— И друзьями, — Дэвид затянулся и сжал зубы. "Конечно, доктор, завтра же с утра. Спасибо вам большое".

Он проводил взглядом врача и тихо пробормотал, вдыхая запах цветущих роз: "Сейчас покурим и навестим кабинет бедного Теодора. Кое-что там приведем в порядок. Слава Богу, все отлично получилось, теперь мисс Марта никуда от нас не денется".

— Мистер Дэвид, — раздался сзади девичий голос. Тео стояла, перебирая оборки холщового передника, вытирая одной рукой слезы со смуглой щеки. "Может быть, мисс Марте нужна помощь, я могла бы ее сменить…, Какое горе…"

— Горе, да, — он окинул взглядом стройную, в простом синем платье, фигуру девушки. "Завтра поможешь. Пока иди к мистеру Мэтью, приготовь ему постель".

Тео кивнула. Присев, девушка подождала, пока Дэвид, тяжело шагая, спустился по мраморным ступеням лестницы.

— Все равно убегу, — подумала она, дернув вишневыми губами. "И будь что будет".

Она вздохнула. Пройдя по коридору, Тео постучала в дверь. "Мистер Мэтью, это я, — сказала девушка, — пришла убраться у вас".

— Ну, заходи, — он стоял, прислонившись к косяку, оглядывая ее ореховыми глазами. "Заходи, Тео, — повторил он. Мэтью тряхнул золотистыми, чуть вьющимися кудрями, и отступил в сторону, пропуская ее.

Дверь опочивальни захлопнулась, ключ несколько раз повернулся в замке.

Он поднялся на заметенное снегом крыльцо их дома в Квебеке. Поставив рядом кожаный, туго набитый мешок, Теодор постучал в дверь.

Мари открыла сразу же, будто ждала его в передней. Тихо ахнув: "Господи, я и не думала, что ты к Рождеству вернешься!", взяв его за руку, жена затащила Теодора внутрь.

— Я весь холодный, — тихо сказал Теодор, обнимая жену. "Но сейчас согреюсь. Я ненадолго, до Нового года побуду с вами, а потом опять на факторию".

Он скинул легкую, теплую парку из волчьего меха и обнял ее как следует, развязав ленты чепца, целуя русые волосы. "Пойдем, — шепнула Мари, блестя зелеными глазами, — покажу тебе кого-то. Выросла так, что не узнаешь".

Девочка спала, подложив ручку под пухлую щеку, чмокая розовыми губками. Теодор наклонился над колыбелью и улыбнулся: "Посмотри, что в том мешке, Мари".

Жена развязала горловину и застыла: "Откуда?"

— Так, — он все любовался дочкой, — набрел на пару хороших россыпей. Это все для вас, мои милые, — улыбнулся Теодор, глядя на тускло блестящий золотой песок, что лежал на ладони жены.

Девочка проснулась, зевнув, поморгав. Марта радостно протянула к нему руку: "Papa!"

Горел камин, Марта, сидя на ковре, играла с золотыми самородками. Теодор, пристроив жену у себя на коленях, слушал завывание метели за окном: "Господи, Мари, я и не думал, что можно быть таким счастливым".

Дочь поднялась. Бойко ковыляя, подойдя к ним, она попыталась забраться в кресло. Теодор подхватил ее. Марта, улыбаясь, опять проговорила: "Papa!"

Он обнял их обеих и, вдыхая запах дома, — блаженно закрыл глаза, баюкая жену и задремавшую дочь.

Мэтью потянулся. Раскрыв шелковые гардины, распахнув окно, что выходило на зеленые поля, он посмотрел на поблескивающую вдали реку. "Будет отличный день, — юноша улыбнулся. "Здесь не хуже, чем в Виргинии, но после свадьбы все равно придется уехать — папа, наверняка, сдаст этот дом, чтобы не терять прибыль".

Мэтью раздул ноздри, вдыхая острый, металлический запах крови, смешавшийся с ароматом цветущего сада.

— Надо помыться, — он оглядел себя и усмехнулся. "Но это потом, сначала посплю".

Он набросил вышитый халат, и, присев на кровать, молча, оглядел ее. Она лежала, закрыв глаза, подергиваясь, из-под длинных, черных ресниц текли слезы. Мэтью щелкнул ухоженным ногтем по веревке: "Вот так, милая. Дарственную ты видела, когда вернемся в Виргинию — поедешь в мое особое место. Называется, — юноша наклонился к ней, и провел губами по заплаканной, смуглой щеке, — "Дом Радости". Тебе там понравится, Тео, ты будешь моим любимым, — он помолчал, — развлечением".

Он вынул платок из ее рта, и посмотрел вниз: "Хочешь еще?"

Девушка затряслась, стуча зубами, шепча что-то неразборчивое.

— Ну…, - протянул Мэтью, — напоследок, милая. Не могу тебе отказать, Тео, никогда не мог. Ты же помнишь — в детстве ты у меня что угодно могла выпросить.

Он вынул рукоять плети и поднес к ее рту: "Надо почистить. Все должно быть красиво, Тео, ты же такая красивая".

— Это не я, — подумала девушка, чувствуя вкус крови. "Это не со мной. Это сон, я открою глаза, и все исчезнет. Это просто кошмар".

— Молодец, — похвалил ее Мэтью. Резко затолкнув плеть обратно, он распахнул полы халата. "Хорошо, — подумал он, наслаждаясь страхом в ее глазах, — очень хорошо".

— Вот так, — сказал он, наконец, глядя на ее испачканное лицо. "В доме радости, Тео, у меня много других игрушек, там у тебя появятся, — он помедлил, — друзья. Хотя, — Мэтью, встав на колени, наклонился над ней, — мы еще не закончили, милая. Ты уже научилась это делать, Тео, тебе ведь нравится?

— Нравится, — обреченно прошептала она, открывая рот.

— Нравится, хозяин, — поправил ее Мэтью. Глубоко вздохнув, он резко двинулся вперед.

Девушка закашлялась, подавилась, и он рассмеялся: "Это только начало, Тео, только самое начало твоего обучения. Я терпеливый учитель, милая моя".

Тео лежала, отвернув голову, чувствуя вес его тела, кусая губы от боли в исхлестанных плечах. Наконец, ощутив между ногами обжигающее, вязкое тепло, она не смогла сдержать слезы.

— Мне нравится, когда ты плачешь, — Мэтью погладил ее темные волосы, и, быстро отвязал девушку: "Одевайся, иди, слуги скоро встанут".

Тео и не помнила, как очутилась в пустынном, прохладном коридоре. "Бежать…, - она заковыляла прочь, — куда угодно, пусть повесят, пусть что угодно, но только не это. Только не он".

Она схватилась за резную колонну: "Марта! Нельзя ее тут оставлять! Она не уйдет со мной, не бросит отца. Хотя бы сказать, — Тео согнулась вдвое от резкой, внезапной боли, и часто задышала, — предупредить…"

В опочивальне Теодора было тихо. Тео, бросив один взгляд на постель раненого, — мужчина лежал с закрытыми глазами, — превозмогая боль, потрясла спящую девушку за плечи.

— Марта! — шепнула она. "Марта!"

— Сейчас слуги поднимутся, — поняла Тео, — мистер Дэвид придет…Он все знал, все знал, поэтому и подарил меня…, Бежать, не ждать, Марта мне показывала ту калитку в саду, она легко открывается.

Девушка оглянулась. Нацарапав на клочке бумаги несколько слов, она положила его на колени Марте. Та даже не пошевелилась. "Я тебе напишу, — Тео коснулась губами высокого, белого лба, — напишу из Бостона. Мистер Дэниел, — она застыла, вспомнив, как, стоя на коленях, разжигала камин в библиотеке виргинского имения.

— Должен вам сказать, Дэвид, — рассмеялся кто-то из гостей, сидевших вокруг стола, — у вашего старшего сына отличный слог. Хоть я и не согласен с текстом…, - мужчина повертел в руках брошюру. Тео краем глаза увидела: "Бедственное положение африканцев в Америке. Издано Обществом Аболиционистов Пенсильвании".

Дэвид выругался сквозь зубы. Схватив брошюру, плантатор метнул ее в огнь — Тео едва успела отклонить голову.

— У меня нет старшего сына, — зло ответил он гостю.

— Он мне поможет, — Тео на цыпочках, морщась от боли, спустилась вниз. Выскользнув в сад, она побежала к дальней калитке. "Я его найду, в Бостоне. Бостон там, — девушка открыла трясущимися пальцами замок. Шатаясь, тяжело дыша, Тео побежала к тропинке, что вилась вдоль реки Чарльз.

— Гарью пахнет, — подумал Теодор. "Ничего страшного, зима, Мари камин разожгла. А где Марта? — он поднял веки и хотел пошевелить пальцами.