-Я американец, - Меир взял трость, - и моя семья здесь живет столько же, сколько и ваши, - он поклонился в сторону мужчин. «Мы очень понятного происхождения - мы евреи. Я, конечно, выполню ваше распоряжение, но не могу не сказать - я с ним не согласен. Эта война нам ничего хорошего не принесет».

Он попрощался. Мэдисон проводил  глазами полуседую, прикрытую кипой голову: «После войны я его отправлю в отставку. Или даже сейчас, если мы денег не получим».

Дэниел погрел в руках стакан с янтарным виски: «Деньги мы получим, Джеймс. Мистер Горовиц понимает, что такое приказ. Но насчет отставки ты прав. Давай, - он взглянул на часы, - сейчас придет генерал Юстес. Посмотрим, что у нас делается с армией и милицией. К понедельнику, к началу обсуждения в Конгрессе, мы должны подготовить все материалы».

Запахло лавандой. Меир, даже не глядя, взял руку жены. Эстер положила его голову себе на плечо, и ласково, утвердительно, сказала: «Уезжаешь».

-В Нью-Йорк и Филадельфию, - Меир перебирал нежные, унизанные кольцами пальцы.  Он горько усмехнулся: «Денег просить. От этих, - он указал себе за спину, - всего можно ждать. Еще контрибуцию какую-нибудь придумают для финансистов, с них станется. Или решат, что евреи должны все, в обязательном порядке, жертвовать на войну».

Эстер ахнула: «Да не сделают они такого, ты что!»

Меир обвел взглядом ухоженный, зеленый сад и поднял голову. Вечернее небо было ясным, чистым, в нем, щебеча, метались стрижи.

-Хаим тебе не рассказывал о его отце, - мрачно заметил Меир, - покойном мистере Дэвиде, а мне  рассказывал. Тот евреев не очень-то любил». Он поднялся и глубоко вздохнул: «Ладно, надо делать свою работу, милая. Я поговорю насчет невесты для Натана. Все же тридцать лет мальчику, тянуть незачем, да и те девочки, что в твоей книжке значатся, - он подмигнул жене, - уже подросли. Война, не война  - а внуков хочется увидеть».

-От Хаима следующим годом увидим, - жена взяла его под руку. «А Натану незачем опять ждать. В прошлый раз ждали, а она умерла. Выбирай ту, которой уже семнадцать, или больше, не надо хупу откладывать».

Когда они уже подошли к высоким, французским дверям, Эстер остановилась: «Меир, может быть, Мирьям сюда привезти с озер. Раз война».

-Она не поедет, у нее  муж, сын...- Меир пропустил ее вперед. «Да и не будут  британцы там атаковать - у них флота на озерах нет».

Эстер вздохнула: «У нас тоже не было, а как Стивен появился, так построили. Посмотрим, - они зашли в столовую. Эстер, позвонив, велела слуге: «Позовите мистера Горовица и миссис Горовиц и подавайте обед».

Меир плохо спал, ему постоянно хотелось глотнуть воздуха. На рассвете, наклонившись, он поцеловал Эстер в лоб: «Она такая же красивая, как тогда, в Бостоне. На сундуке, - он усмехнулся. Жена, открыв один черный глаз, поинтересовалась: «Ты куда?»

-С бумагами посижу, раз я после Шабата уезжаю, - Меир взял в руки тяжелые косы, подернутые сединой - она никогда не носила чепца в постели. «А ты не вставай, - он улыбнулся, - кофе я сам себе сварю».

Эстер потерлась щекой о его руку: «Люблю тебя».

-И я, - Меир вдохнул запах лаванды и внезапно подмигнул ей: «Посижу и вернусь, понятно?». В дверь постучали, когда он, насвистывая, наливал кофе в серебряную чашку.

-Еще семи нет, - недовольно пробормотал мужчина. «Не терпится, генералу Юстесу. Сказано ему было - я сам сегодня приду в военное министерство, и  сам посмотрю, сколько им денег надо».

Меир запахнул халат. Он, как был, с чашкой кофе, прошел в отделанную мрамором переднюю. «От генерала Юстеса, мистер Горовиц, лично вам в руки,  - юноша в форме лейтенанта склонил голову.

Меир горько подумал: «Мальчик на Дэниела похож, каким он был. В Филадельфии, когда Декларацию Независимости читали. Господи, зачем нам воевать, зачем? Жили бы себе спокойно...»

-Я и не сомневался, - рассмеялся Меир и распечатал конверт. «С глубоким прискорбием...- успел прочитать он, а потом строки запрыгали перед его глазами. «Погиб на задании, выражаем соболезнования семье..., тело полковника Горовица, согласно протоколу и его распоряжениям, отправлено в Ньюпорт,  для захоронения на семейном участке кладбища...»

-Эстер! Эстер! - попытался позвать Меир, но грудь стала тяжелой, что-то большое, горячее появилось в плече, левая рука дернулась. Он, выпустив чашку с кофе, упал на персидский ковер.

-Миссис Горовиц! - растерянно закричал юноша, опускаясь на колени рядом. «Кто-нибудь, помогите!»

В таверне было шумно. Миссис Бейкер, облизав пальцы, вытирая куском хлеба тарелку, - женщины ели мясное рагу, - грустно сказала: «Жена его, конечно, рыдает, бедненькая. Два года всего вместе прожили, да и то, как ранили его… - она оглянулась. Приблизив губы к уху Марты, поденщица что-то зашептала.

-Не может быть, миссис Бейкер! - ахнула женщина и покраснела.

Уборщица отпила эля. «Сама видела, - она вытерла губы грубой салфеткой, - мне ее горничная показывала. В шкафу лежало у них». Она усмехнулась: «Я  о таком слышала уже, миссис Мур. У нас в Балтиморе. У мамаши моей товарка была, а у той - мужа на войне ранило. Она сама сходила к столяру и заказала такое. Видать, нравилось ей, - миссис Бейкер подмигнула Марте.

Подъезд особняка Горовицей был затянут черным крепом. Марта наблюдала с той стороны улицы за чередой посетителей: «Неделю они шиву сидеть будут, на улицу не выйдут. И Эстер с Меиром, и Батшева, и Натан».

-Это к миссис Батшеве врач приходил? – Марта заказала еще эля.

Миссис Бейкер помотала головой: «К мистеру Меиру. У того, как принесли весточку, что мистер Хаим погиб,  сердце отказало. Мне слуги рассказывали - миссис Эстер выбежала, как была, в одной рубашке, и нажимала ему на грудь, пока он в себя не пришел. Дышала за него».

Миссис Бейкер покачала головой: «Я слышала, слуги шептались, не жилец мистер Меир». Женщина отерла  пальцем уголок глаза: «Жалко, хороший он хозяин был..., Лучший, на кого я работала. Вежливый, подарки всегда делал, всем нам, на Рождество, хоть они его и не празднуют. Бедная миссис Эстер, и сына потерять, и мужа… – миссис Бейкер вздохнула и решительно добавила: «Хотя на все воля Божья, конечно».

-Так они никого нанимать и не будут, - грустно сказала Марта, допивая свой эль. «Если несчастье такое».

Миссис Бейкер оглянулась и понизила голос: «Я тебя могу устроить в Белый Дом, поняла? Там золовка моя работает, сестра мужа покойного».

Женщина покачала головой: «Она запила, бывает с ней такое. Я бы и сама пошла, - уборщица вздохнула, - однако я кручусь, как белка в колесе, часа свободного нет. Я тебе ее паспорт принесу. Вы обе ростом маленькие, а на остальное они и не смотрят. Только, - женщина подняла палец, - четверть заработка мне!»

-А золовке вашей? - поинтересовалась Марта.

-С ней я поделюсь, - отмахнулась миссис Бейкер и крикнула: «Нам еще две кружечки!».

-Отлично, - подумала Марта, выходя из таверны под руку с уборщицей, - Конгресс в понедельник собирается на особое заседание. За закрытыми дверями, как написали в газетах, Мэдисон все время будет там, и Дэниел тоже. С Дэниелом я до этого поговорю. Скопирую те документы, что найду в Белом Доме и уеду на озера. Может быть, удастся разыскать Меневу. Бедная Эстер, бедный Меир  - ребенка похоронить..., Упаси меня и Питера Господь от такого.

Она распрощалась с уборщицей. Взглянув на здание Капитолия, Марта сказала себе под нос: «Даже если с Дэниелом ничего не получится - я попыталась».

Пахло цветущими липами. Марта, оказавшись на берегу Потомака, присев на зеленую траву, посмотрела на запад.

-Им до океана еще идти и идти, - она прикусила зубами травинку. «Если я увижу Меневу, постараюсь уговорить его бросить эту войну. У него сын растет, - она вспомнила строки из письма Мирьям: «Менева забрал мальчика и увез к себе в горы, так что все в порядке».

Потомак лениво тек мимо, - широкий, серый. Марта поднялась, и какой-то парень с заваленной лесом баржи, озорно крикнул: «Эй, красавица!»