- Волк, - послушно повторила Маргарита. Девушка, сама того не ожидая, всхлипнула:

- Я думала..., думала мадам Джоанна, мне поможет. Поэтому я сюда пришла. Значит, мой младший брат жив? - она, доверчиво, взглянула на Волка. Макс кивнул:

- Грегори в Лондоне живет. Дядя Питер его усыновил. Я вам сейчас все расскажу, - он говорил, а Маргарита заставляла себя слушать. Девушка любовалась его красивым лицом, ловкими пальцами, с дымящейся папиросой.

- Я тоже уезжаю, - она вздрогнула:

- Куда? Простите..., - Маргарита смешалась, - простите, кузен, то есть Макс. Я не должна была...

Волк, увидев ее, решил, что в Мон-Сен-Мартене ему пока появляться не след. Маргариту там никто не знал, она девять лет прожила в монастыре, но Макс хотел сначала приучить девушку к себе, а потом привезти ее на земли «Угольной компании де ла Марков». Ему стоило вернуться в Рур, на заводы графа фон Рабе. Волка ждали подпольные ячейки Интернационала. В любом случае, борьба в Германии только начиналась.

- Проведем год на заводах, - размышлял он, слушая нежный, тихий голос Маргариты, - она станет моей подругой, моим товарищем. Я буду ее образовывать. Из нее получится настоящий борец, такая женщина, как я хочу. Правильно, - Волк затянулся папиросой, - я ее старше. Я стану ее наставником, она пойдет за мной куда угодно. Может быть, - он даже замер, - может быть, мы проведем вместе всю жизнь, как бабушка и дедушка Поль...

- Ничего, - отмахнулся Волк, - просто, кузина, я не могу всего говорить. Вы, должно быть, не знаете, кто я такой...

Она помотала изящной головой. Он рассказал ей об Интернационале, о забастовках, о Гарибальди, польском восстании и гражданской войне в Америке. Он говорил, что награжден орденом, что работал за линией фронта и боролся против рабства. Он показал ей свой диплом доктора философии и рукопись книги. У Маргариты были туманные, серые глаза, она часто, прерывисто дышала, комкая муслин своего платья: «Кузен Макс, вы такой..., такой..., Я даже не знаю, как это сказать..., Вы настоящий герой! - выпалила Маргарита.

Он молчал, глядя куда-то в сторону. Маргарита забеспокоилась: «Я вас обидела чем-то, кузен. Простите, простите, пожалуйста...»

- Я не герой, - отмахнулся Макс, - я исполняю свой долг порядочного человека, кузина. Мне просто..., -он вертел в руках папиросу, - просто иногда бывает очень одиноко, - он встал и подошел к окну, присев на широкий, мраморный подоконник.

- Вы кузина, завтра замуж выходите, - Маргарита сказала ему, что венчается.

- Ваш брат женат, мой брат, тоже, и ребенок у него есть, - Волк помолчал, - а я всегда один. Должно быть, - он чиркнул спичкой, - у меня такая судьба. Я очень любил одну девушку, давно, в Италии. Однако она умерла, - вздохнул Волк.

- А я..., как я могу говорить кому-то, что я ее люблю? Кто будет согласен разделить мою жизнь? Моя бабушка и дядя Поль провели вместе сорок пять лет, и я бы тоже, - у него был низкий, красивый, тягучий, словно мед голос, - я бы тоже так хотел. Но всякий раз, когда я вижу кого-то, кто мне нравится, как сейчас..., - он услышал, как Маргарита ахнула.

- Как сейчас, - твердо повторил Волк, - я не могу позволить себе ей это сказать. Сказать вам, кузина Маргарита, - он легко спрыгнул с подоконника. Не успела Маргарита опомниться, как Макс опустился перед ней на колени, прямо на дубовые, потертые половицы.

- Вспоминайте обо мне, когда станете баронессой, когда будете жить в замке, - он понизил голос и коснулся губами ее длинных пальцев, - вспоминайте, кузина, о мужчине, влюбившемся в вас с первого взгляда, готовом бросить к вашим ногам весь мир..., - Маргарита..., - он вскинул глаза и девушка испугалась: «Кузен Макс..., Волк..., вы плачете...»

- Плачу, - он вытер лицо и улыбнулся:

- Я вам прочу одно стихотворение, кузина..., Маргарита..., - он сказал это так нежно, что у девушки отчаянно забилось сердце. Ей захотелось взять его за руку. Маргарита так и сделала. Она, решительно, пожала жесткую, надежную ладонь, вдыхая запах костра и палых листьев.

- Ты для меня был верхом совершенства!..

О, как скучны небесные блаженства

В сравненье с той несбывшейся судьбой,

В которой ты со мной и я с тобой!

Когда меня со свадьбой подгоняли,

Я отвечала, что земной морали

Нет места там, где царствует любовь,

И лишь любви ничто не прекословь!

Нет ничего, что б с ней могло сравниться,

Любовь - крылата и вольна, как птица!

Пускай замужних, ждет и честь и власть;

Тем, кто изведал подлинную страсть,

Уж не нужны ни почести, ни слава...

Для любящих все это вздор..., - Макс оборвал себя.

Он, глухо добавил:

- Это Александр Поуп, английский поэт. Письмо Элоизы Абеляру..., - Макс поднялся и отвернулся:

- Впрочем, для вас все это вздор, Маргарита. Мои чувства, и я сам..., Мы с вами случайно встретились и больше никогда не увидимся. Я рабочий, - он показал ей свои большие руки, - солдат, боец. Вы аристократка, вас ждут, - Макс помолчал, - почести, слава, двор. Я останусь наедине со своей любовью, Маргарита. Впрочем, - Макс прошагал в переднюю и поднял засов, - мои чувства вас ни к чему не обязывают.

Кузина сказала, что ей надо вернуться в гостиницу. Макс, как бы ему ни хотелось, уложить ее в постель прямо сейчас, велел себе потерпеть. Он был уверен, что барон де ла Марк знает адрес бабушки. Стоило Маргарите задержаться, или, того хуже, не прийти в отель, барон не преминул бы явиться на рю де Риш-Клер.

- Скоро, - сказал себе Макс, - скоро она станет моей. Здесь два часа на поезде до Франкфурта. В Руре мы легко затеряемся. Поживем год в Германии, а потом вернемся в Бельгию. Паспорта у нее нет, но это дело поправимое.

Он стоял, не глядя на девушку. Сзади зашуршала ткань, она выдохнула:

- Обязывает..., Обязывает, Волк..., - у нее были нежные, неумелые губы, ее сердце колотилось. Макс прижался лицом к ее рукам: «Я никогда, никогда, не оставлю тебя, моя Маргарита, любовь моя». Он поцеловал ее, глубоко, нежно: «Завтра я тебя увезу, и мы больше не расстанемся».

Волк велел ей выйти из гостиницы рано утром, до рассвета, через черный ход, и ждать его во дворе.

- Будет открыто, - уверил он девушку, - слуги поднимутся. Мы отправимся на вокзал, уедем в Германию, и поженимся. Я люблю тебя, - он взял ее лицо в ладони, - так люблю, что и не знаю, как это сказать..., Маргарита..., - она обняла Макса и положила ему голову на плечо: «Господи, неужели бывает, чтобы с первого взгляда, и на всю жизнь..., Макс..., - она потянулась к его губам, - мой Волк...».

Он сказал, чтобы Маргарита ничего не брала, он все купит ей во Франкфурте.

Волк целовал ее белую, стройную шею, девушка дрожала, у нее постукивали зубы: «Оттуда мы поедем дальше, любовь моя. В Лондон, в Париж, в Америку..., Я так счастлив, - Маргарита все не отрывалась от него и он вздохнул: «Пора, милая. Завтра, - он прижался губами к ее руке, - завтра утром...»

- Завтра утром, - повторила Маргарита. Волк, проводил глазами ее стройную, узкую спину:

- Может быть, - отчего-то подумал он, - она действительно станет моим помощником, моей подругой...

Он тщательно убрал в квартире, зная, что барон де ла Марк завтра непременно здесь появится, свинтил табличку и взял саквояж. Волк оставил ключи для будущих жильцов у адвокатов, и перекусил на вокзале. Он купил в кассах два билета на утренний поезд во Франкфурт. Деньги у него были, в аккредитивах. Волк предполагал в Руре устроиться металлистом на завод, а Маргариту отправить в подсобные рабочие или поденщицы. Он прошел мимо почтамта. Письмо от пана Крука жгло ему карман, но Волк решил пока не отвечать Федору Петровичу. Понятно было, что Воронцов-Вельяминов хочет нанять пана Вилкаса для какого-то деликатного поручения. Волк сначала хотел поработать в Европе, а потом податься в Польшу.

- Может быть, - размышлял он, расплачиваясь за комнату в скромном пансионе у вокзала Брюссель-Норд, - мне теперь никто не понадобится. Маргарита..., - он вспомнил ее русые, густые волосы, ласковые, серые глаза: «Может быть, с ней все получится». Макс поднялся по узкой лестнице в каморку под крышей. Волк попросил принести кофе и сел работать над рукописью.