-Тесть твой будущий приехал, - ласково объяснил Аарон. «Высокий. Видишь, сам сюда добрался. Должно быть, хочет на тебя вблизи посмотреть».
Моше побледнел. Аарон подтолкнул его: «Пошли, пошли, ты взрослый мужчина, бояться нечего».
Юноша глубоко вздохнул и последовал за равом Горовицем.
Иосиф осмотрел маленькую, беленую каморку: «Все мы когда-то так жили, дорогой мой». Моше все еще краснел. Юноша, наконец, сказал: «Дядя Иосиф, я вам обещаю, когда мы вернемся в Иерусалим, я сниму комнату лучше…»
Иосиф все стоял, прислонившись к стене, засунув руки в карманы сюртука. В комнате было чисто, на тюфяке лежала раскрытая тетрадь, рядом была пристроена простая, оловянная чернильница. «На отца, конечно, похож, - подумал Иосиф, глядя на юношу. Он был высокий, мощный, с короткой, рыжей бородой и большими руками. Серые глаза глядели прямо и немного весело.
- Дядя Иосиф, - улыбнулся Моше, - я после Амстердама дальше отправлюсь, в Австрию. Буду там работать и учиться. Скоплю денег и хочу собственное дело открыть. Рано или поздно здесь, - он указал на улицу, - евреи настоящий город начнут возводить, за стенами. Так что строители пригодятся…
Иосиф похлопал его по плечу: «В добрый час, как говорят. Пойдем, - он кивнул на улицу, - не след рава Горовица задерживать, да и тебе работать пора».
Моше пропустил его вперед. Уже выходя на Виа Долороза, юноша спросил: «Дядя Иосиф, а ваш друг, тот, что на постоялый двор пошел - он тоже офицер?»
-Лейтенант, - Иосиф пожал ему руку: «Тогда сегодня вечером у Горовицей встречаемся, отобедаем все вместе».
-Лейтенант, - хмыкнул Моше, провожая Иосифа взглядом, вспомнив уверенную, гордую посадку головы, и по-военному прямую спину мужчины. «Недоговаривает дядя Иосиф. Ладно, это его дело - кто там из французов захотел Иерусалим посмотреть».
Моше зашел во двор монастыря и сунул голову в дверной проем: «Отец Франческо!»
Монах выглянул наружу. Моше, показал на остатки черепицы: «К пятнице крышу закончим, колонны подновим, а потом я уеду, - он развел руками.
-Возвращайтесь, господин Судаков, - ласково заметил монах, - иначе кто строить-то будет?
Рабочие еще не пришли. Моше, ловко забравшись наверх, выпрямился во весь рост. Он смотрел на черепичные, плоские крыши, на мощные стены, на очертания гор вдали, и видел перед собой другой город - он вырывался вперед, поднимаясь на холмы, он был окутан зеленью, - сверкающий, будто вылитый из золота.
-И будет для меня Иерусалим радостным именем, похвалою и честью пред всеми народами земли, - сказал Моше, улыбаясь, чувствуя на лице утренний ветер. «Опять будет слышен в нем голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты». Он еще раз взглянул на город. Заметив внизу рабочих, юноша крикнул: «Начинаем!».
Двое мужчин - повыше и пониже, - медленно шли по узкой улице. «Здесь госпожа Сегал жила, помнишь, - Аарон указал на деревянные ворота. «Умерла она, теперь ее дочка кумушками заправляет. Вот за этим углом вы с Джо встречались…, - он вздрогнул - Иосиф остановил его.
-Я тебя прошу, - тихо сказал мужчина, - прошу, Аарон. Не рви себе сердце. Тебе девочек вырастить надо. Пожалуйста.
Темные глаза Аарона блестели. Иосиф, почти испуганно, понял: «Если Джо умрет, я этого не переживу. Господи, и как он только справляется? Поседел, бедняга, а ведь ему едва за сорок».
-Не буду, - слабо улыбнулся Аарон, - оно уже порвано, и не срастется. Как тебе Моше? - он испытующе посмотрел на Иосифа.
-Отличный юноша, - тот помялся: «Аарон, как ты думаешь,…Они с Пьетро…»
-Об этом Господь только знает, - развел руками рав Горовиц, - даже Ева покойная и то, наверное, понятия не имела. Они очень похожи. Конечно, они братья троюродные…»
-Или единокровные братья, - мрачно заметил Иосиф. «За Рахиль свою не беспокойся - в Яффо сейчас есть португальские корабли. Они соблюдают нейтралитет, никто их не тронет. Моше потом из Лиссабона до Амстердама доберется, французский язык у него хороший.
Он помолчали и мужчина добавил:
-Я бы на твоем месте написал Горовицам насчет Малки. Можно было бы ее, конечно, за моего Давида выдать, но, боюсь, - Иосиф рассмеялся, - у нас невестка из-за океана приедет. Слишком часто он из Америки письма получает и отправляет - тоже. Хаиму сейчас, - Иосиф задумался, - семнадцать. Как раз, пока они спишутся, пока понравятся друг другу… - они задержались на углу площади. Иосиф присвистнул: «Да это просто дворец!»
-Да, - Аарон усмехнулся, - рава Судакова хозяином Иерусалима называют, и не зря. Все, - он пожал Иосифу руку, - вечером встретимся.
Аарон скрылся во дворе ешивы. Иосиф, постучав медным молотком в калитку, стал ждать. Засов поднялся. Очень красивая, высокая, черноволосая девушка, в простом сером платье, ахнула: «Дядя Иосиф!»
-Ханеле, - ласково начал он, и увидел тревогу в ее глазах.
-Вы очень вовремя, - сказала Ханеле, оглядываясь. Поманив его к себе, девушка что-то зашептала. «Она в спальне, - закончила Ханеле, - лежит. Я как раз хотела за акушеркой сбегать…»
-А давно кровотечение? - деловито спросил Иосиф, заходя вслед за ней в красивую прихожую, с мозаичным полом, и кедровыми сундуками. «Это папа в Венеции заказал, - рассеянно сказала Ханеле, показывая на плитку.
-Он здесь, - поняла девушка, положив руку на теплый медальон. «Здесь, совсем рядом. Я скоро его увижу. Да кто же это? - она поморщилась и услышала испуганное ржание лошадей, свист ядер, вдохнула теплый, металлический запах крови. «Не надо, - велела себе Ханеле и вздохнула: «С утра еще. Она хотела на рынок пойти, но я ее не пустила».
-Очень правильно, - ворчливо сказал Иосиф, вымыв руки в отделанной мрамором умывальне. Он взял стопку шелковых салфеток и велел Ханеле: «Пойдем. Твоя мачеха, наверняка, будет говорить, что это нескромно. Я же мужчина, не могу с ней оставаться наедине».
-Будет, - согласилась Ханеле. Иосиф, искоса посмотрел на белую, играющую румянцем щеку: «А ведь она все знает. Я бы так не смог, конечно».
-Не все, - внезапно сказала девушка, поднимаясь по каменной лестнице наверх. «Господь не посылает людям того, чего они не могут вынести, дядя Иосиф. А у дочки вашей, - девушка широко улыбнулась, - все хорошо будет».
-Спасибо и на этом, - пробурчал мужчина, входя в спальню. Внутри пахло какими-то травами. Лея, что лежала на кровати, свернувшись в клубочек, ахнула и покраснела: «Ханеле! Ты с ним одна разговаривала, одна была в комнате!»
-И вам здравствуйте, госпожа Судакова, - смешливо поклонился Иосиф, присаживаясь у изголовья. «Давно не виделись. Сара вам привет передает. У нас двое детей уже, впрочем, вы знаете, наверное».
Красивое лицо женщины посуровело: «Моше пошел против желаний своего отца, это запрещено Торой».
-Я сейчас к вам прикоснусь, - предупредил ее Иосиф, - мне надо пульс посчитать. А Моше ваш - давно совершеннолетний. Тора не запрещает думать своей головой. А что Ханеле со мной разговаривала, - так это во дворе было, с открытой калиткой. Ничего нескромного. Пульс хороший, - он посмотрел на скрытый просторным платьем живот: «Семь месяцев, госпожа Судакова?»
-Почти, - шепнула та, чуть не плача. «Господин Кардозо, но ведь еще рано…»
-А вы и не рожаете пока, - усмехнулся Иосиф, - а что кровотечение было - ничего страшного. Идет оно еще?
-Закончилось, - едва слышно ответила Лея.
-Все равно, - он кивнул Ханеле, - я вас осмотрю. Очень аккуратно, просто немного приподнимите платье.
-Господи, стыд какой, - подумала Лея. Она мучительно покраснела. «Он ведь то место трогает…, А если это из-за Авраама? Нельзя отказывать мужу, но ведь я слышала, такое может быть опасно. С Моше он до последнего настаивал…, Хотя тогда он не настаивал, а просил. А сейчас он просто делает то, что ему хочется, и уходит на свою кровать. Может, Иосиф ему скажет, чтобы оставил меня ненадолго. Тем более, у меня кровотечение было. Иосиф врач, Авраам его послушает…»