-Вы месье де Лу, - утвердительно сказала Джоанна, - капитан де Лу, адъютант Наполеона. Я слышала о вас, от ваших приемных родителей. Они сейчас в Париже, и ваш младший брат тоже.

-Я знаю, - Мишель посмотрел на скамейку напротив склепа. Джоанна, взяв его под руку, - он даже не успел удивиться, - деловито велела: «Присядем».

Мишель достал из кармана куртки  сосновый портсигар, и вопросительно взглянул на нее. «Странно, - подумала Джоанна, - мне при нем даже курить не хочется. Отчего бы такое? - девушка почувствовала, что краснеет. У него были лазоревые глаза и коротко стриженые, мягкие белокурые волосы.

-Конечно, курите, - разрешила она. Мишель чиркнул кресалом: «Леди Холланд, я…»

-Молчите, - повела рукой Джоанна. «Разумеется, я никому и словом не обмолвлюсь о том, что встретила вас, месье Мишель. Ваш брат мне вчера рассказывал, как вы его спасли, в той битве, под Бородино, - она, по слогам, выговорила русское название. Мишель подумал: «Сейчас она уйдет, и я больше никогда ее не увижу. Господи, зачем ты так? - он все курил, а потом, повернувшись к ней, сглотнул: «Леди Холланд, я…»

Она поднялась. Мишель тут же встал. «Я хочу, - тихо сказала Джоанна, - встретиться с вами еще раз, капитан де Лу. Если вы, конечно…, - девушка запнулась и пробормотала: «Простите меня, я все понимаю, вы…»

-Это все ерунда, - решительно заметил Мишель. «Пожалуйста, леди Холланд, я вас прошу, - он посмотрел на свой простой хронометр, -  сюда должен прийти мой брат, мы договорились встретиться. Я вас провожу до часовни, а потом заберу оттуда, и буду счастлив, сопровождать вас туда, куда вы захотите пойти».

-Мне надо в библиотеку, - Джоанна внезапно поняла, что ее голос дрожит, и разозлилась на себя: «Объясни ему!»

-Месье Мишель, - она выдохнула, - я не знаю, что….

-Я тоже, - капитан посмотрел на нее, - серьезно, внимательно, - не знаю, что со мной, леди Холланд. Я живу у кузена Ната, он мне о вас рассказывал…,-  Мишель развел руками, - теперь вы все поняли, думаю. Я в Париже…, - Джоанна потянулась, - он был лишь немного выше, - и приложила палец к его губам.

-Это все совершенно неважно, - тихо сказала девушка, - неважно, месье Мишель. Пойдемте, я вас буду ждать, столько, сколько понадобится.

Мишель, усадив ее на скамью у часовни, много раз уверил в том, что он вернется сразу же, как распрощается с братом. Капитан спустился с холма к семейному склепу. Он все слышал ее ласковый голос: «Я буду вас ждать».

-Провожу ее до библиотеки, потом  домой, - счастливо подумал Мишель и помахал рукой: «Петя!»

-Еще вырос, - одобрительно заметил капитан де Лу, когда они обнялись.

-Уже с клинком ходишь, - он коснулся пальцами сапфиров на эфесе сабли.

Петя покраснел: «Я был в гостях у тети Марты, на рю Мобийон. Взял показать, и образ Богородицы тоже».

Марты дома не было. Изабелла и Сидония ушли в Лувр. Она сначала играла ему Моцарта, а потом, устроившись на кушетке, раскрыв чудные, синие глаза, слушала его - тихонько, как мышка. Петя сидел, вдыхая запах жасмина, глядя на ее, еще пухлые, губы. Девочка ахнула, увидев руны на эфесе: «Тетя Изабелла мне рассказывала, как их в плен взяли с вашим дядей, тем, что потом евреем стал. Сколько ей лет? - девочка все смотрела на сапфиры.

Петя развел руками: «Восемь сотен, наверное. Икона младше, ее двести лет назад написали».

-Она на мою маму похожа, - Юджиния рассматривала твердые, зеленые глаза Богородицы. «Спасибо, кузен Пьер, что навестили меня, - девочка покраснела, - простите, что никого дома не оказалось».

 Петя улыбнулся: «Вы здесь, кузина Эжени. Я очень рад, что мы познакомились».

-Я тоже, - тихо ответила девочка. Петя, выйдя на рю Мобийон, увидел, как она стоит на кованом балконе, и машет ему. Он тоже - помахал ей в ответ, а потом направился к Елисейским полям. Они с отцом обедали на квартире у князя Трубецкого. Там Петя отвел князя и Никиту Муравьева в сторону: «С масонской ложей все устроилось. Адрес у меня есть, так что можем сходить».

-Отлично, - почти неслышно, одними губами, ответил Муравьев, а потом надо было садиться за стол.

Они с Мишелем долго, молча, курили. Старший брат усмехнулся: «Его величество мне рассказывал, как вы с ним рыбу ловили, Петька. Ты не волнуйся, я скоро уеду. Мне бы только папу и маму повидать, надо как-то это устроить».

-Скоро, - горько повторил про себя Мишель, и приказал: «Забудь! Ты уедешь, а она останется. У тебя есть долг перед его величеством и Францией, а она - дочь человека, который расстреляет тебя, даже не задумываясь».

Перед ними, по зеленой, еще влажной траве, прыгала птица.

-Ловил, - согласился Петя: «Насчет папы и мамы ты не волнуйся. Я с ними поговорю, и сообщу тебе. А ты, -  попросил Петя, - не рискуй, понятно?»

-Не больше, чем нужно, - Мишель, на мгновение, привалился головой к его плечу. Потом он вздохнул: «Давай, я тебя до выхода провожу, милый. Спасибо, что пришел».

-Ты мой брат, и так будет всегда, - просто ответил Петя. Они расстались за оградой. Мишель, подождав, пока Петя завернет за угол, купил у девчонки букетик фиалок. «Я бы корзину купил, - он взбежал наверх, - но ведь ей домой надо возвращаться. Господи, я бы все цветы мира ей подарил…»

Ветер шевелил белокурые локоны на ее затылке. Она сидела, глядя на зеленые, видные отсюда, с холма, поля. Мишель услышал, как она дышит - неровно, прерывисто.

-Леди Холланд, - он отчего-то вздохнул, - вот, это для вас.

Джоанна приняла букет: «Я же говорила - я против всех этих старомодных вещей. Господи, что это со мной?»

Он стоял, засунув руки в карманы куртки, - невысокий, изящный. Джоанна, неожиданно, покраснела: «Спасибо, капитан де Лу».

-Говорят, - он все никак не мог отвести от нее взгляда, - говорят, сюда перенесут останки Элоизы и Абеляра. У вас в Англии есть поэт,  Александр Поуп. Моя мама его очень любит. Он написал стихи о них, хотите послушать?

-Я не люблю поэзию, - было, собралась, сказать Джоанна, но вместо этого только кивнула: «Очень».  На крыше часовни сидели голуби. Мишель, улыбнувшись,  кинул им зерен. «У меня всегда с собой,- объяснил он, - в кармане».

-Кузен Пьетро так делал, - подумала Джоанна. «Мне Рэйчел рассказывала, он всегда птиц подкармливал».  Птицы захлопали крыльями. Мишель велел: «Слушайте».  Он рассмеялся - два голубя, белый, и серый, толкались у его ног.

-Это, наверное, Элоиза с Абеляром, - Мишель закрыл глаза. Потом  он начал читать, - высоким, сильным, красивым голосом:

-Что радости быть равной королю?

Нет, дайте мне того, кого люблю!

И пусть я буду тайною женою,

Мне все равно - когда мой друг со мною,

Когда неразделимы я и он,

Когда любовь - свобода и закон!

О, как тогда все полно и прекрасно!

В груди - ни страхов, ни тревоги страстной,

Мысль слышит мысль, мечта влечет мечту,

Тепло - в другом рождает теплоту;

Сердца напоены блаженным светом...

О, это счастье! Если в мире этом

Возможно счастье…. – Мишель прервался. Джоанна, потянувшись, взяла его за руку.

-Возможно, капитан де Лу, - серьезно сказала девушка. «Теперь я знаю, возможно».

Мишель наклонился и поцеловал ее - нежно, долго. Голуби вспорхнули с лужайки и поднялись в летнее небо.

В карете было темно. Петя сидел с повязкой на глазах. С набережной Августинок его забрал невидный человек в простом сюртуке, с коротко стрижеными, седоватыми волосами.

-Я буду вашим поручителем, -  он открыл дверцу экипажа.

-Позвольте, - он прикоснулся к плечу Пети и протянул ему повязку.

-Так положено, - мужчина подождал, пока Петя устроится на сиденье, и взобрался на козлы.

Юноша сидел, вдыхая запах пыли, пытаясь считать повороты, но вскоре сбился и бросил. Он внезапно понял, что даже не знает, что его ждет. Они с Никитой Муравьевым и князем Трубецким пошли по тому адресу, что им дал дядя Джованни. Это был красивый, окруженный каменной стеной, особняк. Привратник прочитал записку и впустил их в изящную переднюю, с мраморным полом, и греческими вазами в углах. Человек, что вышел им навстречу, - высокого роста, с военной выправкой, - тоже просмотрел письмо дяди Джованни. Протянув руку, он потребовал: «Ваши визитные карточки, господа».