела во сне белых, голубей над черепичными крышами Иерусалима, цветущее, гранатовое дерево, и ребенка, толстенького, рыжеволосого. Он, смеясь, делал первые шаги по зеленой траве сада.

Стивен и сам не знал, как прожил эту неделю. Он работал над расчетами, а потом евнух принес ему пару белых, голубей в плетеной корзине. «Это подарок, - поклонился слуга, - для того, чтобы господин советник и вы, всегда могли знать, как продвигается проект».

Капитан Кроу выпустил одного из голубей тихим, солнечным вечером. Птица покружилась над верхушками деревьев, исчезая за каменной стеной. Она вернулась, когда капитан сидел на террасе, за чашкой кофе. Голубь, щебеча, сел ему на руку. Стивен вытащил из-за медного кольца на лапке птицы записку.

-Сегодня, в полночь, - прочел он. Стивен ощутил, как бьется его сердце, прерывисто, наполняя все тело сладкой, такой сладкой болью.

Он ждал ее у ворот, в темноте, под светом звезд. Когда створка заскрипела, когда Стивен вдохнул запах роз, он опустился на колени, прижавшись лицом к шелку ее одежды. Под ним она вся была горячей, жаркой, такой, точно такой, как снилась ему. Рыжие волосы были распущены. Стивен, поднял ее на руки: «Как ты прекрасна, возлюбленная моя, как ты прекрасна, очи твои, очи голубиные».

Ее губы были совсем рядом, и он услышал лихорадочный голос: «Знамя его надо мною, любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.  Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня…., -  Шуламит уткнула лицо ему в плечо: «Сейчас…Прямо здесь, любимый мой, я не могу, не могу больше ждать…»

-Как в раю, - Шуламит, сдерживая крик, прижимала его к себе, глядя в огромное, сияющее небо: «Как в раю, когда больше нет никого, только я и он. Вот как это, когда любишь».  Стивен опустил ее на низкую кровать, и она уже больше ничего не помнила, только его голос, его слезы на своем лице, и свой стон. Они заснули, на исходе ночи, обнимая друг друга, так, что девушка слышала биение его сердца, так, что не осталось ничего, что бы их разделяло.

Шуламит открыла глаза и увидела белых, голубей, что сидели на мраморном подоконнике. Было самое раннее, самое нежное, прохладное утро, и она привстала: «Надо уходить, тетя будет ждать меня у ворот».

-Еще немного, - попросил Стивен, целуя ее теплую, белую шею, нежные лопатки, спускаясь все ниже. «Я знаю, знаю, что я тебя увижу сегодня ночью, но я не могу тебя  отпустить».

-Никогда не отпущу, - сказал он ей на ухо, слыша ее низкий, тихий стон: «Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей, любовь моя. Твой голос, Шуламит».